– А кто была мама у Арсена?
– спросила я, когда мы выходили из торгового центра и направлялись к её машине (у меня есть права, но из-за долгого отсутствия практики, навыки вождения несколько простыли, поэтому я пока без собственной тачки).

Сестра странно на меня посмотрела с высоты своего роста.

– Что-то не так?
– уточнила я на всякий случай.

– Нет, просто я удивляюсь, почему Арсен сам тебе не рассказал о своей матери, он очень любил её и уважал, - пояснила свою реакцию сестричка.

Меж тем мы подошли к её красной машинке, выглядевшей как несерьёзная игрушка с рядом припаркованным чёрным джипом нашей охраны. Да-да, меня не отпускают без сопровождения бдительного Родика. Почему бдительного? Да потому, что он, не отрываясь, следит за Анной, боясь, что из-за меня с ней может случиться что-нибудь плохое, поэтому, мне кажется, он ещё сильнее невзлюбил меня.

– Ну, мы с ним не так давно знакомы. И до недавнего времени не планировали жениться, - ответила я честно.

Сестричка снова взглянула на меня, на этот раз задумчиво.

– Её звали Любовь Георгиевна. И она была единственной настоящей любовью нашего отца. Это длинная история, лучше сама спроси у Арсена. Одно скажу, что брат до пятнадцати лет жил только с матерью, не имея представления о своём отце. Папа слишком поздно узнал, что у его любимой женщины от него ребёнок, а когда это стало известно, было уже поздно: она была тяжело больна и умирала. Так что у брата неоднозначное отношение к нашему отцу, - закончила небольшой экскурс в историю семьи сестрица.

– Ох, как грустно, - сказала я, когда мы уселись в машину.

Та молча кивнула.

– А что у тебя с Вадимом?
– задала она неожиданный вопрос. Это типа откровенность за откровенность? Но я же её спрашивала не о её матери.

– Ничего, - честно ответила я.
– Он на меня глаз положил, когда мне было ещё шестнадцать, не особо интересуясь моим мнением на этот счёт.

– Да? И так долго ждал, чтобы трахнуть?
– изумилась Инородка.

– Будешь выделываться, я помогу Родику сделать тебя его законной супругой, - пригрозила я.

– С ума сошла?!
– в ужасе воскликнула сестрица, стремительно выезжая с парковки, будто сохнувший по ней Инородец уже сейчас гонится за ней с матримониальными планами.

– Не пойму, чего ты от него так бегаешь?
– решила я и дальше помучить будущую золовку нелюбимой темой.

– Ты просто не знаешь, что это за зануда!
– воскликнула в сердцах девушка, выезжая на проезжую часть.
– Я имела глупость с ним встречаться в школе. Мне хватило этого опыта на всю жизнь!

– Он настолько ужасен в постели?
– ехидно уточнила я, у которой опыт в "этих" делах появился только в этом году.

Дура-Инородка резко пошла на обгон.

– Осторожнее!
– воскликнула я.
– Не дрова везёшь!

– Ты сама виновата! Что у меня всякую фигню спрашиваешь?! Это нервирует меня!

– Ага, я ещё и виновата. Ты первая начала!
– не согласилась я, но Инородка всё-таки стала вести ровнее.

***

Они как сговорились. Хотя почему как? Мадам Лаврова, напялив передник, взялась изображать радушную хозяйку, но почему-то в моём доме. То есть в доме Арсена.

Мы с Анной (слава небесным силам) домой добрались благополучно, невзирая на все её старания попасть в какую-нибудь аварию. Больше ни в жизнь с ней не поеду.

– О, девочки, вы приехали!
– всплеснула руками тётушка Арсена, выдав такой оскал, призванный изображать радостную улыбку, но почему-то вызывающую лишь желание спрятаться подальше.
– Я приготовила для вас сюрприз!

Сюрприз её заставил себя долго ждать: вальяжно вышел из кухни.

Я невольно шарахнулась к двери.

– Каролина, - тяжело вздохнул постоянный участник моих кошмаров.
– Я же говорил, что не враг тебе!
– Вадим сделал плавный шаг ко мне, сестрица переводила ошалелый взгляд с тети на гостя.

– Как это понимать?
– прошипела она на ухо тётушке, оказавшись рядом с той, шарахнувшись с пути черноволосого Инородца, точнее истинного иного.

– Я помогаю воссоединиться семье!
– преувеличенно бодро и радостно откликнулась тётушка.
– Так ведь, Каролиночка? Ты ведь знаешь, от кого у тебя ребёнок?
– обратилась она ко мне, а я пыталась унять бешенное сердцебиение, и оно было вызвано ни чуть не радостью от неожиданной встречи.

Вадим вызывал у меня неконтролируемую панику, прямо как в детстве.