— Ева?

Обернувшись, девушка увидела направляющегося к ней Максима Санри.

— Добрый день, — натянуто улыбнулась она, бросив быстрый взгляд через прозрачную стену палаты на весело болтающих Элайджу и Себа.

— Что вы здесь делаете? Надеюсь, не больны? — невозмутимо поинтересовался мужчина, уловив направление ее взгляда, — это Ваш…

— Брат, — отозвалась Ева, неловко переминаясь с ноги на ногу, — у него курс терапии. А Вы?

— Навещал друга, — с улыбкой ответил Санри, делая шаг в сторону девушки, — Вы ведь не передумали насчет наших занятий? Ваш жених очень ревнив… Впрочем, я его понимаю. Вы безумно красивы, Ева.

— Прошу, не стоит, — свела брови та, — мне бы не хотелось обижать Вас, но … Не нужно, правда…

— Я лишь сказал то, что думаю, — прищурил глаза Максим, не отрываясь глядя на начинающую краснеть девушку, — и Вы слишком молоды для него…

— Послушайте…

— Что здесь происходит, птичка?

Голос Элайджи был ледяным. Ева повернулась к любимому, и, быстрыми шагами преодолев разделяющее их расстояние, коснулась ладонью его груди.

— Все в порядке, — попыталась улыбнуться она, — месье Санри лишь подошел поздороваться.

— Мне так не показалось, — прищурился вампир.

Несколько секунд он буравил пристальным взглядом Максима, но тот лишь тонко улыбался, не отводя глаз от напряженной Евы.

— Я жду Вас с четверг, — сладким голосом произнес он, игнорируя злой взгляд Элайджи.

И не дав Еве сказать и слова в ответ, исчез в толпе больничных работников.

— Ты к нему не пойдешь, — процедил Майклсон, сжимая тонкие пальцы хмурящейся девушки.

— Элайджа, мне больно! — воскликнула она, пытаясь отнять руку, но вампир лишь усилил хватку.

— Пообещай мне, птичка.

— Я буду заниматься с его дочерью, и только! — взвилась Ева, сводя брови, — прекрати вести себя так, будто я твоя собственность!

— А разве не моя? — прищурился Элайджа.

— Но я не вещь! — зло прищурилась девушка.

— Я этого не и говорил.

— Но ведешь ты себя именно так!

— Я не хочу, чтобы ты шла к нему, птичка, — холодно отозвался вампир, выпуская из своей ладони дрожащие девичьи пальцы.

— Но это моя работа! Может, запрешь меня дома?

— Если понадобиться.

— Что?! — окончательно разозлилась Ева, — ты ведешь себя просто… Знаешь, я хочу побыть одна!

С этими словами она устремилась к выходу, оставляя Элайджу одного в больничном коридоре.

Ева шла быстрым шагом, ожидая того, что возлюбленный последует за ней, но обернувшись на пороге, поняла, что этого вампир остался возле палаты Себастьяна. Нахмурившись, девушка толкнула тяжелую дверь, и вышла на низкое крыльцо, кутаясь в тонкий кардиган.

Несколько секунд она стояла, кусая губы, но потом, приняв решение, пошла в сторону дома. Ева почувствовала, как в кармане завибрировал телефон, и, вытащив его, увидела на горящем экране имя любимого. Помедлив, она сбросила вызов и лишь быстрее зашагала по узкой улочке.

Поведение Элайджи очень не понравилось возмущенной девушке. Особенно ее злость усиливало то обстоятельство, что с ее стороны не было и малейшего интереса в адрес Максима, о чем вампиру было прекрасно известно. Но, невзирая на это, он устроил ей сцену ревности. В то время когда она, видевшая как Мари, едва ли не оседлала Элайджу прямо в гостиной, не позволила себе ни единого упрека. И пусть тогда они еще не были вместе, но ведь и она сейчас лишь поговорила с отцом своей ученицы. Неужели он совсем ей не доверяет?

Ева ускорила шаг, плотнее запахивая кардиган, и вскоре вдали показался ее маленький дом. Шагнув на порог, она включила свет в просторной гостиной, и замерла на месте, увидев как на ее старом диване удобно расположились очень красивая блондинка и темнокожий крепкий мужчина, не сводящие с нее заинтересованных глаз.

— Вы кто? — только и смогла проговорить Ева, отступая на шаг.

— Я — сестра Элайджи, — улыбнулась блондинка, — а ты, стало быть, причина того, что мой брат оставил Новый Орлеан? Кстати, где он?

— Я здесь, Ребекка, — Ева услышала позади себя спокойный голос возлюбленного, и сразу же почувствовала себя в полной безопасности.

Элайджа обхватил ее дрожащие плечи, и притянул к себе.

— Не бойся, птичка, — шепнул он в маленькое ушко, и девушка развернулась в его объятьях, поднимая на любимого недовольный взгляд.

— Мы еще обсудим твое поведение, — прищурилась она, уже не обращая внимания, на с интересом наблюдающих за ними гостей, — не думай, что я тебя простила.

— Как скажешь, любовь моя, — мягко проговорил Элайджа, касаясь губами вздернутого носика, — а теперь познакомься с моей сестрой.