Думаю, у меня был ещё тот вид: лохматая спросонья, с опухшим лицом после плача, руки в карманах брюк (неожиданно подул пронизывающий ветер, холод особенно ярко ощущался после тёплого салона машины, а руки у меня всегда были мерзлявые).

– Твой отец предал меня, - как-то легкомысленно ответил Вадим.
– Нет, не в том, что не захотел отдавать тебя мне, это уже было позже.

– Что ты сделал с моим отцом?!
– в моей голове неожиданно что-то щёлкнуло: от папы я не получала никаких вестей... да чуть ли не самого моего приезда в тот проклятый городишко!
– я налетела на Инородца.
– Ты!!! Ненавижу тебя! Из-за тебя мне пришлось уехать из дома!!!

Он перехватил мои руки.

– Твой отец связался не с теми людьми и имел неосторожность потерять всех своих союзников, поэтому и пострадал.

– Ты врёшь! Врёшь! Это ты во всем виноват!
– я всё пыталась и пыталась стукнуть его кулачками. Охрана (нас сопровождал большой чёрный внедорожник) невозмутимо стояла в нескольких метрах от нас и смотрела по сторонам, не вмешиваясь.

– Успокойся, Карамелька!
– процедил сквозь зубы чёрный Инородец, встряхивая меня.
– Я ничего не делал твоему отцу! Слово даю! Прекрати истерить! В твоём положении нельзя волноваться!

К своему стыду я совсем забыла про своё "особенное" положение.

– Ты всё равно виноват!
– выкрикнула я, пытаясь на этот раз вытянуть свои руки из его захвата.

– Пусть виноват, если тебе так легче, малышка. Твой отец сам загнал себя в ловушку. Хорошо, что ему хватило ума отправить тебя подальше. Если бы он сразу ко мне обратился, то всё могло закончиться не так печально, как закончилось.

– Что с моим папой?
– уже тихо спросила я, просто силы как-то разом оставили меня.

– Он умер.

Эти слова набатом ударили по моим мозгам, я охнула и свалилась в небытие.

Проснулась в больничной палате. Мерно пикал какой-то прибор, пахло лекарствами и дезинфекцией. В окно прогладывался кусочек хмурого неба. Я сначала не поняла, где я. Но потом воспоминания нагнали меня, и я застонала. Нет, это неправда, что папа умер. Он жив-жив, он просто затаился, инсценировал свою смерть, чтобы защитить меня.

Я попыталась сесть. Это мне удалось, хотя всё поплыло перед глазами. В палату вошла медсестра, увидела, что я проснулась, заулыбалась.

– Как вы себя чувствуете?
– спросила приветливо она.

– Плохо, - ответила честно я.

Медсестра испугалась.

– Я сейчас доктора позову!
– быстро сказала и выпорхнула в коридор.

Но вместо обещанного доктора широким шагом в комнату вошёл Вадим.

– Что ж ты меня так пугаешь, - сказал он, присаживаясь на табурет возле моей кровати и беря меня за руку. Я выдернула свою ладонь. Он закатил глаза.
– Маленькая, сейчас не время капризничать. Потом поругаешь меня, можешь даже побить, но когда родишь здорового нашего малыша. А пока ты должна улыбаться и по мере сил радоваться жизни, - он снова взял мою ладонь.
– Как ты думаешь, твой отец был бы счастлив, если бы с тобой случилось что-нибудь плохое? Или его внук умер, так и не родившись? Ты же знаешь, как он относился к детям.

Я невольно прижала другую руку к своему животу. Папа очень любил маленьких детей.

– Вот, а я о чём.

– А мы где?
– спросила я имея в виду город, в котором мы находились.

– В том самом городке, который было видно с дороги.

– Ясно, - мы помолчали.
– Я хочу есть, - внезапно попросила я.

– Сейчас всё организую, - сказал Вадим и вышел. Я осталась сидеть, уставившись в одну точку.

Так, Кэри, соберись, что-то ты совсем раскисла. Теперь твоя жизнь зависит исключительно от тебя. И не только твоя. Как бы мне ни хотелось не признавать этого факта, но теперь я сама родитель и должна хорошенько позаботиться о своём дитя.

Папа меня кинул. От этой мысли мне стало снова тоскливо, я прикусила губу, чтобы остановить поток слёз, вот-вот готовый хлынуть из глаз. Вытерла нос рукавом больничной пижамы. О, меня даже переодели. Моё состояние настолько вызывало опасения, что меня сочли положить в больницу? Ужас какой! Я никогда, никогда, не была в больнице дольше, чем необходимо для ежегодного медицинского осмотра, проводимого для профилактики. И слава небесам.

Вошел Вадим с медсестрой, несущей поднос с ароматной едой.

– Вадим, - схватила я мужчину за рукав, пока медицинский работник расставляла на специальный столик у кровати принесённые тарелки.

– Что, милая?
– мягко откликнулся тот, сжимая мои пальчики в своей ладони.

– Со мной же ничего серьёзного не случилось? Я же быстро поправлюсь? Я просто никогда не болела ничем серьёзнее насморка. Для меня ненормально торчать столько времени в больнице. Вадим, не молчи, скажи что-нибудь!
– взмолилась я.

– Малышка, твоё состояние зависит от твоих эмоций. Старайся не нервничать, и всё будет хорошо. Сейчас ни тебе, ни нашему малышу ничего не угрожает. Но ты должна лучше заботиться о себе. Предоставь решение всех своих проблем мне, и ни о чём не волнуйся. Хорошо, родная?