— Бл*дь, Адам... да.., — бормочу я, задыхаясь.

— Тебе так нравится?

— Боже, да, малыш. Мне это нравится.

— Так достаточно?

Я качаю головой и отстраняюсь.

— Нет. Мне нужно еще больше.

Адам трахает все жестче, и в тот момент, когда вонзается в меня, он шлепает меня по заднице с громким хлопком, достаточно сильно, чтобы ужалить и напугать, и я взвизгиваю от неожиданности, но потом вскрики превращаются в стоны нужды, потому, что шлепки каким-то образом позволяют ему погружаться еще глубже, и теперь он трахает и шлепает, трахает и шлепает, и все, что я могу сделать, это стонать его имя.

— Адам... Адам... Адам...

— Ты хочешь, чтобы я кончил в тебя так, детка? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Нет. Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь.

Тогда он выходит из меня, я переворачиваюсь, сажусь на край кровати. И не задумываюсь, о том, что ему не надо говорить мне, что хочу. Я просто знаю. Он устраивается между моих бедер, и я сцепляю лодыжки вокруг его талии, целуя его потную, вздымающуюся грудь, пока он скользит в меня, погружается глубоко, туда, где его пристанище, где он и должен быть. Его руки обхватывают мои щеки, зарываются в мои волосы, убирая их с лица, а его губы ищут мои, целуют лоб, скулы, подбородок, нижнюю часть лица, уголок рта. Язык проталкивается между моими губами, и мы целуемся глубоко и отчаянно, погружаясь, теряясь, сходя с ума, задыхаясь от необходимости в поцелуе, соединяющем наши души.

Мы движемся синхронно, скользя и вдалбливаясь вместе, и я чувствую, как приближается мое высвобождение, как сбивается его ритм. Мы падаем обратно на кровать, и я с радостью принимаю на себя его вес, цепляясь за него руками и ногами. Мои губы целуют его шею, зубы сжимаются, и я кричу, когда кончаю, чувствуя и слыша его рев освобождения. Наш пот размазывается и смешивается вместе, и мы задыхаемся в унисон. Бедра стискиваются, движутся, раскачиваются отчаянно в каждое мгновенье взаимного оргазма.

— Дестини, господи, Дестини, я так тебя люблю, бл*дь… — Он медленно движется на мне, пока я цепляюсь за него, чувствуя, как напрягаются, содрогаются и дрожат его бедра в посторгазменных спазмах.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — шепчу ему на ухо, задыхаясь и впиваясь, царапая пальцами его спину, пока мое тело дрожит под ним. — Я люблю тебя, любила и буду любить.

Нас вместе уносит в сон под луной, на наших губах морская соль, а на коже, липкой и скользкой от занятий любовью, играет лунный свет.

Потом мы лежим на боку, а Адам, обняв меня сзади, вбивается в меня медленно и лениво. Его толчки, как сползание ледников, неспешные и неотвратимые, и когда я чувствую, как он начинает дрожать, я скольжу пальцами между бедер и заставляю себя испытать оргазм одновременно с ним. Мы не говорим ни слова, нам не нужно даже смотреть друг на друга.

Мы спим, а потом сквозь сон я чувствую его губы на моем плече и член, упирающийся в ложбинку между ягодицами. Его пальцы скользят по моей тазовой кости к лону, и он заставляет меня извиваться и мучиться от необходимости открыть глаза. Затем Адам перекатывается на спину, так, что я оказываюсь лежащей сверху, спиной упираюсь на его грудь. Я ставлю ноги на матрас, раздвинув колени как можно дальше, и чувствую, как он скользит внутрь, вздыхаю, когда он заполняет меня, а его огромные грубые руки нежно обхватывают мои груди. Его дыхание обжигает кожу около уха, сердцебиение отдается в моем позвоночнике. Мускулы его пресса напрягаются подо мной, когда он вонзается и растягивает меня, стонет мое имя шепотом и врывается в меня все сильнее и жестче, пока моя грудь колышется, а бедра напрягаются, когда я двигаюсь вместе с ним, прижимаясь к нему задницей, чтобы принять его глубже. Вцепившись руками в его бедра, я поднимаюсь и опускаюсь...

— Я люблю тебя...

— Я люблю тебя...

И мне неважно, кто говорит эти слова первым, кто первым кончает, единственное, что нужно, - это пульсирующие взрывы огненного пылающего тумана любви, его дыхание, влажность и мощь, глубина его кульминации, его руки, обнимающие меня, его губы, шепчущие слова любви.

И когда небо розовеет с восходом солнца, он, наконец, бережно убаюкивает меня на груди. Мы оба потные и голые, и пресыщенные. Я наблюдаю, как солнечные лучи сверкают на розовом бриллианте, отражаются от граней, преломляясь в радугу на потолке, и восхищаюсь замысловатым кружевом платиновых нитей.

Мы уже почти спим, когда он говорит:

— Кстати, я зарезервировал Церковь Литл Стоун на следующее лето.

— Ты... что?

— Церковь Литл Стоун, на Макино. Где мы поцеловались в первый раз. Мы поженимся там в июне следующего года. Как раз перед этим они открываются, или даже раньше.

Я могу только сонно улыбаться. Боже, он так хорошо меня знает.

— Я люблю тебя, Адам.

— Люблю тебя больше, Дестини Росс.

АДАМ

Миниатюрная часовня – в самый раз для свадьбы, которую мы запланировали. Большинство из приглашенных присутствуют на свадебной церемонии. Конечно же, мама идет со мной к алтарю. И папа, который ведет Дез. Она уже и так плакала из-за этого и подарила моему отцу долгое, эмоциональное объятие. Сестры, бабушка и дедушка, Роуз, Гарет и мой агент, Рейчел, с мужем.

Свадьба была организована в полной секретности, так что папарацци не узнают о ней, пока мы не объявим. Голова кружится от того, что мы на самом деле провернули тайную свадьбу.