Дез поднимает голову и едва может держать глаза открытыми, но все-таки удерживает их на мне. Ее рот широко открыт, пальцы впиваются почти до боли в мою грудь, пока она вколачивается в меня. Мокрая и скользкая киска движется вверх и вниз по члену, который пульсирует от необходимости кончить, но я сдерживаюсь. Сдерживаюсь.

И вот Дез кончает. Поднимается вверх, почти выпустив член в процессе, а потом обрушиваетесь вниз. Задыхается. Поднимается, приостанавливается и обрушивается снова, на этот раз на самом деле крича, издавая громкий, резкий звук.

Я использую этот момент, чтобы перевернуть ее на спину, а затем на живот. Располагаюсь у нее за спиной, поднимаю ее бедра, и Дез начинает двигается со мной; ее большие, красивые и круглые ягодицы обращены ко мне, обнажены для меня, словно предлагая мне себя. Я обхватываю их ладонями, оценивая по достоинству, становлюсь на колени между бедер, чтобы найти ее сладкое местечко и направить в нее член. Он болезненно пульсирует, и так тверд, что я борюсь с желанием кончить прямо сейчас. Дез опирается на коленки и локти и резко вдыхает, когда я полностью вхожу в нее одним плавным толчком.

Она дышит тихо и неуверенно, пока я неспешно выхожу и скольжу обратно еще более медленно. Я не хочу торопиться с этим; хочу растянуть удовольствие подольше. Наслаждаться. Удерживаю ее попку обеими руками и ласкаю каждую ягодицу ладонями. Я уже не могу больше сдерживаться. Мне так хорошо. Дез двигается навстречу мне, когда я толкаюсь медленно, ритмично. Снова, и снова. Чувствую, что оргазм вскипает в яйцах, безумие бурлит внутри меня, отчего начинаю двигаться быстрее.

Дез теперь тоже стонет, и звук ее голоса - громкое доказательство ее наслаждения - заставляет меня вбиваться жестче, глубже, что делает ее только крикливее, из-за чего становлюсь близок к потере самообладания. Она вытягивает руки перед собой, сжимает простыню в кулачках, а потом протискивает одну руку между ног.

— Да, Дез, потрогай себя. Прикасайся к своему клитору, пока я трахаю тебя.

— Ты уже скоро?

— Да, детка, я близко... прямо сейчас.

Хватаю ее бедра руками и тяну навстречу к себе, и теперь комната наполнена моим хрипом. Мои бедра бьются об нее, шлепаются о ее задницу, в то время как член заполняет изнутри. Чувствую ее двигающиеся пальцы, и теперь она хнычет одновременно со мной, сталкивая бедра с моими с каждым толком.

— Сейчас, Адам, кончи сейчас. Я тоже кончаю. О боже, о черт…, — ее голос звучит хрипло, и она прижимает тело к матрасу, когда погружаюсь глубже.

— Ох, бл*дь, Дез. Как же хорошо. Сейчас кончу, — бормочу слова сквозь стиснутые зубы, а потом даже не могу произнести ни слова, потому что взрываюсь, пока Дез толкается в меня сильно и быстро.

Все мое тело застывает, я чувствую, будто огонь льется по венам и собирается внутри, вырываясь и опустошая меня. Она дрожит от оргазма, рычит и вдавливает попку в меня, и я чувствую, как стенки киски сжимаются вокруг члена, пока сам все еще кончаю, не в состоянии контролировать или сдержать неистовые толчки бедер. Дез принимает это, принимает каждое жесткое вторжение моего тела в ее и еще больше стонет от удовольствия.

Боже, она божественна, создана идеально для того, чтобы принять все, что у меня есть, и ей нравится это; Дез нуждается в этом. Я ощущаю, как все желание исходит от нее на миг, и мне интересно, буду ли я думать иначе, когда этот момент пройдет - когда наш жар утихнет.

Она падает вперед. Я выхожу из нее и пользуюсь моментом, чтобы отдышаться прежде, чем снять презерватив и привести себя в порядок. Когда возвращаюсь в кровать, она лежит на спине и смотрит на меня, отводя глаза от моего размягченного члена к глазам.

Никто из нас ничего не говорит, когда я бережно обнимаю ее. Дез располагается, легко и естественно вписываясь в укромном уголке моих объятий, и мы укладываемся вместе, как две части головоломки.

Она быстро засыпает, потом и я следом за ней.

* * *

ДЕЗ

У меня паника. Боже, я паникую! Адам уже встал, хотя мы не спали до часу ночи, а сейчас только восемь. Он заказал завтрак, но не знает, что я уже проснулась.

Не хочу идти домой. Не хочу, чтобы он возвращался в Лос-Анджелес. Я наблюдаю за ним сквозь прищуренные глаза, и сердце сжимается. Прошлой ночью он был так внимателен, так нежен и мил. Но до того момента, когда начал терять контроль и стал необузданным; это была, честно говоря, самая горячая вещь, которую я когда-либо ощущала - то, как Адам желал меня и ставил в позиции, какие хотел именно он, и просто то, как... брал меня.

Я бы не возражала, чтобы Адам проделывал со мной такое почаще. Я бы поиграла с ним в недотрогу и заставила бы его настойчиво взять меня. Или бы командовала им и брала тогда, когда вздумалось.

Но этого не произойдет.

Адам уезжает, и через неделю я отправлюсь обратно в Детройт, где по утрам буду заниматься, а поздно вечером убирать аудитории. И мы никогда не встретимся снова. Это все, что будет у меня с ним, поэтому я и пытаюсь впитать все это. Запомнить эти жесткие линии и изгибы его тела, тяжелые гладкие мышцы, мужскую силу. Умную пастельную зелень его глаз, нежную силу его рук.