Она поймала его изучающий взгляд и покраснела. Тряхнув головой (на этот раз она была аккуратно причесана) и спросила:

– Думаете, чего я к вам пристала? Все просто. Деньги, что у меня украли, вы сохранили, вот я и благодарю вас ими. Их еще много осталось, так что придется вам меня еще потерпеть.

– Я не понял: я их не обязан возвращать? - спросил он вполне серьезно.
– А то я не скоро это сделаю. Мне еще служить почти три месяца, и кто знает, какую я найду работу. А на мне еще за похороны долг висит и не малый.

– Ничего, я могу лет пятьдесят потерпеть.

– Ну, я пошла, - стала одеваться мать. - Катюнь, ты до какого часа можешь с ним побыть?

– Если он меня не выгонит, часов до семи.

– Не выгонит. Сынок, ты будь с ней поласковей. Она девочка хорошая.

Мать поцеловала его и, коснувшись щекой щеки Кати, ушла. Андрей с удивлением обнаружил, что они были почти одного роста, правда, на Кате были туфли на каблуках, но не на очень высоких. А мать не считалась низкорослой, а была как большинство женщин. А еще Андрей обратил внимание на Катин очень красивый темно синий брючный костюм под цвет ее глаз. Она явно прихорошилась, и это ей явно удалось, к тому же у нее была точеная фигурка, не худая и не полная, а то, что надо, налитая. И бросались в глаза ее сравнительно длинные идеально скроенные ноги балерины или гимнастки. Позже от матери он узнал, что Катя одно время серьезно занималась гимнастикой, пока при падении с турника не повредила спину и не сломала руку. Увлекалась она и балетом, но ее подвели малый рост и, мать немного смутилась, грудь, оказавшаяся больше положенной. Ее еще больше смутил Андрей, возразив, что грудь у Кати ему очень нравится. И добавил, что попка тоже нравится, заставив мать улыбнуться.

После ухода матери между ними возникла довольно долгая пауза. Катя, словно вспомнив только что, достала из знакомой Андрею сумки красочную коробку раза в три больше спичечного коробка. Она ее умело раскрыла и, вынув блестящий смартфон, протянула ему.

– Это вам. Правда, не совсем последний айфон, но в России это одна из лучших его моделей.

Бросив лишь беглый взгляд на айфон, Андрей помахал рукой.

– Я от женщин дорогие подарки не беру.

Она растерянно захлопала ресницами, покраснела, рука с подарком стала медленно опускаться. У Андрея вдруг екнуло сердце от страха, что она уронит айфон, о котором он что-то слышал, а что именно не помнил, потому что его он не интересовал. У него есть кнопочный мобильный телефон Филипс, безотказно работающий четвертый год и признанный ребятами самым надежным в армии. В то время как у них отказывали накрученные мобильники и смартфоны, его Филипс ни разу не подвел, хотя и падал и побывал в воде. А главное, неделями работал без подзарядки.

Видя, что Катя продолжает растерянно стоять, безвольно опустив руку с этим чертовым айфоном, Андрей протянул руку со словами:

– Ладно, дай я хоть взгляну, что это такое. На смартфонах я научился отвечать на вызовы, когда хозяин отсутствовал, но не более того. А айфон впервые вижу. Может, и возьму, если понравится, - пошутил он.

Она радостно опять протянула айфон, он взял, осмотрел его со всех сторон и почесал затылок, скрывая смущение:

– Для меня он темный бурелом. Я до него даже дотрагиваться боюсь.

Она схватила стул и, расстегнув костюм, села вплотную к кровати. Он вдруг открыл еще одно сравнение ее с Леной: грудь у Кати была больше и полушариями с притягивающей ложбинкой, а у Лены она конусами с плоским промежутком. Катя встала, достала из сумки похожий айфон, только перламутровый, а у него светло серый, и опять усевшись рядом, сказала, чтобы он все повторял за ней. Несколько раз она наклонялась над ним, касаясь лицом его рук и головы. От нее пахло охренительно приятными, наверняка, французскими духами, отчего, в дополнение к ложбинке, по нему пробежал ток (как-никак девять месяцев никого не имел), а она либо не воздерживалась, либо, - он не сразу подобрал причину, однако очень сомневаясь в ней, - либо не знает, что это такое.

Но эти мысли не отвлекли его от изучения айфона, и совсем скоро они переговаривали по телефону и фотографировали друг друга, также вместе. Убедившись, что этот урок он освоил, она стала обучать его, как включать интернет, играть в разные игры, читать книги и слушать музыку. Это оказалось для него плевым делом, так как интернетом он владел почти в совершенстве. Увидев, что его тянет к новостям, она достала из сумки газету "МК". У него даже задрожали руки.

– Вот за это спасибо, - обрадовался он.
– Для меня эта газета олицетворяет враждебный лагерь, но врагов надо изучать.

– Вы почитайте, а я схожу к врачу, - сказала она.

– Да, и вот что. Перестань мне выкать. Я не настолько стар для тебя. Через пятьдесят лет, может, и разрешу выкать.

Он напрасно перевел взгляд после этих слов на газету и не видел, как опять засияло ее лицо. У дверей она обернулась, чтобы сказать "Хорошо, буду вам тыкать", но что-то ее насторожило, и она вышла молча.

Он сразу обратил внимание на рубрику "Война в Донбассе". В Донецке живет его дед по отцовской линии, и Андрей очень переживал за него с бабушкой и других родных. В рубрике его заинтересовал репортаж корреспондентки газеты, проведшей две недели на позиции украинских боевиков или, как она их величала, патриотов. Ополченцы ДНР, это дедов внук Коля, Колин отец дядя Федя, естественно, были для нее сепаратистами. Почти весь репортаж составляло интервью с полковником АТО, который жаловался, как он безуспешно пытается договориться с сепаратистами о прекращении обстрелов украинских деревень. Те, если и соглашались, то тут же вероломно нарушали перемирие, умножая многочисленные жертвы среди мирного населения. На прошлой неделе, например, во время их обстрелов погибла вся семья, в том числе четверо детей, включая грудного ребенка. А как они зверствуют в захваченных деревнях! Не щадят ни стариков, ни детей. Убивают даже собак, если узнают, что хозяин воюет на стороне украинских патриотов.

– Ты читала? - нервно спросил он вернувшуюся Катю.
– Эта корова перепутала ополченцев с украинскими головорезами?

Но Катя не читала и сказала, что политикой не интересуется. Возбужденный Андрей неожиданно уснул. Катя села рядом и неотрывно смотрела на него. После того, как он пришел в себя, его лицо стало почти таким же красивым, как на кладбище, когда он подошел к ней. Там он сразу запал ей в душу. Может, потому, что назвал ее красавицей, как никто ее не называл. Она не отходила от него и не спускала глаз до приезда "Скорой". Хотела поехать с ним в больницу, но ей не разрешили потому, что она была ему никто, даже не знала, как его зовут. Ее взял с собой Валера. Не дождавшись Андрея в машине, он отыскал его по мобильнику, ответить по которому с третьего раза догадалась Катя, вынув телефон из кармана куртки лежавшего на земле Андрея. Он же предлагал подвезти ее до метро по дороге за матерью Андрея, но она осталась в больнице и дождалась их. Мать уже знала от Валеры, кто и почему в больнице Катя, и они сразу сблизились.