– Что это? – Голова проснувшейся от моего рывка Вероники тоже поднялась.

Удивление на ее лице быстро сменилось опасливым смятением. Ни святая сестра, ни царберы не понимали происходящего. Как говорится, хоть стой, хоть падай.

– Обычный снег. – Я слизал с руки единственную долетевшую до меня снежинку. – В горах такое бывает.

– Он опасен?

– Это дождь, который замерз по дороге.

Всего несколько снежинок, а устроили такой переполох. Что будет, если повалит по-настоящему?

Поудивлявшись, отряд вновь улегся. На этот раз командирша доверила мне свой тыл.

– Смотри у меня! – Последовало напоминание о суровой угрозе.

– Куда уж в таких условиях, – честно ответил я.

Поразмыслив над словами, святая сестра позволила себе улыбнуться.

– А ты не так прост.

– И вы не так просты.

Это не было комплиментом, мои пальцы в эту минуту ощупывали кольчугу – пришелицу из другого мира. Откуда здесь сталь и другие технологии?! Возможно, артефакты приносит секретная торговля с более развитой цивилизацией. Где такая может находиться: за горами, за морями, или в другом измерении? Хорошо, если существует еще один портал. Тогда почему кроме нескольких предметов эта цивилизация больше ничего не поставляет или не производит?

Стоп. Если я чего-то не видел, не означает, что этого нет.

– Неплохо держишься в присутствии старшей по полу, званию и положению, – донеслось в ответ на уже забытое.

Хорошо, не добавила «и по возрасту». Ведь тоже правда, но меж стиснутых обстоятельствами представителей разных лагерей чувственности такое вслух не говорят. Даже здесь. Несмотря на весь их феминистский выпендрёж.

Мы укутались в позе сложенных ложек. Все углы идеально сошлись со впадинами, плоскости большей частью сомкнулись, но для некоторых у меня не хватило объема – вдавленное стало плоским, остальное закруглялось передо мной невероятными холмами, не казавшимися настолько огромными, пока не очутились в пределах досягаемости. Я без стеснения обнял командиршу, она спокойно дожала меня к себе заведенными назад рукой и ногой. Для промозглого ветра, когда на ресницах образуется иней – самое то.

– Не боишься? – В голосе соседки присутствовали улыбка и удовольствие.

– Чего?

– Проблем.

– Все, что не убивает, делает нас сильнее, – парировал я старинной мудростью.

Для меня – старинной. Сестра Вероника некоторое время обсасывала в голове сказанное, затем кивнула:

– Хорошо сказал. А если все-таки убивает?

– Не верю, что имеется законный повод поступить со мной таким образом.

– Пока нет, но кто знает?

– Верховная царица назначила меня проводником. Чтоб избавиться от моего присутствия до окончания похода, вам понадобится очень уважительная причина. От меня такой причины не дождетесь.

Уверен, что на языке соседки вертелось «Верховная царица далеко, а я здесь». Святая сестра показала, что владеть собой умеет.

– Еще разок ляпнешь что-нибудь двусмысленное, – сказала она, – и причина найдется.

На некоторое время мы затихли. В спину нестерпимо дуло, зато спереди имелась невероятных размеров и мягкости грелка.

Не то, чтоб я нарывался, но интерес у меня был – не тот, что мог показаться святой сестре. Вряд ли еще когда-нибудь попаду в похожую ситуацию, и нужно выпытать как можно больше секретов. При этом не выдать себя и не огрести из-за неправильного понимания. Я рискнул.

– Какая интересная защита. – Моя ладонь пробежалась по гибкой кольчуге.

Накидка сейчас была сверху, над нами, и все скрываемые прежде тайны – вот они, впритык и даже ближе. Рассмотреть не рассмотришь, а ощупать мне никто не запретит. Это же не приставание, а чисто профессиональный интерес.

Святая сестра не стала ни возмущаться, ни откидывать мою руку. Просто остановила на одном месте, прижав ладонью. Вместо разговора о тайнах я получил следующее:

– Ты, случаем, не донжуган?

– А вы, случаем, не нарушительница семейного права? – Я процитировал: – «Ибо кто ляжет с невестором чужим, то оба да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них… Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, жившие до вас».

– Молодец, знаешь законы. Вношу три поправки.

– Поправки? Закон не может трактоваться, он должен исполняться, – попробовал я тягаться в знаниях с представительницей законотворческого сословия, – «всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость».

– Умница. Только поправки не в закон, а в твою речь, привязанную к контексту ситуации. Закон говорит о греховном восхождении на ложе, в нашем случае таковой умысел отсутствует.

– Вы уверены? А мне, когда прозвучал приказ возлечь с вами, показалось…

Вероника пихнула меня задом.

– Не дерзи.

Отведя бедра назад, я мстительно пнул ответно:

– И не думаю.

Сестра Вероника не ударила в грязь лицом, новый толчок могучей середины едва не выбросил меня в пропасть.