И наши отношения с Рейджу тоже прошли проверку временем.

Да, на нее давили обстоятельства в виде отца, который требовал отчеты от дочери, но она не раз ему недоговаривала и умалчивала некоторые подробности моей жизни. И дальше бы молчала, если бы правда из трюма не коснулась ушей Ниджи.

— Я поговорю с братом, — слегка смутилась Рейджу, опустив глаза.

— Не думаю, что из этого что-то выйдет, — высказала я, ведь уже не раз натыкалась на упрямство Ниджи.

— Еще как выйдет, — заверила меня девушка. — Он очень расстроился из-за этой новости.

— Он? Расстроился? В каком месте? — изумилась я, вспоминая, каким презрительным взглядом одарил меня парень. Ну, не из-за освещения же мне привиделись эмоции на его лице и в глазах, которые он не скрывал.

— Как бы это ни было удивительно, но братишка привык к тебе, и такое разочарование ударило по нему, — в глазах Винсмоук скользнули смешинки.

Что-то ее забавляло во всей ситуации, только вот от меня ускользало — что.

Настя хихикнула в кулачок, наблюдая за недопониманием на моем лице.

Но я и вправду не могла понять или даже поверить, что этот вредный и упрямый парень как-то привык ко мне, и вот теперь правда открыла ему глаза на то, какая я нехорошая.

— Ничего, — махнула тонкой ладонью Рейджу и откинулась на спинку дивана. — Переживет. Подумает. И сам придет мириться.

— Думаешь? — вскинула бровь Настя, глянув на блондинку.

— Уверена, — твердо кивнула принцесса. — Он не из тех, кто бросает дела на полпути. И как бы Ниджи не упрямился, он понимает, что задел Нуби. Поэтому придет первым.

— Ух ты! — распахнула глаза Стася. — А я ведь считала принцев Винсмоук бессердечными.

Рейджу насмешливо фыркнула:

— Общение с Нуби благотворно повлияло на одного из них, позволив вкусить всю прелесть эмоций. Да и сейчас я понимаю, что они всегда были излишне эмоциональны. Видимо, маме все-таки удалось исполнить желаемое. Отчасти.

Девушка тепло улыбнулась, видимо, вспоминая родительницу.

— Ну-ну, — не дала пропасть в воспоминаниях Настя. — Так глядишь и влюбится же, — хитро блеснула карими глазами девушка.

— А вот это уже из разряда сказок, — вскинув брови, покачала головой Рейджу. — Максимум уважение. А это светлое чувство ему недоступно.

Но через пару секунд они вдвоем засмеялись, оставив меня недоуменно моргать.

И что это было?

Ниджи больше не подходил.

Явно брезговал обществу пиратки. Или, как считала Рейджу, дулся чисто из принципа.

Хотя, как он с таким настроением решил отправиться со мной в логово одного из пиратов? Ха.

Но мне от этого ни холодно, ни жарко, и скучные дни я проводила в «вороньем гнезде» в обществе альбомных листов и карандашей.

Кораки вернулся на третий день пути, принеся на лапке весточку от Клары — девушка была рада, что через месяц-полтора я загляну к ним в гости. А еще мне принесли газету, точнее вырезку из газеты, где мелькнуло упоминание пиратов Сердца — Ло с друзьями устроил переполох на одном острове, что-то не поделив с другой командой пиратов, полностью истребив тех. Ему за это дали награду. Целых пятнадцать миллионов белли!

Я тогда с гордостью свернула листок и убрала в Инвентарь. На память. Это ведь первое упоминание друга за все то время, как наши пути разошлись. А вот обо мне уже пару раз писали — когда приехала в Арселию, когда короновали, и когда отправилась на экскурсию по королевству.

Интересно, а Ло читал те статьи?..

Я уже привыкла к морским путешествиям и могла занять себя — тренировкой, рисунком, возней с питомцами или чтением очередной книги из огромной библиотеки Системы.

А вот мои спутники маячили неприкаянными душами, явно ощущая себя не на своем месте. Ну, разве что Дези загружен по уши в работу, познавая все прелести матроской жизни.

Пройти зону Калм Белта мы должны к вечеру, и оказаться в Новом Мире, где по идее нас встретят, ибо добраться до цели самим затруднительно. Настя объяснила, что между островами Большой Мамочки действует защита и проще угодить в ловушку, чем достигнуть столицы.

И как таким образом гостей приглашать? Подшутить? Не оценю.

Поэтому я надеялась на встречу. Да Интуиция обещала нечто веселое.

Я привычно сидела на марсе, окруженном леером, и рисовала позирующего Кораки — ворон устроился на краю и гордо вскинул голову, подставив ту призванному ветру.