– Впечатляющее зрелище!
– согласился Стрекозов.

– А как у вас в стране со свободой слова?
– хитро прищурился Дамкин.

– Никаких проблем! При старом режиме, конечно, были проблемы. Газету моей организации, например, запрещали. Но после того, как я совершил свой переворот, все пришло в норму. Моя газета выходит каждый день.

– Тогда, может быть, вы "Билла Штоффа" издадите в своей газете? предложил Дамкин.
– Можно выпустить приложение отдельной книжкой.

– Нет, - сказал Поносов.
– Это проамериканская книга, а мы америкашек не любим. Вот если бы вы написали что-либо подобное про нас, латиноамериканцев, такая книга была бы к месту!

– Напишем, - сказал Дамкин.

– Я сегодня на неделю уезжаю в Крым, - молвил диктатор.
– Там у моего прадеда была дача. А после Крыма мы можем встретиться и обсудить этот проект.

– Мы тоже скоро поедем в Крым, - похвастался Стрекозов.
– Там и напишем роман про освободительную борьбу латиноамериканцев против империалистов США!

– По рюмочке?
– предложил диктатор.

– Не откажемся.

Они дернули по рюмочке.

– Ладно, ребята, - проговорила Зинаида.
– Нам еще надо в одно место съездить по личному вопросу...

– Намек понял!
– сказал Стрекозов.

Литераторы простились с диктатором и Зинаидой, вылезли из машины и продолжили свой путь к Карамелькину.

Глава следующая,

в которой Карамелькин советует Дамкину и Стрекозову

написать роман

Написал четыре страницы. После этого - долгое мгновение счастья.

Жан-Поль Сартр "Тошнота"

Важный Карамелькин вытащил из-под стола две пачки бумаги и передал одну Дамкину, вторую Стрекозову.

– Классно!
– восхитился Дамкин.
– Ксерокс - это круто!

– Я обещал сделать, - молвил программист, - и сделал.

При этом у Карамелькина был такой вид, как будто Дамкин и Стрекозов должны ему быть обязаны, по крайней мере, по гроб жизни.

– А ты-то хоть прочитал?
– поинтересовался Дамкин.
– Как тебе последний "Билл Штофф"?

Карамелькин пожал плечами.

– Да так себе. Я такие романы не очень-то люблю. Я уважаю серьезные книги, умную фантастику или что-нибудь о средних веках. Вот если бы вы такую книгу написали!

– Чтобы она была умной, фантастической и при этом о средних веках, да еще и серьезной?
– спросил Стрекозов.

– Ну, - Карамелькин уселся на диван.
– Можно завоевать такой рынок читателей! У меня и тема для вас есть. Вот послушайте.

На Земле происходит Третья Мировая война. Города заброшены, все государства разбиты на небольшие королевства. А на орбите, - Карамелькин показал пальцем на потолок, - летает гигантская советская космическая станция. Там человек триста. Всем детям, которые рождаются на станции, вживляют в мозг хитрую микросхему. С ее помощью у человека появляется офигенная реакция, он очень быстро усваивает и обрабатывает информацию... В общем, биороботы на базе человека. И вот двадцать таких монстров отправляют на землю, чтобы они пришли к власти в самых крупных королевствах и потом их объединили в одну большую империю, чтобы построить на всей Земле коммунизм... Можно описывать драки на мечах, придворные интриги, разные там принцы, принцессы, колдуны, шпионы из соседних государств. И тому подобное. Ну как, круто?

– Что?
– встрепенулись задремавшие литераторы.

– Что значит "что"? Как вам тема для романа?

– Карамелькин, - сказал Дамкин, - по-моему, ты срисовал эту тему с какого-то западного фильма.

– И причем не с одного, - добавил Стрекозов.
– Под одним из твоих монстров с микросхемой в голове так и видится Арнольд Шварценеггер.

– Ни фига вы не понимаете!

– Куда уж нам, - сказал Дамкин.
– Ты лучше скажи, мы идем на Арбат продавать "Билла Штоффа"?

– Завтра сходим, - кивнул Карамелькин.
– Сегодня я постричься хотел.

– В монахи?
– пошутил Дамкин.

– Тебе самурайские мечи еще не сделали?
– спросил Стрекозов.

– Пока нет. На завод "Заветы Ильича" пока не завезли нужную сталь.

– Жаль, - протянул литератор, - а то устроили бы на Арбате драку на мечах, а потом объединили бы все Арбатские переулки в одну империю, чтобы построить на всем Арбате коммунизм...

– Иногда мне кажется, что вам лучше вообще ничего не советовать, задумчиво молвил Карамелькин.
– Вечно вы все обгадите!

– Ты, безусловно, прав, - согласился Дамкин.

Глава восемьдесят восьмая,

в которой Дамкин и Стрекозов прогуливаются по Арбату

...трудно сказать, что хуже - не иметь ночлега или не иметь рабочего места. Положим, спать можно где угодно, но для работы нужно определенное место. Даже если то, что ты пишешь, и не шедевр. Даже для плохого романа требуется стул и некоторое уединение.

Генри Миллер "Тропик рака"

С двумя сумками отксеренных и сшитых скрепками экземпляров "Билла Штоффа" литераторы поехали на Арбат. Художник Бронштейн нарисовал классные рисунки, причем так много, что они занимали почти половину книжки. В вагоне метро Дамкин периодически заглядывал в свою книжку, радостно всхипывал от смеха и показывал понравившиеся ему картинки Стрекозову, который глубокомысленно кивал головой.