– Иногда хочется каких-то неожиданностей, открытий...

А когда такая длинная, размеренная пробуксовка существования во всём...

Когда нет внутренних премьер и внешних событий...

– Это возраст?

– Во-первых, это лень,

во-вторых - возраст,

в-третьих - надо, чтобы кто-то стимулировал, предложил, заразил...

– А все привыкли ожидать от вас...

Действительно, когда ты становишься авторитетом, как последняя инстанция,

уже никто не идёт и не говорит: а вот давайте...

– Штампы - это не просто слова, это комплекс навыков, которые с годами превратились в имидж, в маску... И когда тебе вдруг предлагают нечто... страшно...

– А вы осторожный человек?

– Трусливый... Осторожность - это не то. Не подло-трусливый, а несмелый...

– Меня в себе пугает вечная необходимость шутить...

– Никогда не убедишь молодого, что он будет старым...

– Ваши карьерные претензии были всегда умеренные...

Хотя начало вашей биографии было очень впечатляющим...

Мощнейшие имена и мощнейшие спектакли...

Ваше ощущение было, что поток жизни понёс... повезло... или...

Я достоин этого? Это правильные обстоятельства моей жизни?..

– Я неправильно профессию выбрал...

У меня нет вожделения к сцене, к профессии...

Играть 200-ый спектакль... Это скучно для меня...

Я знаю многих артистов, которые не могут не играть...

Я могу не играть...

– Вы производите впечатление человека, достаточно независимого...

Есть профессия и есть вы. Вы не были её рабом...

– А надо быть рабом, чтобы состояться в этой профессии...

У меня палитра режиссёров огромная...

Но чтобы положить свою жизнь на алтарь... этого нет...

– А какая бы профессия была правильной?

– В юности - таксист. Я люблю за рулём... Люди разные... постоянно меняются...

– А в юности вас мучил вопрос: я талантлив?

– Нет... В юности я настолько плохо учился...

В школе у нас был драмкружок... Мой дебют был...

Будущие хорошие артисты играли Бориса Годунова, один самозванца, другой -

Пимена. Стоял стол, накрытый зелёной скатертью... На столе стояла свеча...

А я сидел под столом и чуть-чуть колебал стол, чтобы пламя колебалось...

По-моему, это была лучшая моя роль...

– Вас амбиции никогда не мучили?

– Чтобы не было стыдно перед окружающими, перед родителями., перед семьёй.

Перед коллегами... Это уровень покоя...

– Вы вообще не страстный человек? Вы азартный человек?

– Да, ужас... Мы с приятелем весь семейный бюджет спускали на бега...

Не знали, что с нами делать...

– А вы боролись с этим в себе?

– Нет... Со мной боролись... Сейчас, когда я прихожу на бега...

Раньше я лошадей знал в лицо... У меня была там любимая лошадь...

Она меня знала... Когда она видела меня, она целовала меня...

– Вот где страсть, оказывается...

– Никто себя не считает бездарным... Я довольно трезво соображаю про себя...

– У вас дружба многолетняя, семейная жизнь многолетняя...

– Дружба зарождается случайно, рефлекторно, эмоционально, спонтанно, когда

вдруг совпали... И любовь... такое совпадение...

– Когда не было мобильных телефонов, можно было увидеть друг друга...

– Надо доживать вместе... Это какое-то осознанное понимание?

– Я никого не осуждаю, но я не очень это понимаю, когда в 40 лет начинают снова.

Мне кажется, что в этом есть какая-то патология...

– Важно иметь общие воспоминания, важно иметь общих друзей...

– Общие заботы... общие болезни... и раздельное питание...

– В течение нашей жизни огромное количество соблазнов перед нами проходит...