Санта плюнул в даль.

– Я признаться такого и не ожидал.

– Солдатская смекалка, а вы пригнитесь ваше благородие.

В ответ громыхнули тяжелые орудия, били осколочные снаряды. Они причиняли существенный ущерб и без того поредевшим частям.

Санта упал на живот, осколок угодил между лопаток, пробив бронежилет.

– Кажется это конец. Мелхидор.
– обратился он к одноглазому.
– Возьми заряд и отомсти за меня.

Мелхидор, у самого руки дрожат, поднял установку. Поймал в прицел огромную стотонную махину, нажал на кнопку.

Залп, легкая отдача и изображение гориллы-кашалота трескается, бронированное чудовище застывает. Только гусеницы продолжают шевелиться, дергаются катки.

Кривоглазый солдат довольно улыбается щербатым ртом, швыряет кумулятивную гранату. Удар и каскад осколков сминает очередную "консервную банку", башня треснута, дуло скривилось. В ответ летят десятки снарядов, окоп поднимается вверх, тонны грунта взлетают, обрушиваясь водопадом. Воин погребен глубоко под землей, а над могилой горит и пылает погребальный костер. Вертолеты вновь атакуют, вырываясь из-за красных туч. Танки прорвали оборону, они давят и кромсают на части немногих уцелевших бойцов. Вот один из них бросает под стальные "копыта", целую связку взрывает врага и погибает сам.

– Геройская смерть надо вознаградить посмертно.

Взгляд маршала стал тусклым.

– А вот пограничного генерала давно пора расстрелять. Когда, наконец, он среагирует.

Расцвет нервно провел рукой, по столу. Его левая конечность была механической и оставила глубокие порезы на черной эмалированной поверхности. Наконец маршал успокоился, змеиные щелки глаз сузились. С противоположной стороны лимонно-желтого неба появились сиреневые треугольники, они стремительно приближались. Это были новейшие штурмовики-истребители "Нерон"-9, разрезав атмосферу снарядами, они на дальнем расстоянии сбили десяток вертолетов. Остальные шарахнулись и подались назад. Ястребы смерти спикировали вниз, атаковав танки. Вблизи из ракеты разрывали и раскалывали на части могучие машины. Удар с воздуха оказал парализующее воздействие на противника. Пулеметные выстрелы как горох отскакивали от бронированного пуза, в ответ скорострельные пушки, пробивали крышку люка.

– Вот так бей их!
– Расцвет ткнул пальцем в широкую грудь генерала.

– Ловко мы крушим кастрюли!

– Наша армия самая сильная в мире!
– Гаркнуло его превосходительство.

Бронированный кулак сплющился, и постепенно рассыпался. Немногие уцелевшие танки ринулись наутек. Их бегство выглядело комично, бегают, словно медведи от пчел.

Один из стальных мастодонтов со всего разбегу сорвался с обрыва, перевернулся на лету и грохнулся об камни. Бензобак рванул, загорелось пламя, охватив сухие колючие кусты. Другой танк умудрился наскочить на мину, его разнесло наполовину, дуло согнулось в крендель. Остальные мчались с максимальным ускорением, хотя скорее это были каракатицы на суше. Их настигали безжалостные самолеты, запас ракет казался неистощимым.

Расцвет глухо стукнул протезом по столу.

– Вот так наказана агрессия. Но пограничный генерал все равно опоздал с реакцией и будет наказан.

"Интересно как поступит диктатор, просто выпорет колючей проволокой или прикажет палачам его вместе с семьей растворить в азотной кислоте". Впрочем, ему наплевать, тем не менее, общение с Нероном все вызывает предательскую дрожь в коленях. Ошибка с Хотаббом, это та самая погрешность с взрывателем, которая случается лишь раз и ее последствия не поправимы. Великий диктатор даже не угрожает, слегка подымается уголок рта, дергается ус и это конец. Ночью за ним приедет "сизый лебедь" заломят руки, семью арестуют, затем пытки по высшему разряду и мучительная казнь. Расцвет сам был палачом и понимал, какая страшная участь уготована ему в случае провала или даже незначительной ошибки. Нерон не щадит, не прощает. Расцвет лично прижигал грудь и лицо своего предшественника папиросами, а затем бил током. Кончилось опусканием в котел с кипящим маслом. Как медленно и мучительно он подыхал, орал, так что закладывало уши. Даже пришлось заклеить рот и отрезать язык. Перед этим на его глазах пытали жену и детей. С семилетней дочки живьем содрали кожу и посыпали солью. Сына подвесили за ребра на крюк, и сорвали с головы скальп, потом били молотками по голому черепу. Жену зверски и в извращенной форме изнасиловали, потом истязали, загоняли иголки под длинные ногти, сверлили зубы и кости.

Даже ему садисту со стажем стало не по себе. А что если и его самого вот так пропустят сквозь жернова? Тут у любого пробегут мурашки по телу.

Штурмовики заканчивали зачистку, как со стороны противника ударили зенитки. Пришлось поворачиваться назад. Три титановые машины подбиты, они падают с грохотом вниз. Нет, это еще один просчет генерала, похоже, грандиозный кронштейн сдерет с него шкуру. Авиация стремительно уходит, первый тайм окончен один-один! Ну ладно он еще сделает доклад Величайшему, а теперь надо проследить за исследованиями. Если результатов не будет то и ему несдобровать. Все чаще ему кажется, Нерон смотрит на него с осуждением.

– Назначьте академику следующих шпионов - Осалю, Рому и Фоку. Пусть следят за каждым его шагом и вздохом. Расцвет оскалил морду став злым, растерзав ненормальных, хотя бы мысленно.

С этого дня для Астарты перевернулась очередная страница жизни. Он с головой погрузился в научную работу. Эксперименты, расчеты, ни одной свободной минуты. Нет времени на развлечения, но отвлекаться, и не хочется. Ведь ты творишь чудо. То, что способно перевернуть мир. Помощник академика мужчина средних лет профессор Франк Беккер обратился к нему с вопросом.