– Для нее лучшей рекомендацией станет возвращение оторванной области в сестричество, потому из кожи вон лезет.

– Как бы совсем не вылезла.

– Лучше б из одежды.

– Быстрей бы в расположение вернуться.

– Уверен, что командировочные лучше Вероники окажутся?

– Как повезет. Когда по приказу Верховной стали изучать подъемы по скалам, в голову не могло прийти, что командиром поставят святую сестру, да еще такую. По ночам спать не могу.

– А инструкторш вспомни! Хоть и бывалые старушенции, а никто с ними на стене не сравнился.

– Сам ты старушенция, в самом соку бабоньки. Кстати, за одну точно скажу – царисса, как-то пересекались на дороге.

– Не одна, а три, и это самое меньшее. Я в цекаде на воротах записывал, хорошо их запомнил, не раз гостили.

Разговор прервался. Легкие шаги сообщили, что сестра Вероника вернулась, рядом прошелестела накидка укладывавшейся наземь начальницы. Оказывается, рядом со мной – будущая сестрисса, и ее назначение зависит от успехов нашего предприятия.

– Спишь? – толкнув в плечо, поинтересовалась у меня командирша.

– Имеет значение?

– Ты прав. Слушай сюда. Сейчас поведешь нас прямо к правительнице. Мы – переговорщики, официальные представители Верховной царицы и сестричества.

Ситуация меняется.

– Мы, – спросил я, – это включая меня?

– Ты и я, – подтвердила Вероника. – Остальные – охрана и прикрытие.

– То есть мне заранее предназначалась роль не столько проводника, сколько местного жителя, готового убедить своих сдаться без боя?

– Верховная царица всегда думает наперед, а тебя посвятили в планы по мере их продвижения. – Святая сестра поморщилась. – И «сдаться без боя» попахивает изменой, следи за словами. Ты на чьей стороне?

– На своей, – честно заявил я. – Я хочу счастья с любимой и не хочу ничьей крови – ни своих, кого бы этим термином ни называли, ни чужих.

Честность Веронике понравилась, как и предельная логичность ответа.

– Не волнуйся, мы предложим простое и безболезненное решение. Если придет отказ, прольется кровь, твоя задача – не допустить этого. Мы оба заинтересованы в одном и том же, потому Верховная царица доверила миссию тебе, пусть и непроверенному человеку. Выдвигаемся.

Сократившийся до пяти человек отряд поднялся. Теперь командовал я. Направление выбирать не приходилось – в сторону не уведешь при всем желании, уклон предгорья сразу вскроет обман. Вести вдоль озера с рыбосушильнями я тоже не решился. И корил себя за это. Единственная реальная возможность сбежать – броситься в озеро и уплыть. Жители страны башен не умеют плавать, а умели бы – все равно не догонят в своей броне. Если только по дну. А я часть доспехов и шлем успею скинуть на ходу, с остальным как-нибудь разделаюсь в воде или выплыву в остатках из простого желания выжить. Главное – отстегнуть нагрудник и наплечники, с этим уж как-ниудь справлюсь.

Ну, уплыву, если смогу, что дальше? А Тома? А дядя Люсик, Шурик, в конце концов – Юлиан?

И не дадут мне добраться до воды. Еще раньше либо на копья поднимут, либо местная стража заметит.

– Меня представишь как посланницу Аллы-объединительницы, да простит Она нас и примет, представленную на Земле сестричеством и лично архисестриссой., – напутствовала между тем святая сестра.

– Нет проблем. – Да хоть самим чертом, какая разница. И еще я не вытерпел, задал давно мучавший вопрос: – У нас к имени Аллы, да простит Она нас и примет, не добавляют определение. Позвольте спросить, как вы находите нужное из тысяч возможных?

– Не добавляют? – Сестра Вероника недовольно покачала головой. – Плохо. Это против традиции.

– Традиции устанавливаются людьми. В начале любого пути традиции отсутствуют, и когда наше племя оторвалось от вашего, они были немного другими. Так как же вы даете определение?

Сестра Вероника улыбнулась моей настойчивости.

– Вставляем то, что наиболее соответствует тайным мыслям по поводу, о котором речь. Если это почему-либо невозможно, используем любое из общеупотребительных. Умение приходит со временем, тогда прибавляемым определением ты сможешь сказать намного больше, чем говоришь.

Примем к сведению.

Разговор велся громко, скрываться нет смысла. Теперь мы не враги, а посланцы. Я бы предложил поднять белый флаг, но не знал, имеется ли здесь такая традиция. Без знака парламентера из любых кустов в нас могут полететь стрелы, оттого я держался подальше от чащ, кущ и прочих дебрей. Никем не остановленные мы дошли до окраины леса, слева мелькнули знакомые сады. Сюда стая приходила за яблоками. А когда она помчались обратно…

– Опасность! – воскликнул один из царберов, взлетая в небеса.

Вот-вот, про это я и подумал.

Ринувшийся на подмогу второй тоже попал в ловушку.

Веревочные сети от ровзов на вес воина в доспехах не рассчитаны. Плавно покачиваясь, деревья-рычаги стали сгибаться обратно, воины снова коснулись земли, а клинки как бумагу порезали местные веревки.

– Ты специально сюда завел?! – с мечом наперевес ринулся на меня первый освободившийся.

– Стоять! – остановила святая сестра. Поковыряв в моих глазах взглядом, она подытожила: – Мальчик не настолько глуп, чтобы надеяться на хлипкие путы. Человека с оружием такой сетью не поймаешь. Он не специально. Так ведь?