— Это же те самые камни, - продолжала лепетать она.

— Те самые, и ты вполне можешь владеть одним из них. Когда все закончится – кольцо будет твоим. – И это куда больше, чем озвученные в контракте пятьсот тысяч. – Считай это платой за…

— …. за мои услуги? – закончила она за меня. – Я не твоя шлюха, Р’ранис Шад’Арэн! Мне не нужны побрякушки, чтобы заткнуть рот. Мы оба знаем, что это просто сделка, и пока ты держишь рот на замке – я буду выполнять ее условия.

И восторг выветрился из ее глаз.

Да ну ёб-же твою мать!

Мне хватило короткого взгляда в сторону хозяина, чтобы тот быстро испарился с арены, старательно прикрыв за собой дверь.

— Бесишь, - прошипел я сквозь стиснутые зубы, хватая фурию за бедра и очень жестко, осознавая, что могу причинять ей боль, вдавил в приземистую, покрытую бархатом, витрину. – Ты просто не умеешь вовремя закрывать рот.

— Я не твоя рабыня.

Толчок – и она уже на спине, пытается вырваться, пытается сопротивляться, но она слишком хрупкая и слабая.

Я дернул длинную нить нанизанных друг на друга кристаллов и без лишних нежностей, связал ею запястья Шпильки у нее над головой. Она пыталась размахивать связанными руками, но я легко уклонялся от ударов и использовал ее злость, чтобы развести эти чудесные ноги и обернуть их вокруг своей талии. Дернул вверх за задницу, наслаждаясь видом тонкой черной полоски стрингов. О да, малышка, ты в чулках.

— Отпусти меня, - приказала она.

— Для человека, который оказался в полностью проигрышной ситуации, Нана, ты слишком много командуешь. – Я подсунул одну руку ей под задницу, поднял выше, а пальцем второй погладил трусики в том месте, где они прикрывали ее совершенно невинную промежность.

Простое касание – и Нана выгнулась, словно струна. Боги, да эта малышка в самом деле гиперчувствительная. Чтобы проверить догадку, я надавил сильнее, подушечкой чувствуя крохотный тугой комок и влагу.

—Р’ран, отпусти меня. Я выберу кольцо!

— По херу кольцо, Шпилька. Скажи: «я буду послушной, хозяин».

— Иди ты к черту! – сверкнула глазами она.

Я поймал себя на мысли, что хочу попробовать ее. Хочу впиться в эти искусанные губы – и затрахать ее рот своим языком. Какая же ты, Нана Шереметьева? Шампанское? Нет, она точно не из тех, которые вкусны лишь в первые часы, пока внутри еще есть пузырьки, а потом превращаются в обычное сладкое приторное пойло. И не горький коньяк – слишком неопытна, не выдержана. И не вино. Просто потому, что я не люблю вино. Текила? Самбука?

Я отодвинул в сторону тонкую полоску трусиков, раздвинул пальцами ее влажные складки и погладил клитор костяшкой указательного пальца. И Нана выгнулась, мотнула головой, вскрикнула. А потом подарила мне сладкий дурман наполненного желанием взгляда.

Так вот ты кто, малышка.

Абсент: гремучая горько-полынная отрава, в которую я только что бросил горящий кубик сахара.

— Я буду твоим хозяином, Нана, - пообещал я, ухмыляясь как настоящий маньяк. – И я стану твоим первым.

Несколько секунд она просто молча смотрела на меня – глаза в глаза. И на миг мне показалось, что я сломил ее сопротивление. И даже успел погоревать о том, что победа досталась так легко, но…

— Что, Р’ран, не можешь получить меня добровольно, и поэтому бесишься? К чему эти игры в хозяина и рабыню? Со мной у тебя ничего не получится, так что лучше убери от меня руки и сними на ночь проститутку.

Ах ты маленькая зараза!

Я наклонился к самому ее носу, нарочно соблазнительно близко, чтобы она не попыталась воспользоваться возможностью. Нана подалась вперед, намереваясь укусить меня за губу, но я вовремя отодвинулся. Зубы этой бестии поймали пустоту. Я наклонился снова – и снова отодвинулся, оставив ее без «улова».

— Ты просто больной извращенец, - выдохнула она, когда я надавил чуть сильнее. Выгнулась, запрокинула голову. Кажется, она растеряла все желание сдерживаться где-то между попытками меня укусить и освободиться.

— Шпилька, но тебе же это нравится, - прошептал я, не без удовольствия наслаждаясь видом ее растущего возбуждения.

Это было рискованно, но я все-таки убрал руку с ее бедра: не мог отказать себе в удовольствии распустить волосы Наны. Она не сразу сообразила, что я почти мгновенно выудил шпильки из замысловатой прически, но когда очнулась, то снова попыталась меня укусить. И почти смогла, но я все равно был быстрее. Наверное, с моей стороны было слишком жестоко так с ней поступать: заставлять злиться, потому что именно с этой чертовой девчонкой мне хотелось чего-то… дикого. И чем больше Нана «велась» на мои провокации, тем больше в итоге заводился я сам. Хотя куда уж больше – скоро трусы на хрен лопнут, вместе со штанами. И только две вещи удерживали меня от того, чтобы не заняться с ней сексом прямо сейчас: ее девственность и необходимость переться на сраный примем. Хотя, конечно, если бы не существовало номера один, я бы болт забил на старика Шушкина и его именины. Потому что – даже не сомневаюсь! – ночь с Наной стоила куда больше, чем его недовольное ворчание в ответ на мой игнор круглой даты.

Лишать девушку невинности среди самых дорогих камней мира – это, конечно, неплохая идея. Если бы не одно «но» - мы все еще были в треклятом магазине, и витрина явно не то место, где бы Нана смогла нормально расслабиться.

— Скажи, что тебе не нравится то, что я делаю – и я перестану, - «великодушно» предложил я, продолжая поглаживать ее клитор. Какая же она стала охренительно влажная, просто до одури. Держись, мужик, если ты сейчас вставишь в нее хотя бы палец – никакого кайфа не будет. – Это ведь так просто. Проще разве что назвать меня хозяином и перестать корчить из себя зубастую фиалку.