Гарри же занялся наукой. Поначалу ему тяжело приходилось просиживать целыми днями в библиотеке, книги нагоняли скуку, но постепенно он втянулся. Это был его единственный шанс разработать способ перемещения в свое время. И Гарри экспериментировал, ему выделили помещение, куда никто не осмеливался заходить без разрешения. Иногда, совершенно случайно, в ходе разработок получались новые заклинания. И тогда они с Годриком тестировали их, проверяли. Но Гарри не сдавался, он мог быть упертым, даже упрямым.

Зато теперь он понимал, почему и как Когтевран стала такой любительницей науки. Гермиона со смехом заявила, что кузина уже известна в магическом мире, как самая юная волшебница-изобретательница. Гарри оставалось только смириться с новой популярностью и стараться не показывать носа из замка Гриффиндора.

– Кандида, дорогая, - на пороге помещения показался брат. Гарри поднялся, отложил книгу. Годрик выглядел непривычно счастливым. За ним в паре шагов следовал молодой мужчина, его ровесник, черноволосый, зеленоглазый, немного высокомерный, гордый аристократ.
– Позволь представить тебе моего друга, Салазара Слизерина. Мы вместе хотим основать школу волшебников. Ты окажешь нам честь и присоединишься?

Гарри застонал про себя. Во что он ввязался?

– Годрик Гриффиндор!
– Гарри влетел в комнату, сверкая глазами.

Мужчина поднял глаза от очередного амулета, который разрабатывал.

– Скажи, что проходили на днях слизеринцы вместе с Салазаром? Потому что есть у меня подозрение, что он надышался ядовитых испарений, и ему срочно требуется помощь!
– парень-девушка метался по комнате, размахивая руками.

– Что случилось?
– не понял Гриффиндор.

– Он подарил мне букет цветов и посвятил поэму! Ты представляешь!
– голос почти перешел на визг.

– В этом нет ничего странного, обычный ритуал ухаживания, - пожал плечами мужчина.

– Годрик, вспомни, кто я, и подумай, каково мне сейчас!

– Но ведь Салазар об этом не знает, - закономерно заметил Гриффиндор.
– Откажи ему, ты имеешь на это право.

Гарри побился лбом о гладкую поверхность стола в собственной лаборатории в башне факультета Когтевран. Снова неудача, зато он нашел заклинание для превращения крупных живых объектов в неживые.

– Моя леди, не стоит так убиваться. Что бы ни произошло, это не стоит ваших волнений, - мягкий, вкрадчивый голос оплетал сознание.

Гарри застонал и снова ударился лбом о стол. Вот еще одна проблема. Салазар Слизерин не признавал слова “нет”. Поттер поднял голову, посмотрел на стоящего у входа в лабораторию основателя змеиного факультета.

– Как вы прошли сюда? Я точно помню, что поставила Запирающие чары.

– Видимо, они спали, - беспечно пожал плечами Слизерин. Подошел поближе, гибко, грациозно. Гарри вспомнил, как маг сражался с Годриком на мечах, восхитительное зрелище.

Но вот его поползновения откровенно пугали.

– Или просто не устояли перед моим жгучим желанием засвидетельствовать вам свою привязанность, - он взял руку Гарри, поцеловал тыльную сторону ладони.

Гарри ужаснулся, вырвал конечность и поскорее сбежал. К Годрику. Обещал защищать, вот пусть и разбирается.

– Он ненормальный!
– дверь уже привычно отлетает, ударяется о стену и возвращается на свое место. Сверху накладываются Чары.

Гермиона с Годриком удивленно поднимают головы, глядя на возмущенную сестру.

– Что он опять сделал?
– понимающе откликнулся Гриффиндор.

Такое состояние Кандиды стало уже привычным. Кузина разве что не ночевала в покоях брата, стараясь держаться поближе к нему и подальше - от Слизерина. Тот ухаживал галантно, по всем правилам, но основательница все равно бегала от него, как от дементора. Пуффендуй регулярно отпаивала ее успокаивающими сборами.

– Он… он… - Гарри задыхался, щеки заливал румянец.
– Он хотел… попытался меня… поцеловать!

– Это вполне естественное желание - целовать любимую девушку.

– Но я же… я же… - косноязычие вернулось к Поттеру в полной мере, румянец стал сильнее.

Гермиона прищурилась.

– Тебя… кто-нибудь уже целовал?
– задала она вопрос.

И поняла, что попала в точку. Гарри помотал головой.

– Нет, - тихо, смущенно пробормотал он.

– А ты - кого-нибудь?

– Нет.

Салазар Слизерин прижался спиной к двери, которую только что сделал прозрачной с одной стороны и взломал Заглушающие чары Кандиды. Прижал руку ко рту. Его нежная, ранимая, но такая сильная, уверенная в себе Кандида… невинна. Теперь все вставало на свои места, появлялось объяснение страху, почти ужасу в ее глазах, когда он подходил к ней. И почему она так вздрагивала и краснела. Почему предпочитала закрываться в своих покоях или лаборатории. Она просто смущалась.