– Ну, вот и ладненько. А ты чего, сынок, в пятницу приехал? Случилось что?

Денис усмехнулся - Вот этот энерджайзер, - кивнул на Юлечку, - у меня случился. Они же вчера с Лизой из Анапы приехали. Ну и всё! Хочу к бабушке, хочу к дедушке! Хоть ты тресни. Оставил на хозяйстве заместителя, а сам - к вам.

Выходные пролетели, как час. Внучка, переодетая в джинсовый костюмчик, носилась по двору и огороду. Вытаскивала из куриных гнёзд яйца, тискала кошку, осторожно, с опаской кормила кусочками хлебца свиней. На грядках нашла здоровенный помидор и на кухне, жмурясь, откусывала посыпанную сахаром мякоть, подставляя бабушкам личико - вытирать салфетками от сока.

А бабули носились следом и молодели прямо на глазах.

Денис ходил с удочками на озеро. "Медитировал". Так он это называет.

Вечером баня, как положено.

После баньки по пятьдесят граммов водочки, жареные карасики. И в процессе закусывания обсудили общие дела. Денис-то каждый месяц забирал Антохин сыр и сдавал его одному своему другу в розничную торговлю. Обратно привозил деньги. Получалось неплохо. Да что там стесняться, - хорошо получалось. Бедствовать Антон не собирался.

Потом, скрепя сердцем перешли на сегодняшние странности. Обсудили, куда в случае возникновения неприятностей будут прятать мать... то есть, матерей. И как это всё объяснить родственникам. И вообще - как быть, если что... Обмусолили версию с родной сестрой-близнецом из Сургута.

Пропланировали стратегию до полуночи.

А так - хорошие выходные получились. Ребёнок доволен, просто сияет от счастья.

Денис вечером в воскресенье собрался уезжать. Да куда там! Юлечка аж со слезами - Папа, давай ещё одну ночку поночуем.

Уезжали в понедельник рано утром, по сумеркам.

Бабушки уложили закутанную в одеяло внучку на заднее сиденье, пристегнули ремнями. Та даже не проснулась.

Тоха отъехал с сыном за околицу, попрощался и пошёл домой.

Только взялся за ручку калитки, как в доме вскрикнули сильно и страшно.

– Началось, - кольнуло мужика, и он рванул со всех ног.

Антон залетел в дом и чуть не споткнулся о шевелящийся на полу наглухо запечатанный белый мешок. Он сразу понял, что там внутри его жена. Кинулся на кухню, схватил с подставки нож и, присев перед коконом, осторожно взрезал его, начиная с головы.

Татьяна захватала ртом воздух и, тыкая пальцем в глубь дома, захрипела - Там... Тоша... Там...

Антоха влетел в Денискину спальню. Стул опрокинут, окно открыто настежь. В утренних сумерках какая-то тощая фигура волокла по картофельной ботве второй белый мешок.

Антон сиганул в окно, откуда только прыть взялась, грохнулся на морковную грядку и, не обращая внимания на боль в ушибленном плече, помчался за похитителем. Метров за десять крикнул - А ну стой!

И напрасно он это сделал. Худой повернулся и молча направил на преследователя какой-то пульт. Антон не стал ждать результатов, ушёл с кувырком в сторону. Рядом пронеслось белое полотнище. Тоха рванул к обидчику и пока тот ковырялся в своей штучке, подлетел и саданул ему ручкой ножа в лоб. Тот не пикнув, опустился в картофельную борозду. Странно так упал, посегментно. Сначала на колени, потом боком на задницу, потом и вовсе разлёгся.

Антон кинулся к мешку и уже привычно взрезал ткань.

Таня с хрипом втянула в себя воздух и закашлялась. Муж стоял перед ней на коленях - Танечка, как ты?

Таня с помощью мужа тоже встала на коленки, и, вцепившись ему в рубаху, повторяла безумно - Тошенька.... Тошенька... Там...
– Тыкала пальцем в дом.

– Там всё нормально. Ты идти можешь?

Таня с помощью Антона неуверенно встала.

– Танечка, иди домой. Иди, от греха подальше.

Женщина, покачиваясь, заторопилась из огорода.

Антон крикнул ей вслед - Таня возьми ружьё и будь наготове. В случае чего - стреляй. Иди...

Антон подошёл к незнакомцу, склонился, пригляделся. Ну и рожа!

Лицо его выглядело как подошва утюга мраморно-белого цвета, острым концом вниз. Сверху прилеплены глаза и пуговка носа, а снизу щель безгубого рта. Чудовище какое-то. Или маска?

Одет и обут он был тоже как на маскарад. Голубая футболка, а сверху странный безрукавый костюм по колени, который состоял из коричневых кожаных ремешков разной длины. Сами ремешки были покрыты металлическими разномастными бляхами, а на концах ремней висели кольца и колечки из белого и жёлтого металла.

Коленки у него как у римского легионера были голыми с мертвенно белой кожей. На ногах красовались здоровенные берцы, под "курточку" цветом.

Урод приоткрыл веки и мгновенно среагировал на обстановку - подтянул ноги к груди и резко распрямив, ударил Антона в грудь.

Тоха добросовестно отмерил пять метров огорода и рухнул навзничь. Тут же вскочил - Ах ты падла!
– И метнулся к обидчику.

Тот стоя на коленях, путаясь в своих ремешках и колечках, неуклюже вытащил какой-то детский пластмассовый розовый пистолетик. Но направить на Антона не успел. Тоха зарядил ему пинком по плоской роже так, что думал, голова у вояки оторвётся.