Второе, венчальное, было необычной геометрической формы с бриллиантовой каймой. Особенное и дорогое, зараза... Артем подарил перед свадьбой на "заручини" в знак вечной любви и демонстрации моей принадлежности его мужскому началу.

Я терпеливо ждала взвешивания и анализа ценности колец в очереди из цыган, воров и неблагополучных. Аналитик провела расчет по повышенному тарифу. То ли по причине моего несоответствия контингенту очереди на сдачу драг металла, то ли потому что я плакала, протягивая брачные отголоски на весы. На вырученные деньги я купила еды.

***

Я могла бы зайти в гардеробную и увидеть шубы, дизайнерские наряды, дорогущее белье, драгоценности в маленьких коробочках. Артем не жлобился на качественные шмотки и материальные блага. Он покупал все, что я хотела без разговоров. Проблема состояла в том, что мне за 13 лет ничего из вышеперечисленного не нужно было.

Я не нуждалась в брендовых джинсах! Мне не шло платье от украинского дизайнера с подиума Ukrainian Fashion Week! Я не считала нужным опшикивать себя духами из Brocard и рядиться в кружевное белье под спортивные штаны! Господи, почему я такая дура?! Я бы могла выглядеть королевой, чувствовать себя так же, если бы только захотела...

Из ценного в итоге я осталась с зимним болоньевом пальто на пуху и парой колец из белого золота, с которыми гордо стояла в местном ломбарде, надеясь, никого не встретить из знакомых.

Ценность женщины определяется мужскими вложениями. Если в женщину вкладываешь ресурсы, деньги, время, она дорожает на глазах. Совсем иной level. На такую косо не посмотришь, слова кривого не скажешь. Тем более, вложился-то сколько, жалко...

А "мы-царевны" были из гордых куркулей с примесью польской шляхты, где ценностью было образование и честность, мать их за ногу. С первым справилась отменно, второй посыл не позволял требовать больше, нежели нужно! Дура-дурой.

***

Я вернулась в дом с пакетом из супермаркета, заполнила провиантом большой холодильник и налила кипяток в чашку с ложкой быстрорастворимого кофе. Артем не поддерживал мои пристрастия к "шмурдяку", аргументируя неэкологичностью потребляемого: "Если пьешь дешевый кофе, значит и сама дешевая". Согласна.

Пошла в бойлерную, где у меня было организовано место для курения и мыслей наедине с собой. Помещение небольшое, уложенное коричневой плиткой с белесыми швами. В нем умещались два котла, твердотопливный и электрический. В отдельном углу стоял фильтр для воды, благодаря которому воду из ванны можно было пить, и бойлер.

Теплой воды на меня постоянно не хватало. То Ваньку нужно было омыть, то Артем мочился по два часа. За год жизни в доме я приняла ванну 2 раза и каждый ополаскивалась холодной.

Я села на кресло, вдохнула запах горячего кофейного "пойла" и закурила сигарету. В пачке оставалось 4 штуки.

Я смотрела в грязное окно, из которого виднелась старая дикая груша, растущая вдоль забора. Дерево было ветхим и буйно плодоносило терпкими маленькими грушами, которые сразу же опадали. Летом мы занимались очисткой травы от ненужных плодов, которые моментально загнивались, привлекая ос и мух.

На дерево присели две вороны. Где-то на вершине, и громко закаркали. Я обожаю ворон и все черное. Кошек, свитера, карандаши. Несколько минут они перекаркивались между собой, после чего спустились на траву и начали обсуждать насущные дела. Одна большая и могучая, другая поменьше. Со стороны выглядели подругами, встретившимися случайно у подъезда.

Я пила кофе, докуривала предпоследнюю сигарету. Во мне было странное ощущение все той же транзитарности. Жизнь проходила мимо меня, я была лишь зрителем. Было страшно, холодно и периодически голодно, но одновременно таилась уверенность, что все наладится. Пятой точкой чуяла, что поступаю правильно.

Я наблюдала ворон и проговаривала: "Не бойся. Сейчас ты раненная и побитая. Но через полгода ты встанешь. А через два года посмеешься над собой сегодняшней". Не знаю, откуда в голове у меня возникли временные рамки и невероятные цели. Но мысленное обращение к себе сделало свое дело - я подумала, что не всегда будет плохо. Говорят же мудрые евреи: "Все пройдет, пройдет и это".

***

К концу весны 2015 мы с Ваней переехали в Киев, в родительскую однушку на "немножко", где в итоге прожили около 2-х лет. Наш с Артемом дом, выставленный на продажу, никак не продавался и мы жили в подвешенном состоянии дольше, нежели планировалось.

Ваня был счастлив, когда мы оселились в Киев после развода. Новая квартира, большая кровать и друзья с детской площадки у дома. На этой кровати мы могли спать вместе. После купания мы закутывались в огромное двуспальное одеяло, сын тулился поближе и засыпал исключительно на моей перьевой подушке:

– Вань, у тебя своя есть!
– перекладывала маленькую голову со своей.

– Мне нравится спать на твоей подушке, потому что она пахнет любовью...

Он рос тактильным мальчиком и ему нравилось обниматься. Когда я мыла посуду, он подходил ко мне, дергал за штанину, мы садились на пол и вжимались друг в друга.