«Что? Опять?!»

«У Блэр снова припадок».

– Я вас ненавижу, – завизжала я. – Что вы со мной сделали?

Мечась по комнате, я вцепилась в волосы и попыталась вырвать их. Но голоса не исчезали. Ударилась затылком о стену, но они лишь наорали на меня. Мне нужно было избавиться от этого вируса. Они влезли в мою голову и руководили, как марионеткой.

– Я не могу. Не могу больше, – взвыла я, не в силах удержать слез отчаяния. Я оказалась запертой с ними в одном теле, словно заключенная, на долгие столетия.

«Милая, просто успокойся. Давай пройдемся по магазинам, а? Потратим кучу денег. Это очень помогает избавиться от стресса!»

«Возьми себя в руки, Блэр».

«Ты обязана выполнить важную миссию. Ты нужна этому миру, как сердце человеку».

«Дыши, Блэр».

Шесть голосов задышали в унисон, а я расхохоталась. Абсурд! До чего же моя жизнь превратилась в абсурд. Я смеялась до тех пор, пока хохот не перетек в рыдания.

«Моя милая, бедная девочка. Поплачь, полегчает».

«Это все оборотень. Он плохо на нее влияет».

«Не плохо. Она просто испугалась. Он в самом деле был готов отдать свою жизнь».

– Как же я вас ненавижу, – прошептала я, задыхаясь от всхлипов.

«Тебе нужен Клод», – прозвучал один единственный шепот.

Я знала это. Ненавидела себя за слабость, ведь пообещала больше никогда к нему не возвращаться. Но только он был самым быстрым источником для пополнения моих ресурсов. Мощнее бури, полной луны, приливов и отливов, вулканических извержений и смертей моих жертв вместе взятых.

Клодий открыл меня Первозданной. Уничтожил. И с тех пор я все пытаюсь дорасти до его уровня, чтобы в конце выиграть игру. Да только бегаю к нему каждые пять лет, словно наркоманка за дозой.

«Он не уничтожил тебя, милая, а наставил на путь истинный».

«Подумай, где бы ты была сейчас, если бы не мы?»

«Тарин».

В мою комнату постучали, и я быстро утерла слезы. Никто и никогда их не увидит.

«Одну секунду, сейчас я тебя прихорошу. Вот! Опухлостей нет».

– Плевать, – заворчала я. – Входи, Рин-Рин.

Сломанная кукла Вудворда сначала просунула голову, огляделась и только потом зашла вся.

– Чего тебе? – спросила я.

«Она хочет спросить, как ты».

«И еще убедиться, что ей все причудилось, а ее брат по-прежнему отличный парень. Она его любит».

«Ты можешь быть с ней повежливее? Девочка столько пережила. Вы могли бы подружиться. Покажи ей свои последние покупки!»

Я зарычала и снова вцепилась в волосы.

Тарин тут же оказалась рядом со мной на полу.

– Ты в порядке? – робко спросила она.

Я покачала головой и снова рассмеялась.

– Нет! Конечно же, нет!

– Я… Я хочу извиниться за Колтона. Мне до сих пор не верится, что…

– Правда? – издевательски спросила я. Быть милой не хотелось даже в малейшей мере. – Ты понятия не имела, каким он стал, да?

«Хорошо! Дожми ее!»

– Даже чуточку, Рин-Рин? Думала, только ты бедная-несчастная жертва психопата, да? Только тебе причиняли боль, ломали и унижали. Тебе себя жалко? Меня? А своего брата тебе не жаль? Что так? Его зверь превратился в больного монстра. Такого же, как у Вудворда. Ты задавалась вопросом – почему? Куда же делся твой братишка? Тот хороший парень, а?

Я ткнула пальцем в ее грудь, где вторичное зрение показывало огромное черное пятно.

– Может быть, он все еще там?

– Я не понимаю, что ты говоришь, – прошептала кукла, едва сдерживая слезы.

«Все она понимает».

– Все ты понимаешь! Жизнь подкинула тебе раскаленных камней под ноги, но вместо того, чтобы сплясать ламбаду, ты просто стоишь и позволяешь своим ступням гореть.

«Красиво сказано, Блэр!»

– И тебе так безумно жаль себя, да? Так вот что, детка. – Я приподняла ее голову за подбородок и посмотрела прямо в глаза. – Твоя сраная жалость мне не нужна. Я в отличие от тебя предпочитаю плясать.