– Куда это ты собираешься? – раздаётся за спиной удивлённый голос Боба. У брата Йена была несносная привычка входить без стука. Серые глаза пытливо блуждали по измождённому лицу Никки, полыхавшему от слёз. Красные глаза блестели болезненным блеском, отражая ослепляющий солнечный свет за окном. Девушка обессилено присела на край чемодана и виновато опустила голову на бок. Боба смутило поведение невесты брата.

– Я уезжаю к родителям, - сдержанно отвечает Никки и подходит к зеркалу. Она дрожащими пальцами связывает волосы в тугой хвостик. Чувствуя на себе пристальный взгляд Боба, девушка начинает рыскать в ящике тёмно-коричневого комода в поисках салфеток. Глаза, затуманенные слезами, ужасно болели, а солёный привкус на губах вызывал тошноту. Не найдя салфеток, Рид с безразличным видом продолжала собирать вещи. Горло сдавливал острый комок, который не давал свободно дышать. Девушка боялась разрыдаться на глазах у брата Йена, потому что не хотела принимать от него мучительную жалость. Сейчас ей хотелось только одного – сесть в самолёт и улететь как можно дальше отсюда.

– Вы с Йеном расстались? – учтиво процедил Боб, хотя заранее догадывался, каков будет ответ. Ему было неприятно видеть Никки, к которой он за год уже успел привязаться как к родной сестре, в таком жутком состоянии. Непрерывающиеся всхлипы давили Никки, но она сдерживала неутешные слёзы, тяжело дыша. Бобу хотелось обнять её, успокоить и пожалеть, но это бы ничего не изменило. Предательство – это вершина самой жгучей боли, которая не иссякает, а разгорается сильнее с каждой секундой, словно большой костёр, в который постоянно подливают масло. Девушка была смелой и сильной духом, но чтобы пережить такую горесть, требовалось много времени, очень много. В таких случаях любые слова поддержки излишни, а жалость только нещадно изнуряет до края.

– Когда вчера я застала его на полу в гостиной вдрызг пьяного, почти без сознания, Йен рассказал мне, что чувствует на самом деле, - с горечью твердила Никки, не решаясь поднять глаза, полные слёз. Её ломающийся, приглушённый голос подчёркивал силу страданий. Этот невыносимый груз предательства и лжи свалился на хрупкие плечи Рид слишком неожиданно. Боб осуждал брата за столь низкий и подлый поступок, но в глубине души понимал, что тот поступил правильно. Йен спас себя и Никки от долгих лет мук и обмана, уберег от ещё больших страданий, которые поглотили бы их жизни со временем. Сомерхолдер избежал всепоглощающего болота обид и пыток, в которые превратилось бы их будущее в оковах лжи и наигранных чувств. Утирая коварные слёзы, Никки с трудом выдавила из себя: - Вчера я сама отменила свадьбу.

– Что ты будешь делать дальше? – робко спросил Боб, присаживаясь на край кровати. В его пронзительном голосе читались нотки сожаления и заботы, которые слегка подбадривали Никки. Девушка подошла к сероглазому мужчине и присела рядом. Почувствовав на плече теплую сильную руку, Рид разрыдалась. Печальные слёзы накрыли её могущественной волной. Боб заботливо обнял Никки за плечи, поглаживая горячей ладонью по руке. Она плакала так горько и тревожно, что громкие вздохи терзали её вздымающуюся грудь. Каждый раз, пытаясь обуздать сильные эмоции и заговорить, шатенка разражалась ещё более безотрадным плачем.

– Я просто хочу уехать, куда глаза глядят, как можно дальше отсюда, - судорожно всхлипывала Никки, закрывая глаза ладонями. Тягостный плач отнимал силы трезво мыслить и говорить. Девушка тоскливо уперлась лицом в плечо Боба, пытаясь заглушить слёзы, но усилия были тщетны. Слёзы накатывали как снежный ком, осушая горло и защемляя грудь до ноющей боли в сердце. Никки хотелось закрыться от окружающего мира, чтобы не видеть презрительных взглядов, не слышать колких усмешек и притворных слов сожаления, которые вполне предсказуемо ожидали её в ближайшем будущем. Брошенная невеста. Одинокая, разбитая, никому не нужная.

– Мне правда очень жаль, Никки, - всячески пытался подбодрить девушку Боб не в силах смотреть на её мучения. Она не заслужила такого жестокого отношения к себе, не заслужила лжи и страданий, не заслужила гнетущей боли. Рид просто полюбила – искренно и пылко. Эта слабая девушка совершенно не виновата в том, что её чувства так и остались безответными, подвергая невыносимым мучениям. Тёмная иллюзия исчерпала свои силы, поэтому пришло время открыть глаза на очевидные факты и позволить себе быть по-настоящему счастливой.

– Не стоит, Боб. Я чувствовала, что Йен не забыл её, - раздосадовано протянула Никки и снова подошла к зеркалу. Она медленно достала с нижнего ящика деревянного комода салфетки и принялась вытирать чёрные разводы туши на щеках. Рид скривилась от отвращения, пронзительно рассмотрев измятое лицо в отражении. Девушка не верила собственным глазам, ведь ещё два дня назад видела в зеркале счастливую невесту с лучезарной улыбкой и светящимися глазами. На смену ей появилась убитая горем брошенка с опухшими глазами. Можно было только представить, сколько грязи и унижения на неё выльет пресса после того, как узнает об отмене свадьбы. Реакция родителей и всех близких тоже будет не менее болезненной и горькой.

– Почему ты раньше не прекратила этот обман? Вам было бы легче и не так больно, - смело рассуждает Боб, беззвучно вздыхая. В серых глазах Никки замечает каплю осуждения, но не может ничего вразумительного ответить, потому что боится признаться себе самой. Признаться в том, что самостоятельно привязала к себе Йена, заставляя его чувствовать себя в чём-то ей обязанным. Да, Рид помогла ему выйти из глубокой депрессии, когда Нина бросила его, выбрав актёрскую карьеру, но это не давало ей никакого права разрушать его жизнь. Теперь девушка начинала себя корить за то, что разрушила свою жизнь и жизнь Йена. Нет, Никки больше не плачет. Лишь трудное молчание даёт время собраться с мыслями и понять, что произошло на самом деле.