– Вы вообще, меня слышите? - спросила девушка, поднимаясь на ноги, - это совсем не шутка. Нельзя становиться на пути у магов. Они сметут вас, не заметив.

– Вы можете говорить все, что угодно. Если мне суждено сегодня умереть, я не стану это оттягивать. Но трусливо бежать я не собираюсь.

– Это - не трусость, а разумное, тактическое отступление.

Он фыркнул.

– То, что собираетесь сделать вы - глупость и безрассудство.

– Не надо называть меня глупым, - возразил Филипп, - безрассудным, может быть, но не глупым.

– Хорошо, вы не глупый, - признала девушка, - в таком случае, пожалуйста, сделайте кое-что разумное. Покиньте эту комнату.

– Нет, - он покачал головой и сел на стул, - мне и здесь хорошо.

А в следующее мгновение стул под ним дрогнул, ножки со страшным скрипом проделали на полу четыре царапины. Стул медленно пополз к двери.

– Прекрасно, - Филипп поднялся на ноги, - колдуем понемножку. Вы всегда были мегерой. Дайте мне посидеть немного, я устал. И между прочим, еще не ужинал.

– Это просто абсурдно, - она вздохнула, - что мы вообще здесь обсуждаем? Сейчас сюда явятся два сильных мага и начнется светопреставление. Вряд ли, даже гостиница устоит. А вас беспокоит ужин!

– Я хочу есть.

Девушка на мгновение прикрыла глаза.

– И этот человек говорит, что я упрямее его. Да упрямее вас никого нет на целом свете. Что вы уперлись, как осел?

– Как кто, прошу прощения?

– Как осел, - четко и почти по слогам повторила она.

– Как вы разговариваете с королем, грубиянка?

– Ха-ха-ха. Прикажете казнить меня, ваше величество?

– Не казнить, но примерно наказать, чтобы другим неповадно было. К примеру, отшлепать.

Она издала смешок.

Ворона взлетела под потолок и заметалась по комнате, словно искала выход, но не находила его. При этом она громко и тревожно каркала. Девушка следила за ее перемещениями, сдвинув брови.

– Уймите это создание, - поморщился Филипп, - никогда не любил ворон.

– Жаль. Потому что я сама ворона. Частично. Могу в нее превращаться.

– Тогда я очень люблю ворон. Но надеюсь, вы не будете каркать?

– Тихо, - велела она птице и повелительно протянула руку.

Та опустилась ей на запястье, каркнув напоследок.

– Флорентис, - произнес Филипп.

Девушка не сразу отреагировала. Потом поспешно обернулась:

– Простите. Никак не могу привыкнуть. Что вы хотели сказать?

– Ваша птичка взбесилась.

– Она нервничает.

– Я тоже нервничаю.

– Давно пора. Я уже сто раз говорила: ступайте наверх.

– Я не поэтому нервничаю. Я хочу поговорить с вами на очень серьезную тему.

– На какую тему?

– Я хочу... скажем, кое-что вам предложить.

Девушка напряглась, а потом посмотрела в сторону двери.

– Поздно.

– Почему поздно?
– не понял Филипп.

– Они идут. Они здесь.

А в следующее мгновение дверь распахнулась. На пороге стоял высокий мужчина в плаще.

Филипп поежился. В комнате заметно похолодало. Он чувствовал, как холодный воздух давит на него в прямом смысле этого слова. Но не отступил ни на шаг. Отступление было не в его характере.

– Роннан, - сказала девушка, - добрый вечер.

Мужчина не ответил. Он вошел в комнату. Вслед за ним шагнул другой, чуть пониже и постройнее.

– Привет, - проговорил он, - на улице холодновато.

– Зашли погреться?
– девушка приподняла брови.

– Что ты здесь делаешь?
– спросил Роннан, - и почему не дома?

– У меня нет дома.

– А как же родовой замок? Он на месте. Мы были там.

– Там жить нельзя.

– Ну почему же? Если привести его в порядок, жить вполне можно.

– Роннан, может быть, опустим это? Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями?

– А ты что, торопишься?

– Хочу знать. Вы намерены продолжить вражду?

– Вражду, - повторил Роннан, едва заметно поморщившись, - оглянись вокруг. Нас всего трое.

– Иногда и этого достаточно. А иногда даже много.

– Да, кое-кто здесь лишний. Кто это?
– он указал на Филиппа.

– Постоялец, - хмыкнула девушка.

– Человек?
– Роннан склонил голову, осматривая его, - не простой смертный. В нем течет королевская кровь.