– За тобой не стоит никакой род, ты мужчина, а значит, я не могу выступать твоим защитником. Будь ты женщиной…

Глаза родственников одинаково загорелись, они переглянулись и кивнули.

– Как ты, говоришь, звали четвертую основательницу?
– улыбнулась Гермиона.

У Гарри все похолодело внутри от нехорошего предчувствия.

– Нет, нет и еще раз нет! Я это не надену! Да вы издеваетесь!

Еще полчаса назад Гарри и подумать не мог, что будет ругаться с самим Годриком Гриффиндором и попытаться сбить его Оглушающим с ног. Но еще полчаса назад ему не предлагали перевоплотиться в Кандиду Когтевран, двоюродную сестру Годрика.

Сам Гриффиндор хохотал, уворачивался от неловких атак мальчишки и не выпускал из рук синее с золотым шитьем платье сестры, из которого та успешно выросла вот уже года как два.

– Посмотри на это с другой стороны, - Гермиона взяла на себя роль миротворца.
– Если ты будешь притворяться Кандидой, Годрик будет иметь право защищать тебя, как родственник. Пока ты сам будешь учиться и искать возможность вернуться в свое время.

Гарри поник. Они правы, они всюду правы. А он только доставляет им хлопоты, ведет себя, как неблагодарный мальчишка. Его приютили, ему нашли выход из трудной ситуации, а он нос воротит. Если его оставят, куда он отправится? Что с ним будет во времена, когда магов сжигают на кострах? Он ведь даже боевые заклятия еще толком не изучал, всего-то начало четвертого курса.

– Ох, - Гермиона подошла, обняла его.
– Мы не оставим тебя, не думай глупостей. Маги должны помогать друг другу, тем более, если меч Годрика принял тебя, значит ты близок нам по духу.

– Вы читаете мысли?

– У тебя все на лице написано, - хохотнул Годрик.
– Одевайся.

– Но я не умею вести себя, как… как женщина.

– Ничего, - мягко улыбнулась Гермиона.
– Я тебя научу. Всегда мечтала о сестре.

Они выгнали Годрика, чтобы Гарри мог без стеснения переодеться. Гермиона тактично отвернулась и с интересом исследовала джинсовую ткань.

– Какой необычный материал. Ты готов?
– спросила она.

– Ну… да… - Гарри не знал, куда деваться от стыда, стоя посреди комнаты в одних трусах. Женские одежды были странными, главное, их было много.

Гермиона повернулась, обозрела красное от смущения лицо парня, ворох одежды, то, как он не знает, куда приткнуть руки, и понимающе усмехнулась.

– Сначала надевают сорочку, - она показала белоснежную рубашку до колен с тонкой вышивкой по подолу и вороту.
– Специально, чтобы шерстяная ткань платья не натирала соски. Видишь ли, бархат и атлас используют лишь благородные леди на королевских приемах, мы же живем далеко от столицы и предпочитаем использовать простые и удобные материалы. Разумеется, на время приемов мы одеваемся нарядно. Так, теперь нижнее платье, оно будет придерживать форму верхнего, - более тонкая ткань, буквально тень верхнего платья.
– Теперь основное. Вот видишь, ты прекрасно выглядишь. Осталось только отрастить тебе волосы и сделать прическу.

Гарри посмотрел на себя в зеркало. Вопреки ожиданиям, выглядел он совсем не глупо, как обычно выглядят мужчины в женских одеяниях. Из-за детства у Дурслей Гарри так и не набрал мышечной массы, оставаясь субтильным юношей без малейших признаков переходного периода: ни прыщей, ни волос на подбородке, ни усиков. Разве что вытянулся в росте перед четвертым курсом, но все равно оставался меньше своих товарищей по факультету.

– Но я ведь еще вырасту, изменюсь. Годрик обещал заняться со мной фехтованием, тогда у меня мышцы появятся. Я не смогу притворяться.

Гермиона задумчиво побарабанила пальцами по подбородку.

– Значит, тобой фехтованием займусь я, женский клинок более легкий. Обещаю, ты сохранишь стройную фигуру, но и постоять за себя сможешь. А еще магия, этикет, различные виды танцев, вышивание…

Гарри застонал. На что он подписался?!

Три года спустя

В библиотеке было тихо, лишь в камине уютно потрескивал огонь, а на столе исходила паром чашка сладкого крепкого чая с молоком. В глубоком кресле, забравшись с ногами на сиденье, удобно расположилась худощавая черноволосая девушка. Все ее внимание поглотил толстый фолиант в потертой кожаной обложке.

Гарри перевел взгляд на огонь, потер переносицу, чтобы дать глазам немного отдохнуть. Сегодня на удивление тихо в замке, Годрик уехал к какому-то своему товарищу, с которым у них появилась общая, потрясающая по словам Гриффиндора, идея. Гермиона как всегда закрылась в своем кабинете с бухгалтерскими счетами. Значит, Кандида могла позволить себе немного расслабиться.

Тогда, три года назад, приговор притворяться женщиной, казался худшим из зол. Гарри злился и что бы не срываться на гостеприимных хозяевах, сбегал и швырялся чистой магией в роще неподалеку. Годрик всегда следовал за ним и приводил, когда новая родственница немного выдыхалась.

Но человек такая тварюшка, что привыкает ко всему. И Гарри тоже привык… быть Кандидой. Отрастил волосы, стал забирать их в строгий пучок, постоянно закрывал шею, чтобы никто не разглядел мужской кадык, научился танцевать в ведомой позиции, готовить, немного музицировать. А еще - фехтовать на Осах, специальных женских мечах, созданных специально для магов, колдовать не хуже самого Годрика Гриффиндора.

Оказалось, что когда не занимаешься спасением мира и убиением страшных темных волшебников, появляется уйма свободного времени, которое нечем занять. Гермиона вела хозяйство, им с Годриком принадлежали несколько деревень, которые старший брат объезжал ежедневно, разбирался с тяжбами и возникающими вопросами. А Гермиона отвечала за счета, продовольствие и вообще жизнь в замке.