– Да пошел ты!..
– с чувством ответила девушка, и, подхватив вещи, выпрыгнула из автобуса.

***

Поначалу Тамара просто стояла на обочине и хмуро смотрела вслед подпрыгивающему на ухабах и душераздирающе поскрипывающему ПАЗику.

После перевела задумчивый взгляд на мгновенно притихшего на свежем воздухе кота. Иней виновато отводил глаза, демонстративно отворачивался и даже предпринял одну попытку к бегству. Неудачную. Поскольку поводок на шлейке хоть и был достаточно длинным, но другой его конец сжимала хозяйская рука. Как оказалось - крепко и безжалостно.

Поняв, что путей к отступлению нет, кот пресек в себе зарождающуюся панику, гордо задрал хвост, прошествовал перед Тамарой и, повернувшись к ней задом, сел на пыльную дорогу и принялся непринужденно разглядывать снующих по вечернему небу птиц. Впрочем, уши Иней все-таки настороженно развернул назад, внимательно прислушиваясь к действиям девушки.

Но Тамара не стала осуществлять возмездие, а просто коротко и емко выразила свое честное мнение по отношению ко всему произошедшему и, подхватив сумки, хмуро пошла вперед по дороге, рывком заставив кота плестись следом.

Через полчаса девушка окончательно утвердилась в мысли, что сильно погорячилась, забрав сумку из автобуса. Налегке бы она прошла гораздо больше, чем сейчас - останавливаясь через каждые двадцать метров, чтобы перевести дух и растереть ноющие от тяжести пальцы. К тому же еще и кот, быстро нагулявшийся домашними ухоженными лапками по пыльной и явно не предназначенной для его благородных кровей (так считал кот, Тамара же хорошо помнила, как подобрала маленького, припорошенного первым мокрым снегом и похожего на крысеныша котенка возле свалки) дороге, напрочь отказался идти вперед. И теперь и к без того нелегкой Тамариной сумке с вещами прибавилась еще и увесистая тушка, с интересом наблюдающая за происходящим из теплой и уютной переноски.

Вечер потихоньку убаюкивал кренящееся к горизонту солнце, рисуя на земле длинные тени. В маленьком лесочке, куда Тамара с горем пополам добрела лишь спустя сорок минут, они сплетались в причудливый хоровод и потихоньку заливали темной прохладой узкую проселочную дорогу. Девушка постаралась ускорить шаг. Мысль окунуться в ночь в незнакомом лесу ей откровенно не нравилась.

Дорога между тем начала осторожно крениться вниз, лес немного раздвинулся в стороны, выпустив по краям изумрудной кромки белые и сиреневые ленты крупных, раскрытых, по всей видимости, ночных цветов. На все лады щебетали птицы, делясь друг с другом дневными переживаниями, аромат вечерней свежести смешивался с пряным обволакивающим запахом цветущих растений. От всех этих непривычных для городского жителя впечатлений кружилась голова, создавая ощущение нереальности происходящего.

Многодневная усталость постепенно брала свое. Одурманивающий воздух, вкрадчивый шепот засыпающего леса мягко вытесняли тревогу, убаюкивали сознание, бережно окутывали теплой паутиной сладкой дремы и тянули за собой, в тихий и уютный мир отдыха и сновидений. Кот в переноске давно уснул, не обращая внимания даже на то, что Тамара, не силах больше нести в руке тяжелую сумку с вещами, перехватила ее за длинную ручку и глухим шумом волокла по пыльной дороге за собой, более не заботясь о сохранности столь тщательно и аккуратно собранных с собою вещей. Постепенно шаги девушки все больше замедлялись, сгущенные темной листвой сумерки путали, обволакивали, лишали последних сил и ориентиров. А лес все не заканчивался, и казалось, что прохладная едва заметно сбегающая куда-то вниз дорога, так и будет вести за собой, пока не затеряется в чернильной темноте ночи...

...Я никуда сегодня не дойду, - отстраненно, как сквозь вату, подумала Тамара.
– Может быть, я вообще уже сбилась с пути, а это вовсе не дорога, а просто мое воображение. И все, что происходит - просто сон... Странный сон... Я так устала... Останусь здесь до утра...

Девушка невольно покачнулась, и, остановившись, осторожно поставила на землю переноску с котом. Из последних сил подтянула к себе дорожную сумку и на ощупь нашла в ней тоненький, подаренный ей еще мамой, вязаный плед. Расстелила его на траве и, обняв переноску с мирно посапывающим Инеем, свернулась калачиком и мгновенно уснула, даже не заметив, как медленно течет по земле и закручивается вокруг нее подсвеченный мягким белым светом молочный туман.

Граница

Глава 8

– Молодец, Алтай! А теперь отойди. Сидеть!
– команда была дана еле слышно, вполголоса, но огромный белый с черными подпалинами пес понял ее мгновенно и беспрекословно выполнил, присев в паре метров от своей находки и с интересом наблюдая за хозяином.

Тот тем временем стремительно пересек залитую низким молочно-белым туманом поляну и бесшумно приблизился к указанному псом месту. В недоумении остановился, потом встревожено покачал головой и присел на корточки.

На траве, свернувшись калачиком на какой-то тряпке и бережно обнимая небольшую сумку, спала знакомая ему уже девушка. А призрачный туман, мягко и нежно укрывал ее невесомым покрывалом, после свиваясь в пушистую белую нить, молочной спиралью закручивающуюся вокруг вынужденного ночлега и растворяющуюся в белоснежной пелене поляны.

Протянутую к девушке руку туман встретил настороженно и, остановив ладонь, словно живой прикоснулся к кончикам пальцев прохладным дыханием. Поразмыслив немного, нехотя расступился, разрешив дотронуться до своей подопечной.