– Пойдемте в дом...
– предупреждающе подняв руки и выразительно глянув на проводника, сказал Наставник.

Глава 4

Дом находился совсем рядом - за поворотом аллеи. Тропинка вела прямо к его порогу. Вернее крыльцу. Небольшому, деревянному, с двумя широкими поскрипывающими ступеньками, оканчивающимися старой рассохшейся дверью. Сам дом был довольно мрачноватым - сложенный из светло-серого камня с черной черепичной крышей, он казался выцветшим на фоне окружающей его яркой и сочной зелени.

Однако внутри оказалось просторно, чистенько и уютно. Солнечный свет беспрепятственно проникал сквозь огромные, расположенные на восход окна, просачивался через тонкие полоски стекла, врезанные в крышу, и наполнял жилище теплым, умиротворенным спокойствием.

Пройдя в одну из указанных Алмаром светлых комнат, Тамара тихонечко присела на край короткой деревянной скамейки возле стола. Висящий у нее на руках кынч подумал и, осторожно вывернувшись, спустился вниз и удобно устроился у девушки на коленях, сложив крылышки на спине как парус, а потом, уже засыпая, медленно убрал их в мягкую шерсть.

Обстановка в комнате не баловала. Несколько лавок, пара столов, стул и длинный стеллаж с книгами по одной из стен. Небольшой палас в центре комнаты и странные, расставленные по углам черные шары.

Один такой шарик, только поменьше, лежал в чаше на столе перед Тамарой, и девушка, потянувшись, дотронулась до него кончиками пальцев. Сфера, оказавшись на редкость противной, как желе, на ощупь, задрожала и легонько отблеснула под мелькнувшей по ней тенью от руки мелкими белыми искорками.

Заинтересовавшись, Тамара пододвинула к себе чашу и, сложив ладони лодочкой, накрыла ими часть шарика. Из-под неплотно сомкнутых пальцев брызнул свет. Девушка, восхищенно вздохнув, немного приоткрыла "лодочку" и свечение слегка пригасилось, став более мягким и рассеянным. Потом снова закрыла.

– Осторожно - он живой, - сказал бесшумно вошедший в комнату Алмар. Он слегка задержался, о чем-то разговаривая с Варламом в сенях, и теперь застал Тамару врасплох.

Девушка вздрогнула от неожиданности и резко отдернула от сферы руки.

– Ну не до такой степени, - усмехнулся Наставник.
– Просто может заболеть от такого обращения, - после паузы добавил: - Это растение. Правда оно сейчас спит.

– А-а...
– Тамаре стало немного поспокойнее, но неприятный, обидный осадок от так грубо прерванной сказки все равно остался.

Алмар взял стул и присел за стол напротив девушки. Молча посмотрел ей в глаза, словно что-то считывая, потом недовольно хмыкнул. Тамара, вмиг почувствовавшая себя как на первом экзамене, нервно положила руку на Кышина, и тот послушно, успокаивающе заворчал-замурлыкал.

– Итак, Тамара...
– наконец, задумчиво произнес Наставник.
– Объясни мне, пожалуйста, только коротко - зачем ты упрашивала предоставить тебе свободу выбора, если не умеешь ей распоряжаться?

Вопрос был задан тихим и спокойным голосом, но в воздухе ледяными иголочками повисло холодное колкое напряжение.

– Я не понимаю, о чем вы...
– опустив глаза, вполголоса ответила девушка.

– Да что ты говоришь!
– фальшиво удивился Наставник.
– А, может быть, это я спутал все свои пути, загнал жизнь в тупик и теперь не знаю куда податься?!

Тамара понурилась, куснула губу, потом проговорила:

– У меня ничего не получается, мне неинтересно, нет ориентиров...

– Ты мне еще здесь поной!
– жестко осадил ее Алмар.
– Неинтересно ей! У тебя была полная свобода выбора. Любые цели, какие душе угодно - ставь на здоровье и выполняй! Выбирай любой путь, любые условия! Единственная оговорка - приди к обозначенному мостку - и то, не сразу, а к двадцати семи годам! Там миллионы путей, Тамара, миллионы!
– голос Наставника уже не бил, а хлестал наотмашь, заставляя девушку все больше и больше погружаться в невеселые мысли.
– А что сделала ты?.. Ты лишила себя всего, загнала сама себя в угол, не исполнила ни одной мечты, полностью закрылась, чуть не понизила уровень!.. Как теперь это исправлять, а?!

Тамара потерла лоб, на мгновение спрятала лицо в ладонях, потом молча посмотрела в окно. Картинка нарисованная Алмаром получилась грустной, но, к сожалению правдивой. Наставник прав - все, что она имела - все создала собственными руками. На подсознательном уровне она чувствовала это всегда, сказанная в лицо правда просто сдернула с глаз розовую пелену. Жалеть себя и клясть судьбу теперь не получалась - двоечницей, как ни крути, была именно она, Тамара. И самое обидное было в том, что она разрушила все не какими-то неправильными или наивными поступками, а банальным бездействием. Не было у нее поводыря, который указывал ей цели, не за что было бороться, не для чего меняться. Поводырем была она сама и, быстро наигравшись, потеряла интерес к жизни. Вернее, так его и не приобрела...