В это время и явился фельдъегерь, сообщив, что у него послание для Анастасии Варской.

– Это я, – в наступившей тишине Настя медленно поднялась с места.

Фельдъегерь приблизился чеканным шагом и протянул ей запечатанный двуглавым орлом пакет.

– Его высочество светлейший князь Петр Ольденбургский желает дать вам аудиенцию двадцать шестого числа сего месяца в одиннадцать часов утра, – произнес он, отсалютовал и покинул комнату. Настя осталась стоять, глядя ему вслед. Конверт с императорской печатью жег ей руки, но не вскрывать же его в присутствии посторонних?

– Что это значит, Анастасия? – нарушил молчание голос ее матери.

– Сама не понимаю, – пробормотала она.

– Все ты понимаешь, – вступила ее свекровь. – Ты все-таки кому-то написала? Но как? Нелли Шумилина, так? Это она?

Настя кивнула, сама не зная, зачем. Она действительно передавала подруге письмо, но адресованное на высочайшее имя. Его сиятельство князь Петр Ольденбургский никоим образом не был адресатом. Как так получилось, что ответил именно он?

– Ты хоть понимаешь, что наделала? – не отставала ее мать. – Ты знаешь, что это за человек?

– Да, мама, – откликнулась Настя, все еще пребывая во власти своих дум.

– «Да, мама!» – всплеснула руками та. – И она говорит так спокойно!

– А что мне еще делать? Если люди не хотят мне помочь, я готова попросить помощи у самого черта!

Обе княгини встрепенулись. Мать даже занесла руку, словно собираясь отвесить дочери пощечину, но сдержалась.

– Ты поедешь? – свекровь смотрела холодными глазами змеи.

Настя с усилием сломала печать, вскрыла конверт. На гербовой бумаге было начертано всего несколько слов: «Его сиятельство князь Петр Ольденбургский желает дать аудиенцию княгине Анастасии Варской в своем доме…» – и больше ничего, только дата и время.

– Ты поедешь? – снова прозвучал тот же вопрос.

– Да.

До самого последнего момента, до того, как подошел назначенный час, Настя не была уверена в том, что встреча состоится. Родная мать отказалась с нею разговаривать, свекровь тоже отмалчивалась. Мужская половина семейства ограничивалась дежурными фразами. Молодая женщина почти уверилась в том, что ей придется идти пешком или брать извозчика, но к назначенному часу у крыльца остановилась коляска.

Не без внутренней дрожи Настя пускалась в путь. Она не могла не заметить, как шлепает губами сопровождавшая ее приживалка – старая дева молилась про себя. И Малаша, выйдя провожать, тайком перекрестила свою барыню, а у ее собственной матери было какое-то странное выражение лица. И ничего не было в том удивительного, если учесть, к кому собиралась Анастасия Варская с визитом.

В другое время князь Петр Ольденбургский мог бы стать русским императором, если бы не обстоятельства его рождения. Единственный сын старшего сына прежнего императора, он появился на свет в результате мезальянса. Ради его матери старший из цесаревичей не только разорвал помолвку с галльской принцессой, но и отрекся от своих прав на престол в пользу младшего брата. Все говорили, что великий князь был околдован иноземкой, про которую ходили слухи, что она самая настоящая ведьма. Но цесаревичу все было нипочем. Он любил и был любимым. Более того, он венчался со своей супругой по католическому обряду и несколько лет прожил вдали от родины. Петр Ольденбургский родился в Пруссии, и когда приехал на родину отца в двенадцать лет, ни знал ни слова на русском языке.

Смерть его матери заставила отца срочным порядком отправить единственного сына в Россию. Женщину обвинили в колдовстве и связи с Дьяволом. Состоялся суд, казнь – и лишь происхождение спасло жизнь ее сына, но муж не пожелал разлучаться с женой даже в смерти, и в этом, как ни странно, тоже видели злой умысел и черное колдовство. Ходили слухи, что великий князь покончил с собой, не в силах пережить жену.

Как бы то ни было, ни слова не говорящий по-русски подросток оказался в семье своего дяди. Схватывая все на лету, он за полгода выучил язык своей новой родины, принял православие, но не прошло и трех лет, как про юного князя поползли нехорошие слухи. Дескать, он умеет делать то, что не под силу обычному человеку. К тому времени, когда Петру исполнилось восемнадцать лет, слухи эти обрели под ногами твердую почву, и реальность оказалась страшнее вымысла.

Князь Петр Ольденбургский был колдуном.

Несколько лет назад он поселился на окраине города, совсем рядом с Грачами – трущобами, почти полностью заселенными городской беднотой. Перестроил стоявший посреди пустыря старый особняк и зажил там почти в полном одиночестве. Лишь изредка князь Петр покидал свое жилище, но от участия в жизни семьи не отказывался. Бывал он иной раз в свете, видали его при дворе. Роковой красавец, он все еще не был женат, и на его счету числилось столько разбитых женских сердец, что тут поневоле задумаешься о волшебной силе, которой якобы обладал один из членов императорской фамилии. Про него говорили всякое – и что он в подвалах своего дворца служит черную мессу, и что он занят изготовлением философского камня и даже якобы его поиски уже увенчались успехом, и что во дворце у него нет ни одного обычного, живого слуги, но только гомункулы, оживленные его колдовством. И что он даже умеет путешествовать в пространстве и времени, проникая в прошлое и будущее по своему усмотрению. И будто бы сам знаменитый граф Калиостро, путешествуя по Русской империи, не раз и не два говорил, что встречал его в прошлом, когда Петр Ольденбургский совершал свои путешествия во времени.

И к этому человеку сейчас ехала Настя.

Сжав на коленях руки, затаив дыхание, она остановившимся взором смотрела в окошко кареты на проплывавшие мимо дома. Рядом беззвучно молилась приживалка, часто-часто крестясь всякий раз, как видела маковку церкви. Настя же не могла заставить себя лишний раз сложить пальцы щепотью, за что заслужила не один и не два осуждающих взгляда. Ну и пусть потом вредная баба доложит свекрови о том, что ее невестка выказывает преступное неблагочестие! Она едет к колдуну. Этого достаточно, и показным смирением тут ничего не поправишь.