Животные инстинкты

Аннотация

Данника слишком молода и невинна, не считая того, что она дочь лучшего друга Дэмиана, поэтому он должен держаться от неё подальше. Однако она — его пара, а это значит, что Дэмиану необходимо быть с ней.

Данника Харрисон полюбила Дэмиана Локка с того момента, как узнала, что означает любить. Может, он и старше, но её это не заботит, потому что она хочет быть с ним. Когда они проводят одну ночь вместе, и Дэмиан признается, что Данника — его пара, она осознает, что уже никогда не покинет его.

Дэмиан — лев-оборотень и друг отца Данники — заставил себя покинуть его пару. Он запечатлелся с ней, а это значит, что Дэмиан не сможет уйти навсегда. Теперь, четыре года спустя, когда его лев пробуждается для нее, он одержим жаждой заполучить Даннику, не способный отпустить ее. Она принадлежит ему, и скоро будет носить его клеймо, чтобы каждый знал об этом.

Дженика Сноу Животные инстинкты Над переводом работали: Перевод: Настёна Ивановна Редактура: Настя Сударенкова, Мария Гридина Вычитка: Катя Всех, Мария Гридина Обложка: Мария Гридина, Александра Йейл Переведено для группы: https://vk.com/hot_books ГЛАВА 1 2011 год, день рождения Данники Шестнадцатилетние, возможно, и было для многих серьезным событием, но для Данники Харрисон оно просто стало еще одним обыкновенным днём. Она не могла голосовать, только получила водительские права и даже не могла напиться. Хотя последнее и не было тем, что она стремилась осуществить, но все же этот праздник стал куда большим, чем просто вечеринкой в честь дня рождения, которую организовал ее отец. Розовые и белые воздушные шары, вырезанные украшения, которые словно кричали, что Даннике сегодня действительно исполнилось шестнадцать, были вывешены на заднем дворе. Ее отец стоял у гриля для барбекю и разговаривал с гостями, которые уже прибыли. Пришло несколько ее друзей из школы и соседи. Данника могла бы обойтись и без этого шоу на день рождения, но, хоть отец и был бывшим морским котиком, он являлся единственны человеком в ее жизни, который заботился о ней. После того, как мать внезапно умерла, когда Даннике исполнилось всего два года, остались только она и отец. Он время от времени перебарщивал с празднованиями, но Данника любила его за это, даже если чувствовала, что уже была достаточно взрослой для подобного. Отец посмотрел на часы, и Данника поняла, что скоро должен был прийти его хороший друг — один из морских котиков. Она была наслышана о Дэмиане Локке — льве-перевёртыше, который спас жизнь ее отца, когда они были за границей еще до ее рождения. Это произошло, когда отец получил ранение в бою, после чего получил «Фиолетовое Сердце» и был отправлен домой с почестями. — Эй, именинница, — сказал Хейден, ее лучший друг с пяти лет. Она толкнула его в живот, и он фыркнул, словно от боли, но было очевидно, что с ним всё в порядке. — Твой отец ждёт кого-то? — спросил Хейден и поднёс банку газировки ко рту. — Да, старого приятеля из морских котиков, которого он не видел много лет. Очевидно, этот парень переезжает в Тислдейл. Данника смотрела на отца, пока он ел бургеры и наблюдал за входной дверью, а затем вернулся к раздаче того, что успел приготовить. — Его зовут Дэмиан, и папа говорит, что он — злобный оборотень-лев, «машина на поле», что бы это ни значило. Она сделала глоток своего рутбира. — Это означает, что он хам, который может убить человека голыми руками. Данника покачала головой из-за явного преувеличения в словпх Хейдена, хотя, скорее всего, это было не так уж и далеко от правды. — Перевёртыш, да? Она кивнула и взглянула на друга. — Он будет уже третьим оборотнем в этом дерьмовом городке. Данника усмехнулась, потому что Хейден был прав во всем. Тислдейл был хреновым городом, с небольшим населением и всего двумя перевёртышами, которые жили в его черте. Хоть оборотни с людьми и существовали бок о бок, но там, где жила Данника, можно было встретить лишь двух пантер, которые, кроме всего прочего, являлись мужем и женой. Хейден издал удивлённый вздох и посмотрел на Памелу Йерн — одного из врагов Данники. Раньше, когда они были младше, девушки дружили, но прошло уже довольно много времени с тех пор, как они перестали общаться. И поскольку Памела жила рядом, очевидно, отец подумал, что и её нужно было пригласить на вечеринку. — Твой папа позвал ее? — без всякого отвращения с плохо скрытым возбуждением в голосе спросил Хейден. — Боже, Хейден, пожалуйста, даже не подходи к ней. Мы с тобой знаем, что она делала с футболистами позади школы. Он приподнял бровь, словно был заинтригован. — Неужели Памела может заставить мужчину с пенисом потерять мозги? Хейден выплюнул газировку и засмеялся. — Черт, Данника. Он посмотрел на нее, и в уголках его светло-карих глаз пролегли морщинки, пока он пытался сдержать смех. — Если бы у тебя был пенис, ты бы поняла, почему так легко мужчины заводятся. Данника смотрела на Памелу, пока та выходила из бассейна, ее бикини на шнуровке совершенно не подходило для празднования дня рождения, а груди были такими большими, что лифчик едва удерживал их. Хейден застонал. — Эта Йерн заставляет меня думать об очень грязных вещах. — Боже, остановись сейчас же. Если ты хочешь что-то подарить мне на мой день рождения, пусть это будет приятная тишина, когда сюда подойдёт Памела. Хейден рассмеялся, и, схватив её за предплечье, потащил в дом. — Я подарю тебе подарок прямо здесь и сейчас. Он потянулся в передний карман шорт и вытащил марихуану. — Святое дерьмо, Хейден. Данника схватила ладонь друга, держащую травку, и опустила вниз. Отец, подняв голову, осмотрел задний двор и, увидев их, помахал рукой. Когда Данника махнула ему в ответ с нервной улыбкой на лице, она поняла, что отец не заметил марихуаны. Какой-то мужчина подошел к нему. Он был просто огромным, устрашающим, и, хоть Данника не могла увидеть его лица, потому что стояла довольно далеко, она всё равно почувствовала, как аура силы окутывала его. Ее папа и парень обнялись и хлопнули друг друга по спине. Данника уставилась на парня. Его темно-русые волосы были по-военному коротко пострижены, а мускулистое тело оказалось больше, чем у ее отца, а он был немаленьким. На мужчине была белая футболка, которая не скрывала выпуклых мышц спины и рук, покрытых татуировками, которые она могла разглядеть сквозь тонкую ткань. Его джинсы, хоть и немного свободные, идеально обтягивали крепкую задницу. Боже, что, черт возьми, она делала? Очевидно, это был друг ее отца, который, тоже решил осесть и зажить мирной жизнью. Даннике было всего шестнадцать, а этому парню должно быть за тридцать, как и ее отцу. Но ее гормоны, когда она увидела его, вернее, его спину и задницу. — Пошли, Хейден. Я думаю, что мне нужна эта затяжка прямо сейчас. *** С Дэмиана было достаточно, он закончил со сражениями, с насилием и смертью, желая только уединения. На протяжении большей части своей тридцати пяти летней жизни он был морским котиком, сражался рядом с уважаемыми и храбрыми мужчинами — людьми и оборотнями — так, что имел удовольствие называть их братьями. Но его время уже прошло, оставив за собой лишь шрамы и травмы — напоминания о тех днях, когда он воевал. Дэмиан посмотрел на Тайлера — друга, брата, человека, которого он считал семьей, попивающего сейчас пиво. Вечеринка явно была посвящена дочери Тайлера, но Дэмиан никогда не видел Даннику. Черт, он даже не встречался с ней. Все эти годы он путешествовал, сражался и занимался своими делами. Но, когда он осмотрел большой загородный дом с огромным бассейном и забором, ограждающим от любопытных глаз на двадцать ярдов, он не увидел ни одной молодой девушки, напоминавшей Тайлера или пахнущей так же, как он. — Наконец-то, ты дома, мужик, — сказал Тайлер и ухмыльнулся. — Да, и я, наконец, отошел от дел. Вся жизнь Дэмиана была ничем иным, как действием, борьбой и силой. Было бы отлично просто… отдохнуть. Они стояли друг напротив друга, каждый со второй банкой пива в руках. Воспоминания боях, где он сражался бок о бок с этим человеком, заполнили мысли Дэмиана. Сам он был оборотнем-львом, мощным существом, сильнее и быстрее людей, обладающим лучшими чувствами. Перевертышей использовали для более опасных миссий. После того, как он спас жизнь Тайлера, Дэмиана переправили за море, в тыл врага. Это длилось годами, и ему было приятно отслеживать и убивать тех ублюдков. Дэмиан не являлся человеком, по крайне мере, не полностью, и из-за этого он был намного более жестоким, чем другие солдаты. Он был чертовски более опасен, чем многие другие оборотни, потому что был скорее животным, чем человеком. — Ну, брат, я рад, что ты вернулся, повоевал и теперь, возможно, сможешь осесть. Дэмиан кивал, пока Тайлер говорил. По правде говоря, он не искал женщину, с которой можно было бы жить и создавать семью. Всё, что ему было нужно — это всего несколько часов в постели с женщиной. Его собственный изолированный коттедж в горах, который он приобрел много лет назад, был тем, чего он жаждал. Но, даже когда кто-то жил с Дэмианом и делил с ним кровать, это было совсем не тем, о чем мечтал оборотень. Он был доминантным мужчиной, враждебным и привыкшим иметь свой взгляд на все. Какая женщина будет мириться с партнером, который являлся большим собственником? А это было именно так, ведь Дэмиан — лев. — Я буду искать постоянную женщину позже. Сейчас же мне достаточно и нескольких часов с ними. Тайлер усмехнулся и поднес пиво ко рту. Он допил свою банку и кивнул. — Что ж, если ты ищешь праведную женщину, в городе их полно. Он усмехнулся, и Дэмиан покачал головой, чувствуя себя отлично. — Я не думаю, что религиозная женщина — это то, в чем я нуждаюсь, если только она не будет кричать «О, Боже» всю ночь. Тайлер рассмеялся, словно в старые добрые времена, когда они лежали на своих койках, пытаясь сосредоточиться на чем-то еще, кроме смерти, которую они несли. — Я не видел твою дочь, — сказал Дэмиан и поднес свой напиток ко рту. Он оглядел задний двор и увидел, что некоторые девушки плавали, а парни брызгались в них, но всё равно не почувствовал запаха кровного родства с Тайлером ни от одной из них. Дом друга находился за чертой города, располагаясь на двух акрах земли, с большим бассейном, густыми деревьями, добавляющими уюта, и красивым двухэтажным домом. Возможно, однажды это случится и с Дэмианом. Прямо сейчас он ему хватало и того, что он жил в своей хижине в лесу, разжигая камин, чтобы согреться, и наслаждаясь тишиной, составляющей ему компанию. — Я видел, как она уходила со своим другом Хейденом. Я уверен, что они скоро вернутся. Тайлер перевернул несколько булочек с начинкой. — Она растет, мужик, — он покачал головой. — Не могу поверить, что ей уже шестнадцать. Проклятье, всего через два года ей будет восемнадцать, и она отправится в колледж, чтобы начать свою жизнь. Дэмиан хотел узнать, каково это: иметь собственного ребенка, в котором бы текла его кровь. Того, кто ровнялся бы на него, и которого он бы защищал. Но жизнь Дэмиана пошла в другом направлении, и он должен был отдать долг своей стране. Борьба за нее стала для него судьбой, а женщины и дети не были в его приоритете. Он был взрослым, знал, что, вероятно, никогда не получит второго шанса, но был доволен тем, как все сложилось. — Послушай, мне нужно отлить, но, может быть, когда я закончу, я, наконец, смогу встретиться с твоей дочерью. Дэмиан видел фотографии Данники, когда она была ещё малышкой, возможно, лет пяти, но он был за границей, сражаясь в окопах, а почта приходила не часто. Но дочка являлась светом жизни Тайлера, а Дэмиан считал его своим братом, а значит — Данника тоже стала его семьей. ГЛАВА 2 Данника последовала за Хейденом через боковой вход в свою спальню. Она закрыла за ними дверь, хотя ей не разрешали приводить мальчиков в дом без присмотра взрослых, не говоря уже о ее комнате, но Хейден являлся исключением. Может быть, потому что они знали друг друга так долго или, потому что Хейден жил по соседству и проводил так же много времени в ее доме, как и она сама? Так или иначе, сейчас это помогло им. Друг сел на край постели, схватил зажигалку и травку, которые положил обратно в передний карман, и ухмыльнулся. Затем Хейден схватил рулон туалетной бумаги, и Данника увидела, как он наполнил её чем-то волокнистым. Иногда, хоть и не очень часто, они болтались с друзьями, которые уже употребляли наркотики. Поэтому знали, что курение в помещениях требовало дополнительной вентиляции помимо окна. Рулон туалетной бумаги со странным наполнителем служил фильтром от дыма и запаха марихуаны. До чего только не додумывалась молодежь, чтобы не быть пойманными с поличным взрослыми. Рассеяв дым рядом с Хейденом, Данника отошла от двери и села рядом. Пока он подносил самокрутку к губам, она взглянула в окно и увидела бассейн, а также отца и Дэмиана. Теперь его тело было немного обращено к дому, и, хотя Данника видела только его профиль, но могла сказать, что мужчина был великолепен, у него оказалась классическая квадратная челюсть и мужественные черты, жаль, что Данника находилась слишком далеко, чтобы увидеть такие особенности, как цвет его глаз. — Держи, — Хейден протянул ей сигарету, его голос исказился, став ниже. Данника отвернулась от окна и схватила самокрутку. Она сделала затяжку, наблюдая, как кончик косячка на секунду стал оранжевым, а затем вернула его Хейдену. Друг покачал головой и выдохнул в самопальный фильтр. — Сделай еще одну затяжку. Парень снова вручил ей сигарету. Последовав совету, Данника затянулась и сразу же вернула другу папиросу, уже чувствуя эйфорию, распространявшуюся по телу. Вдохнув еще раз, она почувствовала, что зрение стало нечетким, почувствовала, как стало сухо во рту, и снова выглянула в окно. Данника не заметила Дэмиана, но снова увидела отца у гриля. — Я чертовски хочу пить, — сказал Хейден и откинулся на кровати. Тупая улыбка расползлась по его лицу. Он сделал еще одну затяжку и снова протянул девушке сигарету, и, хотя она должна была сказать нет, Данника снова взяла её. — Вот-это-девочка, — сказал Хейден и начал хихикать. — В конце концов, это твой день рождения. После еще одной затяжки она передала марихуану Хейдену и сказала: — Теперь мой отец сможет сказать, что я напилась. Она чувствовала себя так, будто её закидали камнями, хорошенечко так закидали. — Я, чёрт возьми, хочу пить, Данника. — Хорошо. Также, ей нужно найти «Визин» для глаз. Данника встала с постели, вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, почувствовала, как телефон завибрировал в кармане шорт. Она вытащила его, пытаясь сосредоточиться на клавишах и посмеиваясь над тем, что действительно обкурилась, и начала писать сообщение своей подруге — Мэдлин, которая сообщала о том, что сожалела, но не могла приехать на вечеринку, и предлагпла встретиться на следующих выходных. Подняв взгляд, Данника увидела угол прихожей, куда ей нужно было повернуть, чтобы войти в ванную. Но, как только она сделала это, то врезалась в очень твердую стену. Её мозг работал медленнее, чем обычно, и на секунду Данника подумала, что на самом деле ударилась о стену. Она уронила свой телефон, и, когда наклонилась, чтобы поднять его, увидела пару больших черных ботинок. Постепенно Данника начала выпрямляться, голова кружилась и казалась лёгкой, так как кровь внезапно отлила от неё. Затем Данника посмотрела на друга своего отца — льва-перевёртыша, бывшего морского котика, большого и высокого, и выглядел он чертовски устрашающе. Мужчина глубоко вдохнул, его ноздри расширились, зрачки увеличились, и Данника могла поклясться, что воздух между ней и незнакомцем наэлектризовался. Волосы на её руках встали дыбом, и, по какой-то необъяснимой причине, она почувствовала, что это притяжение исходило от этого мужчины. Данника посмотрела на его лицо, глядя в глаза странного янтарного оттенка, она заметила, что у мужчины были идеальные короткие светлые волосы. Он мог похвастаться квадратным лицом, не красивым или классическим, а резким, полностью мужским, не выказывающим каких-либо эмоций. Внезапно он издал низкий, почти мурлыкающий звук, и Данника сделала шаг назад. Мужчина последовал за ней, двигаясь, как животное, преследующее свою добычу. Данника почувствовала, что стала добычей, которую он собирался съесть. Не понимая происходящего, она не знала, почему почувствовала это странное покалывание в основании позвоночника или отчего этот мужчина следовал за ней подобным образом, но Данника не могла издать ни звука, чтобы остановить его. В итоге она сама замерла на месте, наткнувшись на стену. Сердце билось о ребра, и, хотя Данника отнюдь не считала себя невинным цветочком, она чувствовала себя очень маленькой по сравнению с этим незнакомцем. — Ты — друг моего отца, — сказала она тихим голосом. Дэмиан снова издал это странное рычание. Данника осознавала, что это был звук, предупреждающий об опасности, нечто подобное Дэмиан мог издавать, прежде чем перерезать чье-то горло, но, несмотря на это, она не испытывала страха. Он так и не ответил ей, но напряжение, исходящее от него, ударило по Даннике, обжигая ее, словно раскаленным железом. Такое странное ощущение, не неприятное, но и успокаивающим назвать его было невозможно. — Ты — Данника, — произнес Дэмиан с рычанием в голосе. Его зрачки продолжали сужаться и расширяться, а опустив взгляд, он закрыл глаза и покачал головой. Похоже, Дэмиан пытался взять себя в руки. — Ты — дочь Тайлера. Он снова не спрашивал. Скорее говорил сам с собой. Дэмиан сделал шаг назад, тяжело дыша, и Данника увидела, как он сжал руки в кулаки. — Ты — дочь Тайлера, — снова произнес он, на этот раз с немного большей решительностью в голосе. Данника понятия не имела, что, черт возьми, происходило. Она была пьяна, смущена и чувствовала себя, словно балансировала на канате, а под ней простиралась черная пропасть. — Прости. Я не знаю, что происходит. У неё пересохли губы, а во рту словно ваты набили. Когда дверь ее комнаты открылась, Данника посмотрела туда, чтобы увидеть Хейдена, стоящего с тупым выражением лица и налитыми кровью глазами. Ситуация становилась все более смущающей, и Данника с удовольствием просто исчезла бы, провалившись сквозь землю, к примеру, прямо сейчас. — С кем ты разговариваешь? — спросил Хейден, а затем бросил взгляд на Дэмиана. Его глаза расширились, когда он увидел перевертыша. — Гм, Данника? Дэмиан издал громкий низкий рык, на этот раз он был глубже и более угрожающим, направленным прямо на ее друга. Дэмиан сделал шаг в сторону Хейдена, и замерли друг напротив друга. — Она моя, — сказал он Хейдену глубоким голосом, который заставил сердце Данники замереть. — Твоя? — переспросил парень, нахмурив брови, и посмотрел на Даннику. — Твоя кто? Возможно, из-за того, что он был так пьян, но Хейден совершенно не вел себя так, будто этот человек-зверь смотрел на него своим свирепым взглядом. Прежде чем кто-нибудь еще смог что-то сказать, Дэмиан еще раз взглянул на Даннику, а затем повернулся, чтобы уйти. Но его движения были напряженными, словно он заставлял себя двигаться. Когда он ушел, Данника не двигалась с места, все еще прижимаясь к стене, а Хейден стоял у нее в дверях. Ее отец появился всего несколько минут спустя и остановился в конце коридора, когда увидел их, указав «раздувайкой» на переднюю часть дома. — Ты знаешь, что случилось с Дэмианом? Данника покачала головой и сглотнула. — Нет, а что? Это не было ложью, потому что у нее не было ни малейшего понятия, что, черт возьми, только что произошло. — Он сказал, что чувствует себя неважно и должен уйти. Тайлер покачал головой, пожав плечами, затем повернулся и пошел обратно. На несколько минут между ней и Хейденом повисло молчание. — Что, черт возьми, это было? — спросил он. Данника посмотрела в коридор, где только что исчез Дэмиан, покачала головой и попыталась привести свои мысли в порядок. — Я понятия не имею, Хейден. Но это была самая напряженная ситуация, в которой я, кажется, когда-либо оказывалась. *** Дэмиан вернулся в свой домик, захлопнул за собой дверь и зарычал. Он был взволнован, напряжён, и его лев хотел вырваться. Он только что нашел свою пару, запечатлелся на ней, а она оказалась дочерью его лучшего друга. Когда он впервые увидел Даннику, её запах окутал его. Она была молода, и потому он не поставил на ней метку во время занятия сексом, тем не менее, она теперь была под его защитой, Дэмиан также мог убедиться, что с ней все в порядке. Он прошелся по комнате, провел рукой по коротким волосам и выругался. — Черт возьми. Когда мужчина-оборотень находил свою пару, он отмечал её, но не при помощи физической близости, этого не происходило, пока оба партнера не становились достаточно взрослыми. Но даже когда мужчина отмечал женщину, а самка была молода, как в его случае, стремление сохранить свою пару в безопасноти затмевало все. Он не видел Даннику в качестве сексуального объекта, пока нет, но она ощущалась чем-то большим, чем просто младшей сестренкой. В любом случае, это была тяжелая, сложная ситуация. Его тело хотело быть рядом с ней, чтобы никто не причинил Даннике вреда, но разум подсказывал, что она — дочь Тайлера, и иметь с ней какие-либо отношения было неправильно. Дэмиан знал, что она была слишком молода для него. Но даже когда он захочет ее, когда его животное увидит в ней сексуальный объект, и нужно будет заявить на неё права, ей будет всего восемнадцать, и она, всё равно, будет еще слишком маленькой. Дэмиан подошел к окну в гостиной, посмотрел на деревья, которые окружали его, даруя чувство уединения, и почувствовал, как животное вырывается из-под кожи. Он желал избавиться от сердитой тревожной энергии. Опустив голову и закрыв глаза, Дэмиан подумал, что мог разрушить свой домик к чертям, уничтожить всё, потому что был слишком зол из-за сложившейся ситуации. Он солгал Тайлеру, когда сказал, что ему не нужна была пара, черт, он не желал женщину больше, чем на несколько часов. По правде говоря, Дэмиан думал о том, каково это — иметь женщину, которая принадлежала бы только ему, была бы создана специально для него. Это было опьяняющее и возбуждающее осознание, но также он понял, что больше никогда не сможет быть с кем-то другим, никогда не сможет даже попробовать двигаться в этом направлении. Его тело, разум и сердце, даже его лев теперь были привязаны к Даннике. Она была его, а он был ее. Но она ничего не знала о запечатлении перевёртышей, не понимала, самой его сути. Дэмиан не хотел уходить, не хотел оставлять ее. Но ей нужно было прожить свою жизнь, окончить среднюю школу и пойти в колледж, он знал, что не выдержит рядом с Данникой. Он должен был держаться подальше, пока она не испытала определённые вещи, пока она не смогла бы сознательно принять решение быть с ним, пообщавшись и поняв серьезность создания пары с перевёртышем. Тогда он покинул дом Тайлера, назвав какие-то дерьмовые причины, будто он почувствовал себя нехорошо, потому ушел сразу же после того, как увидел своего друга впервые после нескольких лет отсутствия. Ситуация была хуже некуда. Дэмиан принялся срывать с себя одежду, пока не оказался обнаженным. Глядя на свою грудь, он провел пальцами по противному шраму на боку, оставшемуся от пулевого ранения. У него было еще несколько на спине и одна отметина от ножа на бедре. Дэмиан был одной сплошной гребанной неприятностью. Как он мог ожидать, что Данника когда-либо сможет разглядеть другую его сторону за зверем, которым он на самом деле являлся? Он подошел к входной двери и немного её приоткрыл. Дэмиан почувствовал, что изменение началось. Его кости и тело трещали, изгибались и ломались. Мех заменил кожу, когти выросли на пальцах, а клыки заменили его плоские человеческие зубы. Затем он встал в своей львиной форме, большой, могущественный, привыкший рвать плоть и убивать своего врага. Он был животным, которое думало только об охоте, отслеживании добычи и удержании всего под контролем. Но даже в этом примитивно мыслящем теле все, что Дэмиан мог себе представить — это Данника, и то, что он, вероятно, испугал ее своим поведением в доме Тайлера. Он ходил, метался вперед и назад, чувствовал, что его шерсть вздымается, а кровь с ревом несется по венам, и ему нужно было бежать. Подойдя к входной двери, Дэмиан толкнул ее и вышел на крыльцо. Прикрыв веки, он ожидал, когда солнце просочится сквозь деревья, а затем снова открыл глаза и осмотрел свою территорию. Лес окружал его хижину со всех сторон. Свежесть воздуха взывала к его дикой части, лев спустился по ступенькам и потянулся. Он откинул голову назад, встряхнул гривой и почувствовал, как перекатываются мускул под его кожей. Дэмиан устремился к лесу, пробежал мимо густых вечнозеленых и синих елей, услышал, как убегали мелкие животные, и рычал от удовольствия. Ему было это нужно — свобода, чтобы сбросить нервное напряжение, бурлящее в крови. Ветер растрепал его мех и гриву, а ощущение мягкой земли под лапами успокаивало, гнев покидал Дэмиана. Он остановился, когда услышал, как вдалеке сломалась ветка. Припав к земле, он посмотрел налево, затем направо, глубоко вдохнул и вдалеке почувствовал запах оленя. Побежав по направлению к животному, он снова вдохнул и низко зарычал. Двигаясь быстрее, ударяя тяжёлыми лапами по земле, Дэмиан ощутил добычу, увидел его вдалеке и остановился, прижимаясь низко к земле. Он ждал, когда животное оглянется, его уши оживились, когда олень почувствовал опасность в воздухе. Дэмиан был мастером скрытности, тишины и молчания. Он мог ждать столько, сколько потребуется. Затем травоядное медленно опустило голову к земле и снова начало есть. Перевертыш чувствовал, что нужно атаковать, это взывало к каждой его части, поэтому он больше не сдерживался. Лев бросился вперед, но олень почувствовал его и рванул прямо перед тем, как Дэмиан успел схватить его. Лев последовал за своей жертвой по лесу, лавируя между деревьями, и почувствовал, как удовольствие от погони проходит сквозь него. Он был охотником и следовал за своей добычей. Дэмиан прыгнул, вытянув передние лапы с когтями, выставил клыки и врезался в оленя. Наверное, это могло насытить животное внутри него, но Дэмиан почувствовал, что беспокойство снова появилось. Он уедет на два года, подождет, пока Данника не достигнет совершеннолетия, пока она не решит, что ей нужно. Но даже если он хотел, чтобы Данника сама решила, хочет ли она его в качестве пары, Дэмиан знал, что не мог просто уйти от неё. Рассказать Тайлеру, что зверь со шрамами был запечатлен на его дочери, будет чертовски тяжело. Но Дэмиан не мог уйти навсегда, даже если это было правильно. Он уговаривал себя, что пока было нужно держаться подальше от Данники, хотя бы пока она не решит, чего хочет от жизни, но это станет для него самой трудной вещюь, которую Дэмиа когда-либо совершал. ГЛАВА 3 Четыре года спустя, наши дни Хейден подмигнул Даннике на прощанье, перед тем как выйти из гостиной, а затем пошёл по коридору с пьяной девушкой, с которой решил потрахаться. Данника улыбнулась, потому что увидела на лице Хейдена тупую усмешку, а также потому что он был не единственным, кто подцепил шлюху, вместо того, чтобы остаться сексуально неудовлетворённым в комнате, полной мертвецки пьяных людей. Это было изюминкой именно её ночи. Данника поднесла бутылку воды ко рту и сделала большой глоток. Она снова бросила взгляд на коридор, наблюдая, как Хейден скрылся за одной из дверей, а затем захлопнул её. Она просто скажет ему, что готова уйти и что они увидятся позже. Данника сидела на кушетке, от которой несло пролитым пивом и сигаретным дымом, и в пятый раз за последние полчаса посмотрела на свой телефон. Предполагалось, что она вернется домой через полтора часа на обед с папой и Дэмианом. Данника подумала о бывшем морском котике — льве-перевёртыше, о том, как в первый и последний раз видела его, и в какую неловкую ситуацию они попали. Это произошло четыре года назад. Даже приезжая домой во время каникул, Данника жаждала снова увидеть Дэмиана, хотя больше он не появлялся. Но сегодня вечером они встретятся, и, может быть, ей хватит духу спросить, что случилось в тот раз. Даже сейчас это всё ещё задевало её, Даннику преследовало стойкое ощущение того, что между ними промелькнуло нечто большее, чем просто случайное столкновение, что-то действительно значительное. Она пришла на эту вечеринку, потому что Хейден сказал, что ей нужно было отдохнуть. Вернувшись домой после двух лет учебы, Данника знала, что продолжить свою жизнь в городе, в котором выросла, было правильным решением. Может быть, она должна была остаться еще на два года в коллеже и получить степень бакалавра, а уже потом вернуться домой. Но предложение от небольшой юридической фирмы помочь им с интернет-рекламой было слишком заманчивым, чтобы его упустить. Данника зарабатывала не так много, как могла бы, будь у нее степень бакалавра, но была довольна своей зарплатой. У нее уже была своя собственная, хоть и однокомнатная, квартира. Данника могла сосредоточиться на том, что делать со своей жизнью дальше, решить, чего она хотела в будущем. Жить с отцом было замечательно, и Данника любила его, даже когда он перебарщивал с заботой. Но, несмотря на то, что она ненавидела быть под чьей-то опекой в возрасте двадцати лет, Данника не могла обвинить своего отца в том, что он хотел держать ее под своим крылом. Тайлер потерял жену, даже если это и произошло почти два десятилетия назад, Данника знала, что ее присутствие помогало ему на каком-то бессознательном уровне чувствовать себя комфортнее. — Что такая симпатичная девушка, как ты, делает здесь одна? Нужна компания? Невнятный мужской голос, доносящийся из-за спины, заставил Даннику закатить глаза. Конечно, должен же был найтись кто-то, кто стал бы флиртовать с ней до того, как закончится ночь. Она повернулась и уставилась на парня, сидящего на подлокотнике дивана. Он определенно был пьян, учитывая вонь алкоголя, исходящую от него, глаза парня были полузакрытыми, блестящими и красными, а также его все время кренило в сторону, и он пытался сохранить свое шаткое положение. — Я не одна, и нет, мне не нужна компания. Данника всё равно планировала уйти, и прямо сейчас эта идея казалась как никогда заманчивой. Она встала и пошла по коридору, чтобы сказать Хейдену, что она идёт домой, прежде чем тот начнёт свой секс-марафон, но остановилась, когда кто-то схватил ее за руку. Данника оглянулась через плечо и уставилась на пьяную задницу, которую оставила на диване, затем опустила взгляд на его руку. — Отпусти меня. Ты пьян, а я ударю тебя по яйцам, если мне не понравятся твои действия. Учиться тхэквондо в течение последних двух лет, пока жила вдали от дома, было идеей отца, но Данника не препятствовала этому. На самом деле, ей нравилось обучаться искусству защиты. Парень отпустил ее руку и сделал шаг назад, но все еще смотрел на Даннику и не уходил. — Ты одна из тех наглых тварей, не так ли? Это был не вопрос. По суженым глазам было понятно, что его разозлило ее заявление. — Отвали. Данника повернулась и направилась к дверям. Когда она добралась до комнаты, то увидела, что это ничтожество отвернулось и пошло обратно в гостиную. — Придурок, — прошептала она. Опять вернувшись к двери, Данника застучала по дереву, пока не услышала, как друг забормотал с другой стороны. — Что? — спросил он, а затем послышалось женское хихиканье и стон. Данника воздерживалась от того, чтобы закатить глаза от образа, который всплыл в её воображении. — Хейден, я собираюсь уходить, хорошо? — Что? — закричал он. — Я пошла домой. Я поговорю с тобой завтра, — произнесла она на этот раз громче. В комнате наступила тишина. Затем послышался звук приближающихся шагов, и Данника чуть отступила назад. Дверь открылась, и Хейден появился в проёме двери, на нём не было рубашки, а джинсы оказались расстёгнуты. — Боже, Хейден, — сказала Данника и отвернулась. Парень был ей словно брат, и знание того, что он собирался делать с этой шлюхой, и тот факт, что он был наполовину голым, заставил её отвести глаза. — Ты уходишь? — спросил он. Казалось, он был действительно удивлен, что Данника не хотела ждать его в гостиной с кучей пьяниц, пока он трахался с какой-то девкой. — Да, я думаю, что прийти сюда, вероятно, было не лучшей идеей, тем более, что тот мудак заставил меня поволноваться, прежде чем ушёл. Данника посмотрела на того субъекта, увидев, что он пьёт скотч прямо из бутылки, и повернулась, чтобы снова посмотреть на Хейдена. Он заметил парня, о котором она говорила, и раздражение ясно проявилось на его лице. — Всё равно через час состоится ужин с моим отцом и его другом. — Прости, что оставил тебя там. Брэндон — хороший парень и владеет этим местом, но некоторые из его приятелей — настоящие мудаки, — он снова посмотрел на Даннику. — Позволь мне одеться, и я уйду вместе с тобой. — Нет, я сказала тебе, что ухожу не в надежде, что ты тоже пойдёшь… Хейден покачал головой и остановил ее. — Ты пришла сюда из-за меня, и уйдем мы вместе. Она улыбнулась и кивнула. Хейден был одним из самых замечательных парней, и ей посчастливилось называть его своим лучшим другом. — Позволь мне одеться. — Я должна сходить в туалет. Он кивнул, оглянулся и прошептал: — Она спала здесь с половиной парней, но я не думаю, что готов хоть на какие-то телодвижения для нее. Мой член даже не привстал… — Хейден, стоп. Серьёзно, слишком много информации. Друг начал смеяться. — Да, извини. Дай мне пару минут. После кивка, он закрыл дверь. Данника снова посмотрела на мудака, который теперь разглядывал ее с пустым выражением лица. Она проигнорировала его и пошла в ванную. Когда дверь закрылась за ней, Данника осмотрела комнатку и поняла, что хозяин этого места определенно жил один. В помещении было грязно, все покрывали следы плесени, а в углах пола собралась пыль, стульчак туалета был поднят, и на нём был виден слой только Богу известной субстанции. — Я могу сделать это и дома, — пробурчала Данника себе под нос и повернулась влево, чтобы посмотреть на своё отражение. Светло-каштановые волосы были собраны в низкий хвост, а под светло-карими глазами пролегли великолепные темные круги. Может быть, она не должна была надевать топ и юбку? Ее бедра шестнадцатого размера выглядели слишком округлыми, или можно было все свалить на зеркало? Конечно, Данника надеялась на это. Её не считали «худенькой девочкой», но она любила каждый дюйм своего тела. Тем не менее, прямо сейчас она выглядела ужасно. Боже, разве она не хорошенькая? Настало время для саркастической шутки. Данника подняла руку и провела пальцем по переносице, где на коже были разбросаны веснушки. Она ненавидела их, пока росла, даже пыталась использовать лимонный сок, чтобы осветлить их. Но Данника выглядела так же, как и ее мать, и теперь, когда стала старше, ей нравилось всё, что раньше она ненавидела в себе. Возможно, Данника и не помнила свою маму, но отец часто говорил о ней, о Фрэнни. Тайлер рассказывал дочери истории о том, что мама всегда пела Даннике перед сном, и насколько она любила ее, и ей казалось, что она помнила свою мать, которая умерла слишком молодой. Дверная ручка повернулась, и, прежде чем Данника успела сказать, что здесь занято, дверь открылась, и парень, который оскорбил ее всего несколько минут назад, вошел. — Эй, что, черт возьми, ты делаешь? Он использовал свое большее тело, чтобы толкнуть ее обратно в комнату. Ноги врезались в бортик ванны, остановив её. — Убирайся отсюда, или, клянусь Богом, я врежу по твоим яйцам так сильно, что ты подавишься ими. Он прошипел проклятие, и, прежде чем Данника поняла, что происходит, схватил ее за горло и развернул так, что её спина прижалась к стене. — Ты, глупая чертова киска, — сказал парень низким голосом, его ярость была очевидна. Данника подняла ногу, пытаясь ударить его в промежность, но, даже будучи пьяным, он блокировал замах и втиснул колено между ее бедер. Подняв ногу и прижав колено к телу, девушка начала бороться. Ей не следовало надевать юбку, потому что теперь у подонка был беспрепятственный доступ к ее телу. Данника открыла рот, чтобы закричать, но парень ударил ее по лицу. В мгновение ока губу пронзило болью, и металлический привкус крови заполнил рот. Данника плюнула в лицо мудака. — Ты, глупая скотина, — прошипел он снова, когда поднял руку, чтобы вытереть кровь и слюну со щёк, и тут она почувствовала небольшую брешь в его захвате, которая позволила ей применить свои боевые навыки. Подняв руку, Данника смогла ударить его по горлу, из-за чего неудавшийся насильник начал задыхаться и отошел назад. Ванная была крошечной, и ограниченное пространство усложнило попытку выбраться отсюда. Быть может Данника и училась два года тхэквондо, но в великой схеме вещей этого было недостаточно, чтобы сделать ее экспертом, особенно, когда этот пьяный дурак весил больше неё, по меньшей мере, на пятьдесят фунтов. Данника тоже не была глупой, и, пока он пытался втянуть воздух, она повернулась, чтобы уйти из ванной и этого чертова дома, но придурок схватил ее за волосы, как только Данника положила ладонь на дверную ручку, и дёрнул ее назад. Данника вскрикнула от внезапной боли и упала на парня. — Я буду наслаждаться этим, тварь, — прорычал он низким голосом прямо ей на ухо. Данника откинула голову назад, целясь в лицо и извиваясь в захвате, как учили на тренировках, и толкнула его, но прежде чем она добралась до двери, та открылась, и Хейден встал в проёме. — Я услышал, как ты кричишь… — начал он, но замолчал, когда посмотрел на её лицо и увидел разбитую губу, которую Данника прикусила. Она чувствовала, как кровь капала на подбородок, но просто хотела уйти отсюда и не задумывалась о чистоте топа. Хейден снова посмотрел на мудака, тихо бросил проклятье и схватил ее за руку, чтобы вытащить из ванной. Даннике казалось, что они просто уйдут, но Хейден вошел в комнату и начал бить парня по лицу снова и снова, пока тот не свалился в ванну, и только тогда друг вышел. Он тяжело дышал и выглядел так, будто хотел снова вернуться в ту несчастную комнату, но Данника схватила его за руку и дёрнула. — Хейден, пойдем. Он плюнул под ноги придурка. Тот лежал наполовину в ванной, пьяный в стельку, кровь текла из его носа и рта, пока он стонал. — Ты, ублюдок. Я должен отпинать твою задницу до такой степени, что ты не сможешь дышать. Усвоил, что тебе не позволено накладывать руки на Даннику и любую другую женщину? — Хейден снова выругался, повернулся к Даннике и тихо сказал. — Давай убираться отсюда. Когда они выходили из дома, она заметила пьяные взгляды, провожавшие их, какие-то с интересом, а некоторые с удивлением. В доме все еще играла, но Данника просто хотела выбраться отсюда и больше не вспоминать о пережитом опыте. Когда друзья вышли на улицу, остановившись напротив машины Данники, Хейден выдохнул и провел рукой по волосам. — Мне так жаль, солнце. — Это не твоя вина. Она вытерла кровь с губ и вздрогнула от боли, пока Хейден вышагивал вперед. Он остановился и бросил на нее удрученный взгляд, который разбивал ей сердце. — Я привел тебя на эту проклятую вечеринку и не должен был оставлять одну. Она положила руку ему на плечо и мягко улыбнулась. — Хейден, ребята, вроде него — ублюдки… Данника усмехнулась, и Хейден сделал то же самое. Она попыталась немного разрядить обстановку. — Ребята, как он, творят фигню, несмотря ни на что. Ни ты, ни я не несем ответственности за это, мы не можем винить себя. Но это была ложь, потому что она чувствовала себя виноватой, чувствовала, ведь, если бы она не начала это дерьмо, не угрожала ударить его по — кхм — самому дорогому, может быть, он и отстал бы от неё. «Быстро прекрати это дерьмо». Она выкинула эти мысли из головы, зная, что нужно было быть сильной, чтобы пройти через это, и что дома это не поможет. — Боже, Данника. Он притянул ее в объятья, положил руку на затылок и погладил по волосам. — Твой папа убьёт меня, когда увидит твою губу. Она покачала головой, но закрыла глаза и осталась там, где была. — Нет, ты не виноват, и он знает, что ты никогда не поставишь меня под угрозу, — Данника отстранилась. — Ты же не всегда рядом со мной, так что многое предотвратить просто не в твоих силах. Хейден улыбнулся, но это была вымученная улыбка. Данника отодвинулась, похлопала его по груди и показала подбородком на свою машину. — Мне всё равно нужно идти. У меня ужин с папой и его другом. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке? Она кивнула. — Конечно. — Я бы чувствовал себя лучше, если бы отвёз тебя. Мы можем забрать твою машину завтра. Она покачала головой, прежде чем Хейден успел договорить. — Нет, всё в порядке. Я в порядке. Она осторожно подтолкнула друга к его машине, припаркованной в нескольких футах от них. — Ты сможешь вести? Он кивнул. — У меня все в порядке. Просто напиши смс, когда вернёшься домой, чтобы я знал, что с тобой всё хорошо. — Я ожидаю того же самого, если ты доберешься раньше меня. Хейден улыбнулся, и на этот раз улыбка была настоящей. Она смотрела, как друг садился в свою машину. А затем подошла к водительскому месту и забралась внутрь. Когда Данника завела двигатель, Хейден уже выехал с подъездной дорожки. Но не уехал, и она знала, что он ждал ее. Но, как только она оказалась на дороге, убираясь подальше от вечеринки и всего произошедшего там, Данника почувствовала, что случившееся навалилось на нее, ощутила, как внутри что-то надломилось. Слёзы потекли у нее по щекам, несмотря на то, что Данника пыталась успокоиться. Когда Хейден поехал в другом направлении и больше не смотрел за ней, она пристроилась к обочине и позволила ужасу вечера поглотить ее. Вот только скоро ей уже нужно было быть у отца, а как, черт возьми, взять себя в руки, Данника пока не представляла. ГЛАВА 4 Дэмиан оставался вдали четыре года… четыре, мать твою, долгих года. Сказать, что это была одна из самых трудных вещей, которую он когда-либо делал, было бы преуменьшением. Данника — его пара, слишком молодая и неопытная. Также она была дочерью его лучшего друга, Тайлера, и это должно было заставить Дэмиана отступить и понять, что быть с ней в паре — плохая идея. Тайлер был для него членом семьи, почти что братом, и стань он парой его дочери, запечатлись с Данникой — это усложнило бы всё. Дэмиан должен был покинуть город, надо было просто забыть обо всем, собрать своё дерьмо и уйти. Это выглядело правильным, безопасным. Но он не мог, несмотря даже на то, что это было лучшим вариантом для всех. Его тело тянулось к девушке в попытке защитить ее, желания оберегать и заботиться о ней затмевали все доводы разума. В течение первых двух лет он оставался в стороне, хотел дать ей вырасти до совершеннолетия так, чтобы Данника могла уверенно принять решение быть с ним. Дэмиан путешествовал по стране, погостил у старых военных товарищей, повидался с матерью и отцом и попытался сосредоточиться на том, чтобы не сорваться и не заклеймить Даннику. Но, когда он вернулся, его маленькая пара уже уехала в колледж. Было хорошо, что Данника ушла и решилась на перемены в своей жизни. Но, если честно, запечатлённая часть его животного желала вернуть ее, рассказать то, с чем они столкнулись и, наконец, заявить на нее свои права. Момент, когда оборотень находил свою пару, поглощал его, все мысли и желания становились примитивными. Зверь сосредотачивался на том, чтобы поставить свою метку на паре. Сейчас Даннике было двадцать, и Дэмиан вернулся в город, впервые за последние два года оказавшись там, где ему хотелось, пытаясь придумать, как всё объяснить Даннике. Дэмиан узнал от Тайлера, что у девушки была ученая степень, и ей предложили работу в городе. Он ждал на улице рядом со своей машиной, вышагивая назад и вперед, считая минуты до того момента, когда сможет поехать на ужин. Дэмиан ещё не успел рассказать своему другу, что Данника была его парой. Но собирался объяснить Тайлеру и его дочери, что он ждал её четыре года и отказа не примет. Дэмиан никогда не принудил бы Даннику к вязке, но для него существовала только она. Всегда будет только она. Его потребность в ней была невыносима, но помогало то, что она уехала подальше от того места, где он находился. — То-то и оно. Не будь мудаком, расскажи об этой ситуации спокойно и медленно и надейся, что всё не полетит к чертям. Положив ладонь на ручку своего грузовика, он опустил голову и закрыл глаза. — Проклятье, — прорычал Дэмиан низким голосом, чувствуя, как животное вырывается наружу из-за предвкушения, нервозности и напряжения в теле. Он оттолкнулся от джипа, посмотрел на небо и почувствовал, как лев мечется внутри него, нетерпеливый, нуждающийся, при мысли, что он был всего в часе езды от своей пары. — Успокойся, ты, придурок, — сказал Дэмиан, выдохнул и сел в машину. Как только он тронулся с места, то на мгновение задумался, глядя прямо перед собой, его руки крепко сжимали руль. Это был тот момент, которого Дэмиан так ждал с того времени, как покончил с войной четыре года назад. Желание заклеймить пару, быть может, и было сильным, но он хотел защитить Даннику и убедиться в её безопасности, но за последние два года эта потребность возросла до невозможных размеров. Прожить так долго и не отметить пару — должно было стать своеобразным рекордом. Но на самом деле Дэмиан не встречал ни одного мужчины, который не заклеймил бы свою пару тотчас же, как встретил. Он слышал об этом много раз, но в основном общался с морскими котиками, а те были сосредоточены на борьбе. У него не появлялось никакого желания иметь пару, пока он защищал свою страну, не было желания заполучить женщину больше, чем на несколько часов. А после встречи с Данникой четыре года назад, он ни с кем не был близок. После того, как оборотень находил свою женщину, он больше никогда не возбуждался от вида другой. Ну, по крайней мере, так думал Дэмиан, потому что хотел только Даннику. *** Данника остановила машину на подъездной дорожке дома её отца, заглушила двигатель и посмотрела на здание. Она увидела джип, который определенно принадлежал Дэмиану, и снова вытерла щеки, пытаясь заглушить гнев и боль. После вынужденной остановки на обочине и рыданий, она заставила себя вернуться на дорогу, когда слезы перестали течь из глаз. Но до конца она так и не смогла успокоиться, пара слезинок всё равно сбежала по щекам. Данника была в шоке, расстроена, опечалена и чувствовала себя такой подавленной, что не знала, что делать. Глубоко вдокнув, она схватила сумочку и открыла дверь машины. Зайдя по лестнице в дом, Данника хотела пробежать по коридору и закрыться в спальне. — Это ты, Данника? Она уже собиралась спросить отца, кто ещё это мог быть, но у неё не было настроения, и прикрыла рот. Пройдя в ванную, просто закрыла за собой дверь. Глядя на свое отражение, Данника поморщилась. Она подняла руку и легонько коснулась разбитой губы. Глаза и щеки покраснели от слез, и в целом она выглядела ужасно. Побрызгав немного холодной водой на лицо и сделав ещё один глубокий вдох, Данника снова уставилась на свое отражение. Ей придется объяснить отцу, что с ней случилось, а самое худшее, что здесь присутствовал его друг, и Дэмиан станет свидетелем этого неловкого разговора. Данника не хотела обсуждать сегодняшний вечер, не сейчас, а может и вообще никогда. Её занятий боевых искусств было недостаточно, чтобы остановить урода, который пытался её изнасиловать, и, если бы не Хейден, эта ночь закончилась бы совсем по-другому. Она пригладила волосы, собрав их в свободный хвост, потому что даже оставь Данника их распущенными, они не скрыли бы её лица. А спрячься она в своей комнате, это лишь ещё больше насторожило бы отца, что привело бы к долгому допросу. Она просто должна пережить сегодняшний вечер. Покидая ванную комнату и шагая по коридору на кухню, Данника слышала, как отец разговаривал с Дэмианом. Просто думая о льве-перевёртыше, её тело наэлектризовалось. Данника не смогла бы описать ощущения, проходящие через нее, или то, что она чувствовала, когда думала о нём. Она столкнулась с Дэмианом один раз четыре года назад, и он, наверное, даже не помнил её. Она вышла из-за угла и увидела отца, облокотившегося на стойку с бутылкой пива в руке, он обращался к Дэмиану, который стоял спиной к ней. Её отец начал смеяться после того, как друг рассказал ему какую-то шутку, а когда почувствовал, что Данника уже в кухне, посмотрел на неё. Его улыбка померкла, когда Тайлер взглянул на её лицо, затем он ругнулся и пошёл к ней. — Что случилось, Данника? Он приблизися, чтобы коснуться Данники, но она сделала шаг назад. — Ничего, я в порядке. Она посмотрела на Дэмиана, который уже развернулся к ней, но из-за того, что отец стоял перед ней, ему было видно только половину её лица. Данника подняла руку, чтобы прикрыть губу. Отец стоял прямо перед ней и что-то говорил, но она не вслушивалась в слова. Данника смотрела на Дэмиана, он подошел ближе, его зрачки расширились, и она услышала странный звук, исходящий от него. Или она только вообразила всё это, или её отец, очевидно, не замечал, что происходило вокруг. — Что, чёрт возьми, произошло, Данника? — спросил Тайлер на этот раз более решительно. Она посмотрела на него, не желая возвращаться к этому, и покачала головой. — Я же сказала, я в порядке. — Ты упала или что-то вроде этого, споткнулась и поранилась? Гнев и досада взяли над ней верх, ставя ее перед фактом, что она не хотела быть здесь и говорить о случившемся, её руки сжались, и Данника посмотрела на отца. — Я упала или что-то вроде этого? Она не должна была обижаться на отца, но эмоции вышли из-под контроля, и то, что его друг стал свидетелем этой ссоры, добили её. — Нет, пап, я не упала, но также я не хочу сейчас это обсуждать. Затем Дэмиан встал рядом с её отцом, его взгляд упал на её губы, и снова он издал этот низкий рык. Он звучал угрожающе, опасно, и Данника сделала еще один шаг назад. Когда она посмотрела на отца, то увидела, что он тоже наблюдал за Дэмианом, его брови сошлись над переносицей, так как он явно был удивлен реакцией своего друга. — Кто пытался трахнуть тебя? — спросил Дэмиан низким, рычащим голосом, который был похож скорее на животный рык, чем на голос человека. — Ч-что? Данника чувствовала, что оказалась в ловушке в этом маленьком пространстве. Её отец думал, что она просто неуклюжая и поранилась, а другой мужчина, которого она видела всего второй раз в жизни, тот, который мог воспламенить её тело, желал выяснить, кто сделал ей больно. — Данника, — Дэмиан сделал небольшой шаг вперед. — Скажи мне, кто посмел прикоснуться к тебе своими грязными руками? Она видела боковым зрением, как её отец следил за ней, но Данника не могла отвести взгляд от Дэмиана. Его светло-русые волосы больше не были пострижены по-военному, как это было четыре года назад, но всё ещё оставались короткими, немного спадая на лоб. Его янтарного цвета глаза светились, как у животного, и она почувствовала, будто он смотрел ей прямо в душу. Было чувство, что от него нельзя ничего скрыть, и это нервировало. — Я не собираюсь обсуждать это прямо сейчас, — сказала Данника, прерывисто вздохнув, глядя на отца, который, казалось, понял, что она разбила губу не из-за того, что не могла пройти и метра, не споткнувшись. — Мне не стоило приходить сюда. Ей необходимо было уйти, нужно было вернуться к себе домой, потому что сейчас Данника была слишком эмоционально переполнена, чтобы справиться с этим. — Я должна идти. Я… Я просто должна уйти. Убегать было по-детски с её стороны, но Данника не могла думать о чем-либо прямо сейчас, не когда её отец и Дэмиан следили за ней, ожидая, что она сломается прямо перед ними. А она хотела просто выплакаться, потому что сейчас чувствовала себя настолько выжатой, что даже не могла дышать. — Простите, — сказала она им обоим, развернулась и покинула дом своего отца. Потом будут вопросы, но она знала, что пока не успокоится, не сможет дать никаких ответов. *** Дэмиан прикладывал все силы, чтобы не последовать за Данникой и не потребовать, чтобы она сказала, кто осмелился прикоснуться к ней. Но он увидел, как её глаза расширились после того, как он заговорил, черт, он зашёл слишком далеко. Запах страха, тревоги и внутреннего конфликта обрушился на него, как кувалда. — Что, чёрт возьми, здесь только что произошло? — спросил Тайлер. Он провел рукой по волосам и выдохнул. Его друг явно был не в своей тарелке. — Данника никогда не вела себя подобным образом, и ты думаешь, что кто-то сотворил это с её губой? Дэмиан не сказал Тайлеру, кем Данника приходится ему. Он хотел сделать это сегодня вечером, но затем произошла эта странная ситуация, и сейчас подобное сообщение казалось неуместным. — Я не думаю, что она расскажет, что на самом деле произошло, пока не будет готова. Конечно, он учуял правду, когда спросил, кто тронул её. Правда была здесь, прямо на поверхности, но Данника была настолько израненной и уставшей, что Дэмиан понял — она скоро расплачется. Это была единственная причина, почему он не допросил её с пристрастием. — Я, наверное, пойду. Правда была в том, что Дэмиан чувствовал себя отвратительно, потому что собирался последовать за Данникой и получить ответы. Ведь она была его парой. Тайлер не ответил, но запах, наполнивший нос Дэмиана, и изможденный вид друга выдавали беспокойство последнего за Даннику. — Она будет в порядке, Тайлер. Не беспокойся. И Дэмиан собирался убедиться в этом, потому что он найдёт того, кто посмел прикоснулся к ней, и надерёт тому зад за оскорбление его женщины. ГЛАВА 5 Она хлопнула входной дверью, обозлённая на множество вещей. Да, кричать и запрещать отцу помочь было по-детски, но Даннику захлестнули эмоции, и побег казался лучшим решением на тот момент. Она прошла на кухню и положила ладони на стойку. Закрыв глаза и выдохнув, Данника задумалась о том, как с беспокойством смотрел на нее отец, и каким странным выглядел Дэмиан. Вспомнилось, как отец подумал, что она случайно поранилась, но тогда, как Дэмиан узнал о случившемся? Опять же, он был перевёртышем, а значит, мог учуять правду. Хотя это не объясняло того, почему он выглядел так, будто хотел знать, кто именно причинил ей боль, чтобы затем уже самому сделать это с обидчиком. Всего этого было слишком много для Данники, а она ведь пробыла у отца менее получаса. — Боже, что со мной происходит? — спросила она саму себя, не совсем уверенная, что хотела задаваться этим вопросом или как-либо разрешать эту проблему. Затем звук того, как кто-то постучался во входную дверь, разнёсся по всему дому. Данника подошла к ней, посмотрела в глазок, и её сердце замерло, когда она увидела, что за дверью стоял Дэмиан. Сделав шаг назад, Данника посмотрела на пол, потом взглянула на дверную ручку. Она схватила её, повернула и распахнула дверь. Дэмиан стоял там, разглядывая ее с такой свирепостью, что Данника почти могла увидеть, как его лев боролся за контроль. Она сглотнула, не зная, почему чувствовала, как тепло распространяется по телу, воспламеняя каждый его дюйм, или почему она хотела отдаться этому мужчине. Он был так близко, что всё, что ей нужно было сделать — это наклониться, и тогда Данника смогла бы поцеловать его, она бы испробовала его дикую, первобытную сторону. Дэмиан издал низкий, рычащий звук, и тот отозвался прямо в её киске, заставляя внутренние мышцы сжаться. «Это безумие. Ты ужасно хочешь этого, Данника. Но ты не знаешь о нём ничего, кроме того, что рассказал тебе отец». Но Дэмиан не сдвинулся со своего места в проходе. На улице начался дождь, поэтому пряди его волос стали мокрыми, а вода стекала по его лицу, пропитывая одежду. За секунды снаружи началась настоящая буря, и Данника отошла в сторону, чтобы Дэмиан смог зайти в дом. — Как ты узнал, где я живу? Эта ситуация становилась всё более странной, более жаркой, и она возбудилась от этого, как никогда прежде. — Я следил за тобой. — А мой папа не подумал, что это странно? — спросила девушка тихим голосом, её руки тряслись. Он не сразу ответил, но сделал шаг внутрь и закрыл за собой дверь, запирая их в доме. Дэмиан сделал ещё один шаг, ближе к ней, и у Данники участилось дыхание. — Твой отец доверяет мне и знает, что я никогда не обижу того, кто ему не безразличен, — вода продолжала стекать по нему, белая рубашка намокла и стала прозрачной. — Но он не знает, что я следил за тобой. Я не думаю, что твоему отцу это понравится, тем более что я ничего не объяснил ему сегодня. Данника посмотрела на грудь Дэмиана, благодаря чему увидела его татуировки и то, как жёсткие мышцы напрягаются и сжимаются, как будто он сдерживался от того, чтобы схватить её. «Я хочу, чтобы он схватил и вкусил меня». Она понятия не имела, откуда пришла это желание, но оно взяло вверх, стало первостепенной задачей, и Данника не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Её телефон завибрировал в кармане, и она схватила его и посмотрела на экран. Папа: «Дорогая, я знаю, ты можешь позаботиться о себе, и я знаю, что могу быть чертовски подавляющим, но я просто хочу убедиться, что ты в порядке». Сейчас Данника почувствовала себя ужасно из-за того, что просто ушла. Она может и жила в десяти минутах от дома отца, но ей всё равно не стоило так поступать. — Я ушёл вскоре после того, как ты убежала, зная, что твой отец хочет побыть один, — Дэмиан сделал ещё один шаг в её сторону. Прежде чем она смогла ответить ему или отцу, пришло ещё одно сообщение от последнего. Папа: «Просто скажи мне, что ты нормально добралась до дома. Я поговорю с тобой завтра, и мы можем обсудить всё, что произошло». Данника: «Я дома и в порядке, прости, что сбежала. Давай завтра встретимся и поговорим, ладно?» Она отправила сообщение, но, даже зная, что всё хорошо, Данника всё равно хотела быть честной с отцом и рассказать, что случилось на вечеринке. Прежде чем она положила телефон в карман, Данника ощутила легчайшие прикосновения Дэмиана. Она подняла голову, удивленная тем, что его большой палец оказался на её щеке, рядом с разбитой губой. Данника могла видеть, как эмоции сменяли друг друга на его лице — гнев сменился жестокостью, его угловатое красивое лицо нежного человека стало лицом дикого перевёртыша. — Ты скажешь мне, кто это сделал, Данника, — сказал он низким, злобным голосом, из-за которого по её спине прошла дрожь. Доминирование и требование были отчётливо слышны в его словах, и она понимала, что могла рассказать ему всё, чего бы Дэмиан не попросил. Это была странная тяга, которую она чувствовала внутри себя, стала частью той Данники, которая хотела подчиниться этому мужчине, даже не зная его. Данника не хотела говорить о случившемся, но по какой-то необъяснимой причине, начала объяснять Дэмиану, что именно произошло. С каждой проходящей секундой она рассказывала ему всё больше и больше: Данника поведала о нападении, о том, что произошло в ванной и о том, как Хейден спас её, она видела, как ярость изменяла лицо Дэмиана. Он отпустил Даннику и сделал шаг назад. Гнев, исходящий от перевертыша, был настолько всепоглощающим, настолько мощным, что она почувствовала, как волоски на руках встают дыбом, и как сердце забилось быстрее. — Как его зовут, Данника? — спросил Дэмиан, а она была смущена тем, что почувствовала связь с ним и необходимость рассказать всё, что он хотел. Они не знали друг друга, и несмотря на то, что Дэмиан был другом отца на протяжении всей жизни, эта ситуация казалась неловкой и неуместной. Но все же, Данника чувствовала необходимость ответить на его требование. — Я не знаю его имени, но почему тебя это интересует? Дэмиан перестал ходить из стороны в сторону, посмотрел на неё и, прежде чем Данника поняла, что происходит, прижал её к своей груди, положив руку на затылок, удерживая в этом положении. — Я хотел рассказать тебе так чертовски много, Данника. Она сглотнула, не зная, что происходит, но не желая отстраняться от жесткого, мускулистого и горячего тела. Данника чувствовала себя в ловушке, но в лучшем её представлении. Это должно было напугать ее, но этого не произошло. — Сказать мне что? Данника хотела, чтобы её голос был твёрже, действительно хотела, но он звучал мягко, слабо и так уязвимо. Так же, как она чувствовала себя сейчас. Дэмиан посмотрел на её разбитую губу и снова издал низкий звериный рык. — Если бы я был там, я бы убил его просто за то, что он посмел посмотреть на тебя, Данника. Дэмиан медленно встретился взглядом с ней, его зрачки расширились, и он нахмурился, в то время как его лев подбирался всё ближе к поверхности. Данника могла увидеть дикого зверя в выражении его лица, а Дэмиан явно старался держать его в узде. — Я не знаю, что сейчас происходит, почему я чувствую связь с тобой и почему я не могу понять её. Она не хотела говорить этого, но её чувства и эмоции оказалось такими незащищенными сейчас, что Даннике нужно было почувствовать кого-то рядом с собой, того, кто поддержал бы её и сказал, что всё не так хреново, как кажется. — Я знаю, Данника. Дэмиан поднял руку и погладил уголок её рта. Она почувствовала боль от его прикосновения, но также и тепло, которое медленно распространялось по ней, образовавшись в животе и проходя через каждую её частичку. — Ты моя, только моя, и я знал это с того момента, как я увидел тебя четыре года назад, — сказал Дэмиан тихо, и, хотя Данника должна была бояться серьезности его слов, все, что она чувствовала — это связь, которая уже образовалась и достигла небывалого уровня. — Я запечатлелся с тобой четыре года назад, но это началось с того, что мой лев жаждал защитить тебя и ничего более. А когда ты стала совершеннолетней, я бы заклеймил тебя. Его лицо было так близко к ней, а губы — прямо рядом с её. Дыхание Дэмиана было тёплым и мягким, и Данника хотела поцеловать его. Это было нелепо, но ощущалось таким правильным. Таким странным и таким желанным. — Это сумасшествие, Дэмиан. Она не это имела в виду, но чёрт, когда Данника оказывалась рядом с этим мужчиной, то не могла контролировать себя. — Я знаю, что это именно так и выглядит для тебя, но для меня, с момента, как я увидел тебя, не было и дня, чтобы я не думал о том вечере, — Дэмиан опустил свой взгляд обратно на ее губы. — Ты — моя пара, и мой лев хочет тебя, Данника. Я хочу заклеймить тебя, но я знаю, как это все странно и ново для человека. Пока она переминалась с ноги на ногу, отстранилась немного назад, возможно, пытаясь хоть немного увеличить пространство между ними, то животом коснулась его тела. Данника ахнула из-за того, что задела очень большую и очень тяжёлую эрекцию. — И я извиняюсь из-за этого, — сказал он, как будто прочитав её мысли и зная, что она ужаснулась его размера. — Но моё тело знает, чего оно хочет, и это ты. — Это всё так странно. Данника облизнула губы, почувствовав, как его грудь соприкасается с её каждый раз, когда она делала вдох, и знала, что была не в силах остановить это. Она не могла справиться с этим. Дэмиан был намного старше её. Ей всего двадцать, а ему уже тридцать девять, но даже это не казалось большой проблемой. Он был другом её отца, и быть с ним, значило бы позволить льву-перевёртышу соблазнить себя, что было неправильно. Её отец мог увидеть в этом предательство, извращённое спаривание, которое пошло против природы. — Ещё четыре года назад, когда я увидел тебя в коридоре, всё, чего я хотел — это удостовериться, что ты в безопасности, потому что уже тогда почувствовал связь с тобой, — на этот раз Дэмиан говорил мягче. — Просто признай, что сейчас ты ощущаешь тягу, что хочешь этого по своей воле, потому что ты взрослая и можешь, наконец-то, почувствовать сексуальной химию между нами. Данника стала дышать быстрее, так как не могла остановить себя, не могла контролировать своё тело. Между бёдер стало так мокро, и она почувствовала, как соски затвердели под рубашкой. Да, она — двадцатилетняя девственница, но, несмотря на отсутствие опыта, воображение подсовывало запретные и грязные образы её под Дэмианом. Данника могла представить, как его большое, твёрдое и мускулистое тело напряглось над ней, его массивная эрекция двигалась между её ног. Будет больно, это точно, но Данника предполагала, что даже если бы она и не была девственницей, то все равно бы чувствовала, как он до предела растягивал ее. Может быть, она и не эксперт по размерам пенисов, но, Боже, Дэмиан мог бы ходить на этой штуке, болтающейся между его ног. Он глубоко вдохнул и на секунду закрыл глаза, когда его ноздри расширились. — Я не могу знать, о чём ты думаешь, но по запаху желания, который исходит от тебя, могу догадаться, Данника, — он открыл глаза, его зрачки по-прежнему были расширенными, и лев до сих пор находился у самой поверхности. — Я не буду принуждать тебя к чему-либо. Я никогда не подниму на тебя руку, но ты также должна знать, потому что я никогда не смогу солгать тебе, я никогда не уйду от тебя, — Дэмиан обхватил ее лицо, его пальцы оказались сильными, тёплыми и слегка мозолистыми. — Я ушел, чтобы дать тебе пространство, которое ты заслуживаешь, но только потому, что ты была слишком молода. Тебе нужно было получить первый жизненный опыт, а моё сексуальное желание заклеймить тебя появилось только спустя нескольких лет, с того момента, как я увидел тебя. — Моя голова сейчас взорвётся, — сказала Данника ему честно. — Я знаю, малышка, — Дэмиан снова посмотрел на её губы. — Бог свидетель, я знаю, как это трудно для тебя. Но ты — моя пара, ни мой лев, ни моя человеческая сторона не отпустят тебя. Я был в аду только для того, чтобы показать тебе, насколько я связан с тобой. Связь, которая образовалась между нами, для меня нерушима. Так много правды было в его словах, так много решимости, что Данника в полной мере поняла, что он имел в виду, и из-за этого ее сердце начало биться быстрее, у неё закружилась голова, и повысилось давление. Вся эта ситуация была безумной, и она почувствовала, будто её забросили в какую-то извращенную сцену из «Сумеречной зоны». Но, несмотря на то, что сейчас произошло, Данника не могла отрицать то, о чём говорил Дэмиан — об этой связи с ней — она определенно чувствовала её. Может, Данника и не хотела, чтобы кто-нибудь прикасался к ней после того, что тот мудак пытался сделать с ней на вечеринке, но, честно говоря, она желала чувствовать сильное, защищающее тело Дэмиана рядом. Данника хотела позволить себе пойти и просто наслаждаться чувством свободы рядом с кем-то, чтобы не нужно было бороться за выживание. Дэмиан не подходил ближе, но держал её крепко, гладил по щеке большим пальцем и смотрел в её глаза. Может быть, он ждал, чтобы увидеть, что она сделает или скажет, или, может быть, он просто переживал так же, как и она. «Нет, он не нервничает. Посмотри на него, посмотри на то, как он уверен в своём положении, на то, как он говорит, и на то, что он сказал, что он хочет… тебя». А потом что-то щелкнуло внутри Данники, и она поняла, что этой ночью переживёт все, о чём мечтала только поздними вечерами, когда лежала одна в своей постели. Она также почувствовала что-то к Дэмиану с первой встречи. Даже в шестнадцать лет её тело признало что-то в этом мужчине, когда Данника посмотрела в его глаза и почувствовала, как его тепло окутало ее. И определенно что-то почувствовала, когда Дэмиан сказал, что она принадлежала ему. Опустив взгляд на губы Дэмиана, Данника отчаянно захотела стать его, захотела испытать запечатление, о котором он говорил. Когда она посмотрела в его глаза, то увидела, что Дэмиан тоже смотрит на её рот. Его лицо выражало миллион разных эмоций: возбуждение, предвкушение, волнение и примитивную потребность. Всё эти чувства быстро сменяли друг друга, и он снова издал низкий рык. Это могло быть неправильным, может быть, даже нелогичным желать лучшего друга отца, человека, который был почти вдвое старше её, но Даннике было сейчас всё равно. Она потом побеспокоиться о последствиях, уже после того, как желание утихнет, и Данника сможет нормально мыслить. Как Дэмиан и сказал, она уже стала взрослой и знала, чего хочет, и ей было плевать на то, что будет потом. Сейчас она могла думать только о том, как Дэмиан окажется над ней и будет учить её очень грязным вещам. Чувствуя силу, поселившуюся в ней, Данника преодолела разделяющие их сантиметры и прижалась губами к его губам. Он был напряженным в течение нескольких секунд. А потом издал такой низкий, нуждающийся, животный рык и протянул руку к её волосам. Дэмиан сжал их в кулаке, но сделал это очень нежно, удерживая и наклоняя её голову назад, чтобы углубить поцелуй. Её желание возросло из-за этого и осознания того, что все происходило на самом деле. Данника пробежала языком по краю его губ и почувствовала, как тело Дэмиана напряглось ещё сильнее. А член, казалось, стал ещё больше, и влага вновь затопила её киску. Глубокий мужской стон заставил её соски снова напрячься. Когда Дэмиан открыл рот, и их языки встретились, Данника не смогла сдержать стон удовольствия. Он был таким вкусным. Она приподняла голову выше, тем самым углубив поцелуй еще больше, радуясь, что Дэмиан стал таким же возбуждённым, как и она. Данника положила руку обратно на стойку, чтобы оставаться на ногах, пока Дэмиан исследовал её рот. Её пальцы задели кружку, стоящую на краю, а затем они услышали характерный звон разбивающегося стекла. Данника обняла мужчину за шею и встала так, чтобы её ноги были слегка раздвинуты и потирались об него. Дэмиан напрягся, и она подумала, что он хочет отстраниться или остановиться, но через мгновение он стал целовать её ещё более лихорадочно, ещё более решительно. Данника зашипела от боли, когда они забыли про разбитую губу, и Дэмиан тут же оторвался. — Чёрт, прости, малышка, — он погладил её поврежденные губы, наклонился и нежно, скорее даже интимно, поцеловал её. — Я хочу продвигаться медленно, но это действительно трудно, когда ты со мной и так чертовски восприимчива ко мне. Данника вдохнула, но не почувствовала, что желание уменьшить, вместо этого оно лишь усилилось. — Я не хочу медленно и нежно. Звук, который Дэмиан издал, заставил всё её тело трястись от возбуждения. Он был хриплым, грубым и доминирующим, и всё это было из-за неё. Он снова поцеловал ее, гораздо мягче на этот раз, но Данника не собиралась с этим мириться. Они делали это, и скоро все должно было случится, так что не нужно было ходить вокруг да около. Теперь она уже сама схватила Дэмиана за волосы и углубила поцелуй. Их языки сражались, дыхание смешивалось, они оба стали дикими, неконтролируемыми животными, пытающимися стать ближе, нуждающимися в большем. Поцелуй стал неистовым, раскованным. Дэмиан провёл руками вниз по телу Данники и сжал её талию, его большие руки обвились вокруг девичьих широких бедер. Он уверенно притянул ее к себе, а затем одним движением посадил на стойку. Данника раздвинула ноги, позволяя ему встать между ними. Боже, она действительно собиралась сделать это. Её юбка задралась, и грубая ткань его джинсов прошлась по чувствительной коже бёдер. Это ещё больше возбудило Даннику, она почувствовала, как каждая её частичка напряглась в предвкушении чего-то удивительного, готовая взорваться для этого мужчины. Данника пыталась приблизиться к нему, чтобы потереться своей грудью о его и хоть немного облегчить эту ноющую боль, которая образовалась в затвердевших сосках. Продолжая целовать её, исследовать языком её рот, Дэмиан прижал свою эрекцию к её киске. Он проводил ею между ног Данники снова и снова, терзая её напряжённый клитор, а затем застонал ей в рот. Дэмиан неожиданно разорвал поцелуй. Они оба тяжело дышали и уставились друг на друга. Данника может и была девственницей, но не являлась ханжой, и никогда до этого она не ощущала такого возбуждения. — Данника, — его голос стал хриплым. — Я хотел рассказать твоему отцу про запечатление, про то, кто ты для меня, но дело приняло другой оборот. Да, она поняла, что Дэмиан имел в виду её побег из дома отца, когда она оказалась больше не в силах контролировать свои эмоции. — Делать это, не рассказав всё твоему отцу, неправильно. Данника знала, что он был прав, но при этом она понимала, что узнай отец обо всем, он бы, вероятно, посчитал её ужасным человеком и разорвал бы все отношения с Дэмианом. Но опять же, Данника не знала этого наверняка, может быть, Тайлер испытал бы облегчение, потому что знал — Дэмиан стал бы защищать его дочь так же яростно, как и он сам. Данника должна была остановить перевертыша, да и себя тоже, сказать ему, что они должны поговорить с её отцом, но понимала, что теряет рассудок. Она чувствовала, что это правильно. И, как бы это не было абсурдно, ничего плохого в том, чтобы отдаться этому мужчине, она не видела. — Я хочу этого, Дэмиан. Я хочу, чтобы ты стал моим первым. Звучало, как клише, но это была правда. Она встречалась с несколькими парнями, но они никогда не заставляли её чувствовать себя так, как Данника ощущала себя сейчас с Дэмианом. Она не хранила себя для первой брачной ночи, но чем больше времени проходило, тем отчётливее она понимала, что сейчас правильное время. Этот момент, прямо здесь и сейчас, был именно тем, чего она так ждала. Дэмиан уперся своим лбом в её, закрыл глаза и выдохнул. — Я сильный мужчина, Данника, но, когда ты рядом, у меня не остаётся никакого контроля, все инстинкты кричат мне не останавливаться. Я просто не могу, потому что ждал так чертовски долго, чтобы быть с тобой, — он обхватил её лицо руками, отошёл немного назад и прорычал низким, животным голосом. — Я буду первым и единственным мужчиной, который познает, как сладко и хорошо ты чувствуешься здесь, — он положил свою огромную ладонь ей между бёдер. Данника издала удивлённый вздох, когда он надавил на её прикрытую трусиками киску. — Это моё. Только моё. ГЛАВА 6 — Данника — её имя прозвучало сдавленным стоном. Её киска стала мокрой, и всё, чего она хотела — это дать Дэмиану понять, что она была готова для него, что никогда не была готова к чему-либо больше, чем к этому. Он снова схватил её за талию, и прежде чем Данника поняла, что произошло, поставил её обратно на пол, развернул и прижал животом к стойке. Огнеупорная пластмасса успела нагреться, пока Данника сидела на ней, но мурашки всё равно пробежали по коже. Ее спина оказалась прижата к груди Дэмиана, и она чувствовала длину жёсткой эрекции около своей задницы. Облизав губы, Данника посмотрела через плечо. Она увидела неприкрытое желание на его лице. — Я никогда ничего так не хотела, как я хочу этого, Дэмиан, — Данника облизнула губы, а затем сглотнула. Она никогда не была так открыта в своих эмоциях, без утайки рассказывая, чего хотела. Но с оборотнем она чувствовала, что могла быть самой собой. — Я хочу тебя. Мы будем беспокоиться о последствиях позже, Дэмиан. Мы подумаем обо всём, но позже, — Данника не знала, что будет между ними после этого, не знала, что ей сказать отцу. Дэмиан не хотел, чтобы это было на один раз, но хотела ли она большего с ним? Он провёл руками вверх, по ее бедрам, животу и груди. Даннике никогда не нравилось собственное тело, она никогда не любила объем своих бёдер, небольшой изгиб живота, и раздражал тот факт, что она не могла стать меньше шестнадцатого размера. — Боже, мне нравится, что ты такая чертовски соблазнительная, нравится, что у тебя есть изгибы, которые делают тебя женщиной, а не тощим маленьким существом, — прорычал он. — Я смогу за что-то держаться, пока мой член будет в твоей девственной киске, — его голос сейчас напоминал утробное рычание, и снова взглянув через плечо, Данника увидела, что сейчас Дэмиан не был полностью человеком. Его зрачки расширились, и чернота поглотила янтарную радужку. Данника также заметила, что его клыки удлинились, слегка задевая нижнюю губу. — Ты видишь, что ты делаешь со мной, что ты делаешь с моим львом, детка? — Дэмиан снова прижал свой член к её заднице, и Данника почувствовала насколько он был большим, насколько длинным и толстым. Боже, как он будет чувствоваться внутри неё? Она не могла найти в себе силы, чтобы говорить, так что просто кивнула. Дэмиан сильнее сжал её бёдра и полностью притянул Даннику к себе. Словно для него было слишком мало ощущения её задницы напротив его ствола, он за секунду снова развернул Даннику и уложил её спиной на стойку. Это была сексуально-наэлектризованная поездка на американских горках, с которых она не хотела сходить. Они снова поцеловались. Его губы накрыли её со все возрастающей страстью и желанием. Медленно, Дэмиан начал потираться своим членом о её киску, дразня, пока просьба трахнуть её не была готова сорваться с губ Данники. Дэмиан продолжал искусно целовать ее, проводя своим языком вдоль её рта. Данника знала, что он будет чертовски ревнивым и сильным. Её не волновало, что придётся умолять, не волновало, что она могла показаться жалкой. Данника оказалась на краю оргазма только от ощущения члена, спрятанного под плотной тканью джинсов и прижатого к её телу. Дэмиан нашёл застежку на своих штанах. Звук расстёгиваемой молнии послал трепет по её телу. А затем оборотень сделал шаг назад, его взгляд оставался прикован к плоти между её ног, пока он положил руки на резинку своих трусов. Опустив взгляд, Данника увидела дорожку тёмно-русых волос, которая исчезала под его чёрными боксерами. Почувствовав смелость, она протянула руку себе между ног и скользнула пальцами под край трусиков. Дэмиан смотрел на её киску, и Данника заметила, что он задышал тяжелее и быстрее. Воздух практически врывался в него и из него. Данника знала, что она ломала его контроль. Она хотела изменить его, хотела сделать его таким же возбужденным, как и она, так, чтобы Дэмиан действительно перестал контролировать себя. Это не было похоже на неё, но Данника теряла разум из-за нужды. Она отодвинула материал в сторону и обнажила свою мокрую киску. Её клитор запульсировал, когда его овеяло воздухом. Ее плоть так сильно намокла, была такой влажной, что, когда трусики исчезли, Данника могла почувствовать свое возбуждение, стекающее по ее бедрам. Её сердце билось так быстро, что Данника слышала его грохот в своих ушах и чувствовала его биение в основании горла. Она никогда не была склонна к чему-то экстремальному, никогда не пыталась кого-то соблазнить. Но сейчас продолжила дразнить Дмиана, восхищаясь тем, как он низко рычал, видом его впившихся в край джинсов пальцев, настолько сильно сжимающих материю, что побелели костяшки. Она провела подушечкой пальца по опухшим половым губам и медленно потёрла их, прежде чем раздвинуть их, чтобы Дмиан смог увидеть её раскрытое лоно. Видел ли он насколько она была розовой? Видел ли, насколько её клитор налился кровью? Данника почувствовала крошечные импульсы в своей набухшей жемчужине, ощутила нарастающее возбуждение. Этого прикосновения одних только её пальцев было достаточно, чтобы Данника оказалась на грани оргазма. В следующую секунду Дэмиан спустил свои штаны вниз по бёдрам. Её глаза расширились, когда Данника, наконец, смогла увидеть то, что было спрятано под джинсами. Его член — огромный, толстый и длинный. Головка была ярко алой и выпуклой, с проступившей на ней каплей предэякулята. Данника облизнула губы и услышала стон Дэмиана. Этот звук заставил ее поднять взгляд на него. Оборотень сделал шаг к ней и опустился на колени. Он отодвинул её пальцы, убирая трусики с её киски, и снова зарычал. — Такая чертовски горячая. Я собираюсь съесть тебя, детка, вылизать твои соки, чтобы затем ты стала ещё более влажной. Она открыла рот в немом крике, когда почувствовала его горячее дыхание напротив клитора. — Я собираюсь забрать твою девственность, сделать эту вишенку своей и заставить тебя осознать, что после того, как я закончу, мой член будет единственным в твоей сладкой киске, — затем он поместил свой рот на её плоть и принялся вылизывать и сосать её. О. Мой. Бог. Сила его рта, его губ, двигающихся вверх и вниз по её половым губкам, заставило Даннику отклониться назад и облокотиться локтями на стойку. Дэмиан слегка покрытыми щетиной щёками царапал внутреннюю сторону её бёдер. Одна его рука лежала на её животе, удерживая Даннику неподвижной. Звук разрываемой ткани прорвался сквозь её похотливые мысли, и Данника увидела, как Дэмиан отбросил остатки её трусиков в сторону. Он стал животным между её ног. Он лизал и сосал, исследовал и мучил её, пока она не начала шептать его имя снова и снова. Дэмиан развёл губы её киски большими пальцами и всосал клитор в рот, Данника двигалась против его языка, желая больше трения. Она нуждалась в разрядке так же сильно, как следующем вдохе. Её, наконец-то, захлестнул оргазм, и резкие, грубые звуки, которые Дэмиан издавал, заставили её кульминацию возрасти. Эксаз был интенсивным, лишающим рассудка, и Данника схватила Дэмиана за волосы и потянула. Он выпустил её клитор с громким звуком и вылизал дорожку вниз по её расселине, чтобы войти языком во влагалище. Внутрь и наружу, он исследовал её тело, входя не глубоко, как бы Данника хотела, но достаточно далеко, чтобы ее киска сжалась вокруг него. Дэмиан прижал большой палец к её клитору и потирал маленький бутон, продлевая тем самым её удовольствие. Она могла почувствовать, как приближается другой интенсивный оргазм, и всё её тело сжалось в ответ. — Кончи ещё раз, детка, дай мне ещё один твой оргазм. Позволь своему соку покрыть мой рот. Её шокировало то, что Дэмиан сказал, но эти несколько слов послали удовольствие сквозь тело, проносясь по ней, словно грузовой поезд. Интенсивность произошедшего заставила всё её тело задрожать. Данника закрыла глаза и позволила этому проникнуть в нее. Дэмиан в последний раз медленно поцеловал внутреннюю часть её бёдер, прошёлся вниз по её ноге, а затем встал, чтобы посмотреть на Даннику. Она опустила взгляд на его стоящего монстра, окруженного темными жесткими волосками. Дэмиан схватил член, поглаживая себя от кончика до основания, снова и снова, не отрывая взгляда от неё. Капли предэякулята выступили на его кончике, и Данника смотрела с извращённым желанием, как несколько капель упало на пол. Сразу же ещё больше семени выплеснулось, а Дэмиан не прекращал гладить себя. Когда он, очевидно, устал удовлетворять себя, то встал между её ног, провёл руками по внутренней части её бёдер, приблизился к киске, прежде чем остановиться, когда дотронулся и провёл подушечками пальцев по её животу. Он схватил пальцами край её юбки и медленно потянул верх и снял через голову. Её бюстгальтер — незамысловатый белый хлопок с маленьким розовым бантиком между чашечками, но то, как Дэмиан смотрел на её грудь, заставляло Даннику чувствовать, будто на ней было надето какое-то очень сексуальное, невообразимо женственное бельё. — Черт, Данника, — Дэмиан провёл пальцами по губам, не отрывая взгляда от ее груди. Поскольку Данника не была худышкой, ее груди были полными и округлыми, больше, чем у девушек стандартного размера. Чем дольше Дэмиан смотрел на неё, тем больше румянец покрывал её тело. Он придвинулся ближе к ней, и Данника ахнула, когда почувствовала жёсткую, горячую длину его эрекции, прижатую к её киске. Её юбка была приподнята до талии, и прохладный воздух касался её открытой женственности. Без трусиков она ощущала шелковистость его члена, чувствовала сперму, все еще сочащуюся из головки его ствола и покрывающую её пальцы. Данника и Дэмиан смотрели друг на друга, не произнося ни слова, но жар возбуждения пробегал между ними с такой силой, что капелька пота пробежала между её грудей. Не дожидаясь его действий, Данника протянула руку назад и расстегнула свой бюстгальтер. Стоило только лифчику оказаться лежащим на стойку, как прохладный воздух заставил ее соски затвердеть. Дэмиан перевел взгляд на её грудь, из его горла вырвался тот нечеловеческий рык удовольствия, и он снова обхватил основание своего члена. — Дэмиан, я нуждаюсь в тебе. — Не здесь, детка. Твой первый раз не произойдет на кухне. Он помог ей слезть со стойки и натянул штаны, прежде чем поправить её юбку. До того, как она смогла сделать хоть шаг, Дэмиан подхватил её на руки. Данника чувствовала себя в безопасности, а прямо сейчас это было то, в чем она нуждалась. Возможно, неправильно было делать это с мужчиной, которого она, на самом деле, не знала, с тем, кто был намного старше неё и, ко всему прочему, являлся другом ее отца, но прямо сейчас Данника могла представить себя только с Дэмианом. Не существовало никаких препятствий между ними, тревог или бед, которые могли поджидать их. Просто два человека, которые нуждались друг в друге. — Отнеси меня в мою комнату, Дэмиан, — прошептала она напротив его рта и объяснила ему, куда идти. Данника обернула свои ноги вокруг его талии, а руки — вокруг шеи. Дэмиан прошёл по короткому коридору к единственной спальне в её квартире. Когда он остановился напротив закрытой двери, всё что он сделал — это прижал её сильнее к своему телу и тяжело выдохнул. — Ты уверена насчёт этого? — нежно спросил Дэмиан её, но с таким же твёрдым намерением, как и прежде. — Я уверена, — она протянула руку и открыла дверь. Комната была тёмной, свет с парковки пробивался через частично задёрнутые шторы, но Данника всё равно могла разглядеть Дэмиана. Он смотрел на неё, возможно, передумав теперь, когда они на самом деле собирались сделать это. Но в эту минуту он вошёл в спальню и закрыл за собой дверь. Дэмиан поставил её на ноги. На Даннике не было рубашки, и она должна была чувствовать холод, но испытывала жар, раскалённый и опаляющий. Оборотень всё ещё оставался в рубашке, и Данника надеялась, что он вскоре снимет эту часть одежды. Приподняв руку, она пробежалась пальцами по его груди и почувствовала напряжённые и сжимающиеся мускулы под влажной тканью. Тени падали на лицо Дэмиана, но его нужда в Даннике была очевидна. Он делал шаг ближе, она двигалась назад, пока не прижалась к двери. Её руки легли на дерево позади, кожа пылала и покрылась потом, а киска была такой готовой для него. Дэмиан медленно провёл вниз по её рукам, затем сжал в ладонях юбку и спустил вниз. Данника стояла полностью обнажённой перед львом-перевёртышем, и всё, о чём она могла думать, это непристойные вещи, которых никогда не пробовала. Она не протянула ладони и не взялась за резинку его трусов. Данника позволила сделать ему все самому. Но Дэмиан не заставил её ждать, и, когда его нижнее белье было снято и откинуто в сторону, он занялся своей рубашкой. Когда он оказался полностью обнажённым, Данника уставилась на его грудь, на твёрдые мускулы, шесть кубиков пресса, и вонзила ногти в дерево. Она ещё сильнее возбудилась, когда увидела Дэмиана. Он был огромным, как минимум на фут выше её пяти с половиной футов, а его впечатляющая сила, словно прячущаяся под кожей, заставляла её чувствовать себя слабой. Данника подвинулась вперёд и прижалась своим телом к его, приподнялась на носочках и пылко поцеловала Дэмиана. Его эрекция дернулась, и Данника почувствовала влажность, скользящую по её животу. Дэмиан перехватил контроль над поцелуем и скользнул руками вниз, пока не обхватил её задницу. Он сжал её ягодицы и прижал Даннику ещё сильнее к себе. Тихий стон сорвался с её губ, и она приоткрыла губы шире для его исследующего языка. Они двигались по направлению к кровати, не разрывая поцелуя. Она почувствовала, как стукнулась об матрас задней частью ног и позволила силе тяжести и телу Дэмиана утянуть её вниз. Данника выгнула спину, прижимаясь к его жёсткой груди. А затем он поймал своим ртом один из её напряженных сосков. — О, Боже. Да, именно так. Его рот на ее тугом бутоне, то как Дэмиан сосал его, заставляя кровь приливать к напряженной плоти, все это сводило Даннику с ума. Он использовал зубы, чтобы сжать пульсирующую плоть, пока ощущения не начали граничить с болью. Данника пробежалась рукой по его волосам и прижала Дэмиана ближе. Он двигался между её грудей, всосав один сосок в рот, затем другой. Когда он, в конце концов, оторвался от неё, то сел на колени. Дэмиан положил руку на внутреннюю часть её бёдер, так близко к киске, что Данника могла почувствовать подушечки его больших пальцев, которые дразнили её половые губы. — Не могу остановиться, когда я рядом с тобой, не могу контролировать себя, Данника, — он накрыл её тело своим и всосал её нижнюю губу в свой рот. — Мой лев — эгоистичный ублюдок и хочет тебя только для себя, но я не проиграю эту битву. Толстая головка его члена прижалась к её лону. Кончики его клыков были настолько длинными и острыми, что один из них оцарапал её язык. Данника почувствовала металлический привкус крови, но это только усилило её возбуждение. Когда Дэмиан провёл своим языком вдоль маленькой ранки, он застонал и исцелил её этим простым движением, Данника приподняла бёдра, молчаливо прося его о большем. Он нежно целовал и облизывал её губы, уделяя им особое внимание, и шептал, что не позволит никому больше навредить ей. Дэмиан протянул руку между их телами и отклонился назад так, чтобы Данника смогла увидеть, что он делал. Когда он приставил кончик своего члена к её входу, она задержала дыхание, её сердце забилось чаще, и Данника сжала в ладонях простыни по обеим сторонам от неё. Пока Дэмиан смотрел на возлюбленную, он нежно начал толкаться в ее тело. Он был таким большим, таким толстым, что Данника почувствовала, как он растягивал и наполнял ее. Было немного больно, но мучительное удовольствие затмевало все. А затем Дэмиан толкнулся в неё одним быстрым движением, не отрывая своего взгляда от ее глаз ни на секунду. На мгновенье всё, что он делал, это оставался в Даннике, его член был настолько большим, что обжигающее ощущение его плоти в её девственном теле, оказалось изумительным. А затем Дэмиан медленно вышел из нее. Но мгновение спустя, вновь скользнул в ее киску, а потом опять и опять. Посмотрев вниз на то место, где соединялись их тела, Дэмиан издал низкий приглушенный рык. — Смотри, как я клеймлю тебя, Данника, — сказал он и снова посмотрел на неё. Она приподнялась на локтях и опустила взгляд на свое тела. Крови и соки ее возбуждения покрывали ту часть члена, что не была погружена в ее лоно, и этот заставил горло Данники сжаться. Она больше не была девственницей, и ощущение скользящей в ней мужской плоти, то как Дэмиан страстно говорил, что она принадлежала ему, то что именно он был тем, кто забрал ее невинность, все это заставило удовольствие возрасти до взрывоопасного уровня. Данника приподняла бёдра, чтобы принять больше его, это неповторимое чувство захватило её, забрало контроль, и она почувствовала себя маленькой соблазнительницей. Ее движение заставило член Дэмиана скользнуть глубже в лоно Данники, её влажность и его твёрдость сделали это движение более легким. Он ругнулся. — Боже, детка, — застонал Дэмиан ещё раз, прежде чем наклонился и сильнее сжал её бёдра. Спустя еще одно молниеносное движение он вновь вошёл в неё по самое основание, толкнувшись так сильно, что Данника на дюйм приподнялась над кроватью. Ощущение его яиц, ударяющихся об её задницу, не могло отвлечь её от того факта, что Дэмиан рычал, как животное, порочно и грубо что-то говорил, требуя, чтобы она признала, что принадлежала ему. — Скажи, что ты моя, Данника. Скажи мне, будешь принадлежать только мне, что никто другой не прикоснётся к тебе, даже не подумает быть с тобой, — его голос исказился и стал ниже, став скорее звериным, нежели человеческим. Он толкался в её тело и выходил из его, быстрее и сильнее с каждой секундой. Данника не могла ясно мыслить, даже не хотела думать о чем-то, кроме того, чтобы подчиниться тому, что он говорил. — Я твоя. Я не буду принадлежать никому кроме тебя. Ее слова были пронизаны таким глубоким смыслом, были такими уверенными и нерушимыми, лишь подчеркивая важность того, что происходило между ними сейчас, что у Дэмиана не должно было оставаться ни малейших сомнений в искренности Данники. Она обернула руки вокруг него, прижалась сильнее и накрыла его губы своими. Ее должно было беспокоить то, что они не использовали презерватив, о том, что существовал риск заразиться какой-то болезнью и забеременеть, но, Дэмиан, словно прочитав её мысли, вышел из неё и тяжело выдохнул. — Это так хорошо, малышка, так дьявольски хорошо. Не бойся, что я стану диким, Данника, — он посмотрел ей в глаза. — Я чист, и ты не фертильна, — то, как он это сказал, а потом глубоко вдохнул, послало вспышки удовольствия сквозь неё. — Но, когда придёт время, я наполню тебя своим семенем. Наполню так чертовски сильно, что оно будет вытекать из тебя и намочит матрас, — Дэмиан вошёл в неё сильнее, и Данника почувствовала приближение оргазма. — Мой ребенок будет расти внутри тебя, твой живет вырастет, станет больше, как и вся ты… и, видит Бог, ты будешь выглядеть так совершенно, — в этот раз он двигался так быстро, входя и выходя из неё, что покрылся потом, и капельки влаги покрыли её кожу. — Но это все в будущем. Сейчас же я лишь сорвал твою вишенку. Его слова заставили Даннику взорваться в экстазе, она выгнула спину и закричала от ещё одного оргазма. Но, прежде чем сам Дэмиан кончил, он вышел из неё и уложил Даннику на живот. Он подложил подушку под ее бёдра и приподнял её задницу. Она чувствовала его тепло, влажное дыхание на нижней части спины, почувствовала его когти на своей плоти, но они не царапали кожу. Дэмиан раздвинул её ноги, погладил ладонями ее бёдра и наклонился над Данников, чтобы прошептать ей на ухо. — Я не причинил тебе боль, детка? Она покачала головой, понимая, признай она, что ей было хоть немного дискомфортно, Дэмиан остановится. Она не знала, как поняла это, но чувствовала это каждой частичкой своей души. Как будто ожидая её ответа, Дэмиан приподнял её над кроватью, приставил головку члена к ее входу и одним быстрым движением скользнул обратно в киску. Он вбивался в нее, как сумасшедший, держа бёдра Данники так сильно, что она поняла, что завтра там появятся синяки. Но почему-то ей нравилось это, Данника хотела увидеть его клеймо на своей плоти, чтобы понять, что все произошедшее реально. Звук шлепков плоти о плот, того, как её киска затягивала его член, подводило её к краю сумасшествия, и Данника снова жёстко кончила. Боже, она снова шагнула за край, и все потому, что потерялась в этом мужчине. Звуки их близости разносились по всей комнате. Когда Данника услышала, как Дэмиан застонал, глубоко и протяжно, она поняла, что он находился на грани оргазма. Прижавшись грудью к ее спине, он убрал в сторону ее волосы, а затем облизал и нежно укусил место, где соединялись её шея и плечо. — Я должен отметить тебя, должен оставить на тебе своё клеймо и показать всем, что ты моя, — его слова обжигали, овевая её кожу. — Я… — Данника облизнула свои губы. — Я просто хочу быть с тобой, — неужели она на самом деле произнесла это, позволила словам сорваться с губ, имея в виду именно то, что сказала? Дэмиан низко застонал, схватив её за бёдра, пока его зубы не вонзились в её плоть, а затем проткнули её кожу. Укус был сильным, и ощущение тёплой крови, бегущей вниз по её плечу, на секунду остановило её возбуждение. Но стремительное наслаждение, которое пришло после, забрало её здравомыслие и заставило тело Данники задрожать. Она не могла восстановить дыхание, не могла думать, когда боль и экстаз стали одним целым. Член Дэмиана слегка подрагивал внутри неё, пока его оргазм сходил на нет, и, когда оборотень вынул свои клыки из её плеча и член из киски, его сперма потекла вниз по внутренней стороне её бёдер. Упав на живот, Данника тяжело дышала в подушку, почувствовав, как Дэмиан потянулся за ней. Он лёг и, прежде чем она смогла двинуться, убрал подушку из-под неё, его рука обернулась вокруг её талии и прижала Даннику к сильному мужскому телу. — Я сказал тебе, что ты моя, и сделаю всё от меня зависящее, чтобы ничего это не изменило. Я найду тех, кто причинил тебе боль, так или иначе, и заставлю их поплатиться. Данника не спорила, была даже не в состоянии пошевелиться. Она заснула, зная, что все, что сказал этот мужчина, было правдой, и, что он на самом деле сделает всё, что в его силах, чтобы она всегда принадлежала ему. Это должно было напугать Даннику, но почему-то страха не было. ГЛАВА 7 Сердце Данники билось быстро, её ладони вспотели, и она знала, то, что сейчас будут обсуждать, вызовет кучу проблем между Дэмианом, Тайлером и ней. Прошло лишь два дня, как они с Дэмианом занимались любовью, и она отдала ему свою девственность, ни секунды не жалея об этом. На самом деле, они словно стали ближе после произошедшего, тело Данники, казалось, сейчас настроились на Дэмиана. Это было очень странное чувство, когда одной лишь мысли о мужчине было достаточно, чтобы ее тело становилось таким готовым для его члена, рта, рук и собственнического, почти звериного отношения. Это произошло так быстро, безумно и, возможно, не имело никакого смысла, но, по какой-то причине, Данника чувствовала, что все было правильно. За два прошедших дня они с Дэмианом поговорили об их связи, и она знала, что хоть сама и не испытывала настолько сильных чувств, что снедали льва-перевертыша, Данника также хотела быть с ним. Внутри всегда просыпался восторг, стоило ей подумать об оборотне, о том, что всё началось четыре года назад, когда сама она даже не поняла, что произошло. — Она моя пара, Тайлер. Они вот уже двадцать минут сидели в гостиной в доме её отца, хотя он и знал, что они приедут, желая что-то сказать ему. Он уставился на Дэмиана, сжав кулаки по бокам и сильно стиснув зубы. — И что это значит? Дэмиан на секунду взглянул на Данники. — Это значит, что я запечатлелся с ней. Она моя пара, и я не могу уйти от неё. Тайлер резко выдохнул и начал расхаживать по комнате. Гнев, исходящий от него, казалось, был осязаем, и, хотя Данника не желала, чтобы хоть кто-то расстраивался из-за сложившейся ситуации, она понимала, что такие новости все равно нужно было сообщить. Затем её отец остановился и пронзил Дэмиана ледяным взглядом. — Как давно это произошло? — растягивая слова, спросил он с угрозой в голосе. Дэмиан сидел на кушетке в спокойной и расслабленной позе. — Я узнал, когда ей исполнилось шестнадцать, тогда я впервые её встретил и понял, что она моя. Тайлер издал жуткий звук, который Данника никогда раньше от него не слышала. Она знала, что отец был морским котиком, обученным убивать людей голыми руками, но рядом с ней он всегда был нежен и мягок. А прямо сейчас Тайлер смотрел на Дэмиана так, будто хотел уничтожить его. — Ты начал встречаться с ней, когда ей было только шестнадцать? — взревел её отец. — Боже, нет, пап. Мы поговорили об этом только два дня назад, когда Дэмиан всё объяснил мне, — Данника была единственной, кто ответил. Тайлер посмотрел на дочь с диким выражением на лице. Данника радовалась, что эти эмоции был направлены не на неё. — Ты знаешь достаточно о перевёртышах, нашедших свою пару — это неразрывная связь. — Я не вижу чёртовой логики во всём этом, Дэмиан, и ты знаешь это, — Тайлер провёл рукой по голове и в тот же момент тихо выругался. — Она моя, Тайлер, и ты знаешь, что я буду защишать её ценой своей жизни. Отец Данники вытянул руку, указывая пальцем на Дэмиана, и стиснул зубы. — Не говори мне о её чёртовой защите. Я даже не хочу знать, что к чёрту произошло между вами двумя, и как ты воспользовался моей маленькой девочкой. — Он не воспользовался мной, пап. Отец посмотрел на неё, теперь его безжалостный взгляд был направлен на неё. — Данника, дорогая, пожалуйста, не вмешивайся. Он повернулся и снова посмотрел на Дэмиана, но в этот раз лев-перевёртыш уже оказался на ногах. — Я доверял тебе. Вы двое не знаете друг друга. Ты был мне братом, членом семьи, Дэмиан. Я доверял тебе, просил, чтобы ты тоже заботился о ней, как о родственнике. Дэмиан сделал шаг вперёд. — Она значит для меня больше, чем семья, Тайлер. Её отец покачал головой и провёл рукой по волосам. — Когда четыре года назад я осознал, что запечатлелся с ней, то ушёл. Ушёл, понимая, что она слишком молода, пусть моё желание быть с ней и не имело никакой сексуальной подоплеки. Я видел в Данники лишь кого-то, вызывающего жажду защищать, охранять и обезопасить, — голос Дэмиана казался почти поражённым. — Ты знаешь, что я ушёл, но, когда вернулся два года назад, думая, что смогу заклеймить её, как мою пару, Данника уже уехала. Тайлер выругался. — Я держался в стороне ещё два чёртовых года. Осознавал, что Данника должна была пройти какой-то путь самостоятельно, пожить для себя. А когда она вернулась, то я позволил ей решить, как она хочет поступить, — теперь настала очередь Дэмиана провести рукой по волосам. — Очевидно, всё пошло не так, как я планировал, и мне жаль, что я вывалил все вот так на тебя, но я не желал ждать и откладывать разговор с тобой, поэтому это было лучшим решением. Данника хотела бы рассказать отцу обо всем перед тем, как она переспала с Дэмианом, но в ту минуту ей было необходимо почувствовать Дэмиана рядом, ощутить его спокойствие и силу. Она была взрослой и знала, что могла принимать свои собственные решения, не сообщая о них отцу, но она также понимала, что они были обязаны рассказать ему обо всем, так как Дэмиан — его друг. — Я хочу заботиться о ней, Тайлер, и я хочу твоего благословения. Обозленное лицо Тайлера приобрело красный оттенок, и он угрожающе шагнул вперёд к Дэмиану. Данника замерла на месте, понимая, что если всё обостриться, то начнется драка. — Нет, Данника, — сказал её отец и поднял руку, чтобы остановить её и не дать подойти ближе. — Это между мной и Дэмианом. — Это также касается меня… — Он прав, Данника. Не вмешивайся, потому что я не хочу, чтобы ты поранилась, — Дэмиан был единственным, кто отталкивал её назад. — Ты слишком стар для неё, Дэмиан, — зубы её отца сжались, и Данника услышала, как они терлись друг об друга. — Я не хочу даже думать о том, что ты сделал с ней, — он отвернулся, схватился за волосы на затылке и потянул за пряди. — Ты знаешь, что возраст — не преграда. Ты был на десятилетие старше… — Ты не вовлечёшь в это мою мёртвую жену. Дэмиан ничего не произносил на протяжении нескольких секунд. — Я не позволю ничему и никому обидеть её. Ты должен знать, что я защищу её, чего бы это не стоило. И это оказалось спусковым крючком для её отца. Он набросился на Дэмиана, и Данника в ужасе смотрела, как лев-перевёртыш просто стоял, слоано ожидая от её отца нападения. — Пожалуйста, пап, остановись, — но её слова никто не услышал. Толкнув, Тайлер отбросил Дэмиана назад, и тот налетел на кушетку, перекувыркнввшись через нее. Первый удар её отца пришёлся Дэмиану в живот, а затем он аттаковал второй раз с другой стороны. Единственная вещь, которую делал Дэмиан — это блокировал удары, и становилось понятно, что он не будет сопротивляться. — Ты чёртов засранец. Я доверял тебе, — Тайлер снова и снова бил его, пока кровь не потекла из носа и уголка губ Дэмиана. Данника бросилась вперёд, стараясь оттащить отца от перевертыша, но это напоминало попытки сдвинуть кирпичную стену. — Не вмешивайся, Данника, — бросил Дэмиан хриплым голосом. Мужчины упали на пол, её отец оказался сверху на Дэмиане. Зная, что это надо остановить, Данника оттолкнула отца с Дэмиана с силой, о которой даже не подозревала. — Остановись, — умоляла она, встав перед Дэмианом. — Пожалуйста, он не сделал ничего, чего бы я не хотела. Я же не говорю, будто мы влюбленные, готовые сбежать. Я просто прошу тебя попытаться принять это, пап, — она посмотрела в глаза Тайлера. — Пожалуйста. — Я заслужил каждый твой удар… Отец Данники посмотрел на неё, сидя на полу и выдыхая так, будто он сдался. Затем Тайлер перевел взгляд на Дэмиана. — Ты заслуживаешь чертовски больше, чем это. — Я заслуживаю того, чтобы мне серьёзно надрали задницу, и похуже, чем это сделал ты, потому что не рассказал тебе обо все раньше, но ты мне как брат, и внутренняя борьба, которую я вёл с самим собой в течение этого времени, затрахала мою голову. Данника уставилась на Дэмиана, пока он говорил с её отцом. Трудно было видеть человека, с кем ее объединяла необъяснимая связь, дерущимся с мужчиной, который вырастил Даннику и безоговорочно любил. Черт побери, она могла не понимать того, чем именно было это запечатление или спаривание, кроме того, что Дэмиан рассказал ей, но она была уверена, что хотела больше узнать об этом. Несколько секунд Тайлер не произносил ни слова. Он смотрел на пол, словно о чем-то глубоко задумавшись, и вёл свою яростную внутреннюю войну. Дэмиан тоже так и не поднялся с пола, и они втроём сидели в тишине. — Пап, я не хочу ничьих драк из-за этого, но я в тоже время мне нужно, чтобы ты понял, я желаю узнать, как всё сложится у нас с Дэмианом, — она посмотрела на оборотня, испытывая смущение, потому что знала, что именно Дэмиан имел в виду, когда сказал, что не оставит её. Но кроме этого Данника испытывала возбуждения, от самой вероятности того, что этот перевертыш был ее будущим, не говоря о лёгком страхе из-за неопределенности грядущего. — Я не виню тебя за то, что ты зол на меня, даже если ты решишь, что больше не можешь быть моим другом, потому что я предал тебя. Данника хотела сказать Дэмиану, что хоть они и переспали, не рассказав её отцу, это не было предательством. Лев-перевертыш ушёл четыре года назад, дав ей время вырасти и решить, чего она хочет от жизни. Даже если они и должны были сообщить об их связи Тайлеру, что они сейчас и делали, то они все же уже были взрослыми людьми, и Данника не нуждалась в разрешении отца, пусть она и желала его одобрения. — Но я хочу снова сказать тебе и буду повторять это снова и снова, пока вы оба не поймёте, что значит спаривание для моего рода, и как на самом деле нерушимо запечатление, — Дэмиан на секунду остановился, смотря на неё, как если бы хотел, чтобы Данника осознала — она была всем для него, пусть он и не произнес этого в слух. Дэмиан провёл рукой по рту, разглядывая на кровь, покрывающую его футболку, и выдохнул. — Я имел именно это в виду, когда сказал, что защищу её ценой своей жизни, Тайлер. Я умру за неё. Данника задержала дыхание, пока смотрела на своего отца, ожидая увидеть, какой будет его реакция, когда он, казалось, немного успокоился. Тайлер взглянул на Дэмиана с жестким и напряжённым выражением на лица, а затем тяжело вздохнул, и Данника поняла, что он смягчил свой гнев. — Я знаю, как работает запечатление, Дэмиан, — медленно и тихо произнес Тайлер. — И знаю, что для оборотней, когда они находят свою пару, подобная связь неразрушима, — Тайлер посмотрел на дочь. — Она молода, настолько юна и совсем не познала жизнь. В горле Данники застрял ком, после слов отца печаль снова накатила на нее. — Я не хочу подавлять её или останавливать, не давая попробовать многие вещи, Тайлер. Я просто хочу быть частью жизни Данники, удостовериться, что она в безопасности, и дать то, что ей нужно, чтобы быть счастливой. Боже, Данника могла расплакаться от эмоций, накативших на неё, когда она услышала, что сказали её отец и Дэмиан. — Дерьмо, — тихо произнес Тайлер. — Даже если это жутко меня злит, я знаю, выбирай я человека, который позаботился бы о моей дочери, это был бы ты, Дэмиан. Данникм посмотрела на своего отца, увидела, как тот смотрит на льва-перевертыша, и поняла, что, хотя прямо сейчас Тайлер и не одобрял этого, он позволит ей решить, как она проживёт свою жизнь. — Дьявол, Дэмиан, — Тайлер встал, разглядывая оборотня несколько секунд, а затем покачал головой. — Тебе лучше хорошо к ней относится, потому что она всё, что у меня есть в этом мире. Дэмиан медленно поднялся, и Данника последовала его примеру. — Она мой приоритет, Тайлер. Её отец кивнул и окинул Дэмиана тяжёлым взглядом. — Если ты обидишь её, я изобью тебя так, что ты не сможешь выстоять, забыв насколько давно мы дружим, — несмотря на то, что Дэмиан являлся перевёртышем и мог без какого-либо усилия оторвать любую конечность у человека, Дэмиан улыбнулся словам Тайлера и кивнул. — Понимаю, но здесь не о чем беспокоится, потому что я скорее убью себя, чем обижу свою пару. — Подойди, дорогая, — сказал её отец и притянул Даннику в объятия, прежде чем она смогла двинуться к нему. — Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он нежным голосом напротив ее уха. — Пап, я действительно не знаю, чего хочу в своей жизни, но, в чём я точно уверена, это то, что Дэмиан заставляет меня чувствовать… — она задумалась над тем, как могла бы описать вещи, которые испытывала к оборотню, их связь и то полное единство, которое чувствовало её тело, когда она просто думала о Дэмиане. — Это ощущается правильным, пап. Тайлер отодвинулся и обхвати её щёки, вглядываясь в глаза Данники, а она ждала, чтобы увидеть, как он отреагирует. — По многим причинам мне это не нравится, но я хочу счастья для тебя. Если Дэмиан делает тебя счастливой, это единственное, что мне нужно, — Тайлеи сжал дочь в ещё одном объятии, погладил по голове, и Данниаа посмотрела на Дэмиана через руку отца. Он не двигался, не улыбался, просто смотрел на неё с сосредоточенностью, которая говорила ей о том, что он никогда не упускал деталей. Теперь это было её жизнью, когда отец поддерживал её, и Данника знала, что была открыта возможностям, она могла принять всё, уготованое ей, даже если это быть парой суровому, свирепому льву-перевёртышу. ГЛАВА 8 Дэмиан смотрел на сообщение, которое только получил. Вчера он отправил запрос знакомому частному детективу. Когда оборотень сказал Даннике, что выяснит, кто поднял на нее руку, он именно это и имел в виду. У Дэмиана не было имени напавшего, но он попросил Даннику рассказать, где проходила вечеринка, а остальное он мог выяснить сам. Борис был опытным следователем, работающис с Оперативными Оборотнями-Охотниками последние двадцать лет, помогая выяснять местоположение самых опасных людей. В отличие от ужасов, которые Борис совершал на полях сражений для их правительства, это выглядело своего рода детской игрой. Было темно, и Дэмиан сидел в своей машине перед местом, на которое должен был прийти этот ублюдок. Он снова посмотрел на листок — Роберт Митчелл. Кровь Дэмиана закипала от имени этого парня, звучащего в его голове. Он был в секундах от превращения, так близко к потере контроля. Попытки удержать свою животную часть внутри забирали все его силы. Затем Дэмиан увидел ублюдка, собиравшегося выйти из дома. Тот, шатаясь, прошёл по передней лужайке, пытаясь сфокусироваться на ключах от машины. Дэмиан последовал за простофилей, пока тот шёл с очередной попойки к своему автомобилю, припаркованному в уединённом переулке. Когда Роберт уронил ключи, он выругался, и Дэмиан почувствовал, как когти на его руках стали длиннее. Образы того, что произошло с Данникой, вновь пронеслись у него в голове. Когда они оказались в уединенном месте, Дэмиан не выдержал и впился когтями в ладонь Митчела. — Ты притронулся к тому, что принадлежит мне, — прорычал Дэмиан низким голосом, полным злобы. Готовый в тот же момент обернуться львом и убить засранца. Роберт медленно повернулся, моргнул несколько раз, затем усмехнулся. Он был либо чертовски глупым, не показывая ни капли страха перед перевёртышем, или слишком пьяным, чтобы понять, с кем он столкнулся. — Я притронулся к тому, что принадлежит тебе? — невнятно произнёс Роберт и повернул голову, чтобы плюнуть. — Катись от сюда с этим дерьмом. Я беру то, что хочу, не зависимо от принадлежности этого кому-либо. Возможно, Дэмиан должен был хоть как-то себя контролировать, ведь этот парень был пьян, но он не мог. Вдобавок, оборотень всё ещё планировал надрать задницу маленькому ублюдку, чтобы преподать ему урок. Он сделал шаг вперед, и Роберт покачал головой. — Ты непробиваемый придурок. Я был университетским футболистом в старшей школе. Дэмиан усмехнулся на это заявление. Ребёнок не старше Данники, но он казался больше из-за подкаченного тела. Но сейчас это не поможет ему, потому что теперь по сценарию жертвой станет он сам. — Ты попытался взять кое-что у моей женщины на вечеринке, прижав её к стене в ванной, хотя она просила тебя убраться. Но это тебя не остановило. Роберт задумался, а затем начал смеяться. — Ох, да, эта тварь была наглой, как чёрт, — Роберт выпятил свою грудь вперед, провоцируя Дэмиана. Только не учел, что при его жалкой человеческой силе, оборотню ничего не стоило подавить это сопротивление. Дэмиан тоже сделал шаг навстречу парню. Роберт запнулся, но снова двинулся вперёд, покачиваясь. Его действия были медленными и небрежными, результат того, что он пил всю ночь. Дэмиан поднял свой кулак, ударяя парня под подбородок. Тот снова оступился, из его рта медленно потекла струйка крови. Оборотень мог легко вырубить этого ублюдка, даже не моргнув, но так было намного веселее. Роберт повернул голову и сплюнул кровь, наполнившую его рот. Дэмиан дрожал от адреналина, его лев хотел выбраться. Он кусался и рычал, царапаясь, чтобы вырваться. Бой был наполовину шуточным, наполовину напряжённым. Дэмиан почувствовал нескольких людей поблизости, но не придал этому значения. Тени скрывали большую часть переулка, и он не собирался останавливаться из-за возможных свидетелей. На лице Роберта появилось маниакальное выражение, но что-то внутри Дэмиана щёлкнуло, и его лев ещё немного вырвался наружу. Он обернул руку вокруг шеи Роберта и зарычал, надеясь, что маленький засранец, наконец, поймет с кем связался. — Ты притронулся к моей паре, моей женщине. Ты отважился положить руку на неё и думал, что можешь взять кое-что у неё, что не принадлежит тебе, — он впечатывал свои кулаки в лицо Роберта. — Ты гребанный лев-перевёртыш. Дэмиан ударил костяшками по лицу Роберта, услышав звук ломающихся костей, и почувствовал, как кровь брызнула ему на шею. — Я даже не хочу думать обо всех тех женщинах, которых ты использовал ради забавы, но это будет последний раз, — Дэмиан бросил его на асфальт. Роберт попытался встать, но оказался не в состоянии, у него были сломаны кости, и последние силы покинули его. Дэмиан не сочувствовал подонку, который думал, что, обижая женщин, он становился лучше всех. Оборотень подошёл к нему и сказал низким голосом, чтобы только Роберт мог услышать: — Если ты снова даже подумаешь о моей женщине или я выясню, что ты сделал это с ещё одной, я выслежу тебя и убью. Он ударил Роберта достаточно сильно, чтобы его тело проскользило по тротуару. Дэмиан развернулся, направился в тень и увидел, как мужчина и женщина остановились посмотреть, что происходит. Они не могли заметить его, и Дэмиан сомневался, что они также могли увидеть ублюдка на земле, только если они не захотят зайти дальше в переулок. Оборотень ушёл и вернулся домой. Ему нужно было обернуться и выплеснуть эту дополнительную энергию из своего тела, потому что прямо сейчас он стал настолько чертовски опасен, что пугал даже самого себя. **** — Привет, Хейден, — сказала Данника, не интересуясь тем фактом, что ублюдок, напавший на нее на вечеринке неделю назад, сейчас лежал в больнице, потому что кто-то надрал ему задницу. — Он, вероятно, заслужил то, что получил. — Данника, парень при смерти лежит на больничной койке, — раздался голос Хэйдена из телефонной трубки. — Мы с тобой не считаем, что насилие решает всё. — Я сомневаюсь, что он при смерти, — она держала телефон между плечом и ухом и складывала в рюкзак сменную одежду. Данника собиралась к Дэмиану после работы и, хотя прошла всего неделя с тех пар, как он рассказал, кем она являлась для него, и даже меньше недели, как они рассказали её отцу, всё шло так гладко, как и должно было. Данника остановилась и обдумала то, что говорил ей Хейден. — Так кто-то выбил дерьмо из мудака, который напал на меня на вечеринке, — она произнесла это не как вопрос. — И почему меня это должно заботить, Хейден? Парень, вероятно, разозлил кого-то. — Я не думаю, что ты понимаешь, что я говорю. Она знала, что именно Хейден говорил, но ей было плевать, что мудак лежал в больничной палате избитый к чертям. — Я понимаю. Меня просто это не волнует, потому что парень был подонком. — Свидетель сказал, что это перевёртыш избил его. Эти слова заставили всё в Даннике замереть. — Перевёртыш? — Ага, если более точно, то лев-перевёртыш, который продолжал говорить о том, чтобы Роберт никогда больше не прикасался к его паре, или он удостовериться, что парень будет погребён в землю там, где никто не найдёт его. Данника не рассказала Хейдену про Дэмиана слишком многого, но достаточно, чтобы её друг знал, что Дэмиан являлся её парой, и что впервые в жизни она почувствовала, что принадлежит мужчине. — Ты думаешь, это был Дэмиан? — Я не знаю, потому что я не знаю этого парня. Но держу пари, учитывая, что ты его пара, а он лев-перевёртыш, и парень, которого избили, был единственным, кто притронулся к тебе на прошлой неделе. Да, она была уверена, что это сделал Дэмиан, даже если бы Хейден не рассказал ей этих деталей об оборотне. Ее пара уже предупредил, что причинит боль любому, кто притронется к ней, что он выяснит, кто стал причиной травм Данники. Он выполнил обещание, но Хейден был прав. Она не хотела насилием отвечать на насилие. — Я поговорю с тобой позже, Хейден, — она сбросила звонок и просто стояла мгновенье, думая о том, что происходило. Тревожило ли ее, что этот засранец в больнице? Нет, не совсем, но тот факт, что она стала причина этого, огорчал её. Возможно, Данника противоречила сама себе, сказав Хейдену, будто ей плевать, что кто-то надрал задницу подонка, но сейчас она хотела поговорить с Дэмианом об этом. Данника желала, чтобы он знал, ей не нужны отношения, в которых он показывал бы всем, что к с ней не нужно связываться, используя силу. К сожалению, ей придётся ждать конца рабочего дня, и это будет самый долгий день в её жизни. Данника надеялась, что Дэмиан поймёт, почему она этого хотела, ведь их отношения только начинались, и она хотела искренности от них обоих. ГЛАВА 9 Данника всё равно планировала увидеться с Дэмианом после работы. А поговорив с Хейденом о том ублюдке, который напал на неё в ванной, и как тот оказался в больнице, она решила обсудить это с Дэмианом. Просто от мысли, что он мог избить того подонка, ей становилось тревожно. Не то чтобы, Данника считала, что парень не заслуживал этого, но ее волновало, что Дэмиан был единственным, кто мог сделать это. Он сказал, что позаботится о том, кто причинил ей боль, что он так или иначе выяснит, кто навредил ей. Тогда Данника не восприняла все в серьез, потому что не знала имени парня. Но сейчас она смотрела на Дэмиана, стоящего в дверном проёме его дома. Свирепость и решимость, написанные на его красивом, строгом лице, показали ей, что он не остановится, пока не выполнит обещание. Она просто хотела спросить его, даже если она без сомнения знала, что он единственный, кто мог преследовать ублюдка. И хотя Данника никогда не была сторонником конфронтации, она также хотела прояснить кое-что с Дэмианом. — Нам нужно поговорить, — сказала она и прошла в дом. Коттедж был великолепным, хотя и маленьким, но в нем присутствовала какая-то интимная атмосфера, и Данника знала, почему Дэмиан желал именно такое жилье — для уединения и изоляции — он выполнял свою работу. — Я могу ощутить, что ты расстроена, — сказал он без намёка на тревогу или злость в голосе. Дэмиан закрыл дверь, и Данника повернулась, встретившись с ним взглядами. — Что случилось? — он скрестил свои огромные руки на груди и на секунду всё, что она была в состоянии делать — это смотреть на то, как рубашка натянулась на его бицепсах и груди, обрисовывая мускулы. Дэмиан был идеальным образцом мужчины, но Данника не могла позволить своему либидо или эмоциям прямо сейчас взять верх. — Ты преследовал того парня, который напал на меня на вечеринке на прошлой неделе? — она не злилась, хотя должна была кричать на Дэмиана или ругать его за то, что тот избил придурка, который был намного младше и слабее льва-перевертыша. Правда заключалась в том, что какой-то ее части нравился тот факт, что кто-то отел отомстить за неё, когда Даннике причиняли боль. Ее грела мысль о том, что Дэмиан желал выяснить, кто притронулся к ней, и преподать обидчику урок о последствиях причинения ей вреда. Данника никогда не оказывалась в подобной ситуации, не состояла в отношениях, которые полностью захватывали ее. — Да, — сказал перевертыш без эмоций в голосе. Дэмиан оттолкнулся от двери и пошёл на кухню, чтобы взять два стакана и бутылку виски. Он плеснул жидкость в оба бокала и один протянул ей. — Нет, спасибо, — Данника наблюдала за тем, как мужчина отставил оба стакана, не отрывая от нее взгляд. — Если ты думала увидеть мое сожаление, из-за того, что я отправил того подонка в больницу, спешу тебя разочаровать, — он положил руку на стойку, и эта грубая нотка в его голосе подсказала ей, что Дэмиан действительно не раскаивался в своих действиях. — И я сделаю это снова с кем угодно, если он решит, что может поднять на тебя руку. Данника покачала головой, положила сумку на диван и выдохнула. — Послушай, Дэмиан, это всё ново для меня. Я всё ещё привыкаю к мысли, что я твоя пара, к тому, что это путешествие длиной в жизнь мы совершим вместе. Он не двигался и молчал, но его янтарный взгляд удерживал её, как будто Дэмиан крепко обернул руки вокруг неё, обездвиживая. — Я понимаю, что перевёртыши больше животные, чем люди и, что ты хочешь защитить меня. Никто и никогда, кроме моего отца, не хотел удостовериться, что я в порядке, как это делаешь ты… — Я не думаю, что ты, правда понимаешь насколько я больше животное, чем человек, Данника, — Дэмиан обошёл стойку и подошёл к ней. Даннике пришлось немного вытянуть шею, просто чтобы смотреть ему в лицо. Он был расстроен, но она могла почувствовать, что причина была не в ней. — Я знаю, что ты зла на меня за то, что я избил этого мудака, но он поднял руку на тебя и думал, что может взять у тебя то, что ему не предлагали, — последние слова скорее напоминали грубое рычание. — Я не хочу, чтобы кому-нибудь причинили боль, потому что ты захотел мести, Дэмиан, — она подняла руку и положила её ему на грудь. Его сердце мерно билось прямо под её ладонью. — Я не хочу жестокости ради жестокости, Дэмиан, и я уверена, что ты видел её достаточно в своей жизни, — на этот раз Данника говорила мягче. — Я хочу быть с тобой, строить с тобой отношения, испытать с тобой все, что только возможно. Дэмиан смотрел ей прямо в глаза, а затем, подняв руку, обхватил её щёку, и Данника почувствовала, как дрожь охватила все ее тело. — Я не хочу расстраивать тебя, Данника, и я понимаю, что ты говоришь. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Поднявшись на носочки, она прижала свои губы к его, зная, хотя Дэмиан и сказал, будто понимает все, но его животная природа могла усложнить это ограничение на использование силы. Мужчина поднял вторую руку и обернул вокруг талии Данники, прижимая ее ближе к себе. Ощущение его эрекции, прижавшейся к её животу, заставило ее киску намокнуть. Боже, даже, когда она хотела прийти сюда только ради разговора с Дэмианом, всё, о чём она была сейчас в состоянии думать — это снять с них одежду и позволить оборотню контролировать её тело. — Я сделаю всё для тебя, Данника, — сказал он против её губ. — Я сделаю всё для тебя, и, если ты хочешь, чтобы я попытался и не преследовал тех, кто причинил тебе боль, — он немного отстранился и несколько секунд смотрел ей в глаза. — Я попытаюсь, малышка, но ты должна знать, что ты моя пара и, когда дело касается твоей безопасности, моё животное берёт контроль, — Дэмиан вернулся к поцелуям, на этот раз лаская ее губы сильнее, и скользнул рукой, обхватывающей щеку Данники, ей на затылок. Он прижимал ее голову ближе к себе, пока трахал её рот своими губами и языком. — Дэмиан? — глаза Данники закрылись, когда перевертыш передвинул свой рот на её шею, и его тёплое дыхание овеяло кожу прямо под её ухом. — Да, малышка? — его голос был низким, сиплым, и она смогла поклясться, что чувствовала феромоны, источаемые его львом. — Я… — она издала стон, когда Дэмиан легонько пробежался своими удлинившимися клыками по её горлу. — Ты моя, — зарычал он, и тогда она услышала льва в его голосе. Ощущение его языка на горле заставило её тихонько мурлыкать. — Я никогда не возьму то, что ты не готова мне дать. Внезапно её голова стала слишком тяжёлой, чтобы удерживать её, и Данника позволила себе откинуть ее назад, ещё немного обнажая горло для своей пары. — Именно так, сдайся мне добровольно и клянусь, детка, ты никогда не пожалеешь об этом. Она и не жалела ни о чес, никогда ставила под вопрос, отдаться ли Дэмиану. Данника жаждала продолжения, так что она подняла руки, сжав огромные бицепсы льва-перевертыша, и кивнула, чтобы он продолжал. — Я хочу тебя, хочу этого, но… — он поднял голову и посмотрел на неё. — Скажи мне, что ты хочешь, и оно твоё. Она облизнула губы, зная, что правда хочет этого, но впервые это будет её ход. — Ты позволишь мне вести? — ей не пришлось продолжать, по тому, какой звук издал Дэмиан, она знала, что он ее понял. — Всё, малышка. Всё, что у меня есть — твоё, — он легко прикоснулся своими губами к её, как будто был готов отдать Даннике бразды правления. Она знала, что это вероятно всего на один раз, потому что Дэмиан являлся очень доминантным мужчиной, и ей нравилось, что он полностью забирал весь контроль. Это заставляло её чувствовать себя настоящей женщиной, принадлежащей мужчине, точно знающему, как сделать ей приятно потому что он так хорошо знал ее саму. Дэмиан сделал шаг назад, и мгновенье всё, что они делали — это смотрели друг на друга. Рубашка, в которую он был одет, застегивалась на пуговицы, и Данника подняла руку к его груди и положила открытую ладонь прямо на его мышцы. Её руки немного дрожали, но не из-за опасения, а от бесконечного возбуждения. Данника расстегивала пуговицы одну за другой и, когда полы рубашки распахнулись, она погладила руками твёрдую, гладкую грудь Дэмиана, которая была ясно видна сквозь белую майку. Его грудь поднималась и опускалась, дыхание становилось чаще с каждой прошедшей минутой. Стянув рубашку с плеч, Данника начала поднимать край его майки, любуясь шестью кубиками пресса, представшими перед ее глазами, и тёмно-русыми волосками, растущими прямо под его пупком и исчезающими под джинсами. Как она перешла от желания провести серьезный разговор к тому, что стала мокрой и такой готовой к тому, чтобы Дэмиан взял её? Одним быстрым движением он поднял руки за голову, сжав заднюю часть своей майки, стянул ее через голову и отбросил в сторону. Все остальные мысли покинули голову Данники, и она резко выдохнула, когда увидела его твёрдую грудь. Широкая, покрытая золотистой кожей и такая мускулистая, что Данника почувствовала себя маленькой и хрупкой рядом с ним. Хотя она уже и видела Дэмиана полностью обнаженным, но каждый раз ее переполняли какие-то непонятные эмоции — неясные ощущения и чувства, поглощающие ее изнутри. Дэмиан низко зарычал. Данника понимала, что для него, должно быть, было трудно просто стоять здесь, не контролируя ситуацию, когда она знала, что он хотел этого. Нервное волнение все равно беспокойно ворочалось внутри нее, но Данника оттолкнула его в сторону и потянулась к поясу на талии Дэмиана. Эрекция явно проступала под его джинсами, натягивая их, она была громадной. Расстегнув пуговицу и опустив молнию, Данника сделала глубокий вдох, сжала края джинс и спустила их. На Дэмиане не было нижнего белья, факт, который завёл её ещё сильнее. Его ствол выпрыгнул вперед, указывая прямо на Даннику, и всё, что она могла сделать — это просто смотреть на него. — Видишь, что ты делаешь со мной, малышка, — его голос был таким низким, таким грубым, заставляющим её соски немедленно стали твёрдыми, а киску опухшей от возбуждения. — Вся власть надо мной в твоих руках, Данника. У тебя всегда будет власть надо мной, — его взгляд опустился к её груди, которая поднималась и опускалась в такт быстрому дыханию. — Прикоснись ко мне, Данника, прежде чем я потеряю контроль и возьму тебя прямо здесь и сейчас, не дав тебе вести, детка. Удерживая его взгляд, она потянулась и снова погладила руками его грудь. Медленно передвигая пальцы по его безволосой, словно сделанной из гранита, груди, Данника опустила ладонь к его жесткой и огромной плоти, она сжала член, не дожидаясь пока её нервозность вернётся. Эрекция была такой толстой и длинной, что Данника даже не смогла полностью обернуть пальцы вокруг его длины. — Да, Данника, именно так. Она хотела его, желала, чтобы Дэмиан прикасался к каждому миллиметру ее тела. Жажда поднялась в ней, когда Данника начала поглаживать член, и Дэмиан больше не мог держать глаза открытыми. Данника и сама с трудом делала каждый вздох, не способная втянуть достаточно воздуха в легкие, отчего голова ее начала кружиться. Но она желала этого, хотела всей душой именно с этим львом-перевертышем. Отпустив его эрекцию и сделав шаг назад, она смотрела, как разные эмоции пробегали по его лицу. — Возьми меня, Дэмиан… — она не закончила предложение, потому что он издал низкий, животный рык, а затем подхватил её на руки. Оборотень целовал Даннику, будто не мог больше терпеть. Он передвинул её так, что её спина врезалась в жёсткую, деревянную стену гостиной. Дэмиан провёл зубами вверх и вниз по её шее, держа свои руки на ней, удерживая ее на месте. — Прямо сейчас я возьму тебя, Данника. Она выдохнула при его эротичных словах. Дэмиан провёл другой рукой вниз по её талии, а затем по внешней стороне её бедра и обвился вокруг него, пока не сжал позади колена. — Ты владеешь мной, Данника, владеешь каждой частью моих тела и души, — он облизал место, где чувствовался её пульс. — Ты единственная, кто может поставить меня на колени, — когда Дэмиан поднял её ногу и обернул вокруг его бедра, это заставило её киску оказаться прямо над его эрекцией. Дэмиан толкнул свои бёдра вперед, и Данника застонала, когда его член прижался к её клитору. Юбка, которую она надела, позволила Дэмиану соприкоснуться киской, закрытой от него лишь трусиками. Вспышки удовольствия проходили сквозь её тело. Дэмиан делал это снова, пока она не начала тереться об него, прося о еще большем удовольствии. Если он продолжит и дальше скользить вдоль ее лона, то Данника могла кончить уже только от этого. Дэмиан продолжал двигаться против неё, вознося её от удовольствия всё выше и выше, пока Данника не начала ловить ртом воздух. — Черт, малышка. — Боже, Дэмиан, — сильнее обернув руки вокруг него, она начала двигать бёдрами в унисон с Дэмианом все яростнее, подходя ближе к оргазму. Она желала, чтобы на ней не было трусиков, чтобы она могла почувствовать насколько его член был гладким и горячим напротив её обнажённой плоти. Её голова откинулась на стену, и Данника издала стон, когда Дэмиан толкнулся особо сильно. Он обхватил её грудь одной рукой, пока другой продолжал держать её ногу. — Я могу кончить на свои джинсы только от этого, — он провёл ладонью верх и вниз по её соску, заставляя маленький бутон стать жёстче. Данника хотела снять чёртову рубашку и бюстгальтер, желая отбросить ужасный материал, который не позволял ей полностью почувствовать прикосновение его кожи к ее. Да, Данника сказала, что хотела все контролировать в этот раз, но прямо сейчас она желала, чтобы Дэмиан властвовал над ней. — Я не хочу чего-либо между нами. В следующее мгновенье он снял её рубашку и потянулся ей за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Материал скользнул вниз по её рукам, и Дэмиан отбросил его в сторону. Когда он отодвинулся и посмотрел на её обнажённые груди, казалось, словно перед его глазами предстало самое прекрасное зрелище. Это пронизывало Даннику, просачивалось в ее тело и заставляло изнывать от желания быть со своим львом. Дэмиан придвинулся ближе, вжимаясь в нее своим твердым телом, клеймя поцелуем ее рот. Его стон вибрировал напротив нее. Его губы опустились ниже к шее Данники. Чем дальше он продвигался, тем более глубокие звуки издавал. Его горячее, влажное дыхание дразнило вершину одной ее груди, заставляя набухший бутон становиться ещё жёстче. Закусив свою нижнюю губу, пока не почувствовала резкий привкус крови, Данника ждала, чтобы Дэмиан взял сосок в рот. На несколько долгих, мучительных секунд всё, что она чувствовала — это его тёплое дыхание, дразнящее её. — Ты мучаешь меня, — зарывшись пальцами в его волосы, она попыталась прижать Дэмиана ближе к своей груди, говоря своими действиями, насколько она хотела этого. Но пытаться сдвинуть Дэмиана, когда он этого не желал, было подобно попыткам сдвинуть каменную стену. — Это последняя вещь, которую я хотел бы сделать, — произнес он сиплым, возбуждённым голосом и Данника поверила ему. Боже, она верила всему, что говорил Дэмиан, но все внутри Данники переворачивалось, когда он был рядом, а инстинкты кричали, что этот мужчина будет с ней всегда. Это пугало ее, но и заставляло ещё сильнее желать раствориться в нём. ГЛАВА 10 Данника сжала пальцы в волосах Дэмиана. Он издал последний рык, прежде чем накрыть её левый сосок своим горячим, влажным ртом и начать сильно и мучительно медленно посасывать его. Кровь прилила к тугому бутону, заставляя его еще сильнее набухнуть. Несколько мучительных наполненных удовольствием секунд всё, что делал Дэмиан — это посасывал её груди. Он перемещался между ними, натягивая кожу своими зубами, а затем проводил своим языком по лёгким укусам, которые сам и оставлял. Краем сознания Данника улавливала звуки, вырывающиеся из ее рта, это должно было бы смутить ее, но, потерявшись в экстазе, она едва ли понимала хоть что-то. Её трусики намокли, а пульс отдавался в клиторе. Она знала, что Дэмиан учуял аромат её возбуждения, и лишь уверился в этом, когда провёл ладонью по её животу, поднимая юбку вверх по ее бёдрам и запуская руку под её нижнее бельё. При первом прикосновении его пальцев к её влажному лону, Данника закричала. — Это ощущается так хорошо, Дэмиан, — она мысленно повторяла это в голове, не желая произносить слова в слух, но все же была рада, что не сумела скрыть то, как он заставляет ее, себя чувствовать. — Да, это ощущается чертовски хорошо, детка, — он продолжил медленно поглаживать её. — Ты чертовски мокрая для меня, Данника, — Дэмиан скользнул толстым пальцем в её киску и начал медленно входить и выходит из неё. — И это всё для меня, детка. Ты мокрая, и благоухающая, и такая готовая к моему члену. Скажи, что ты возбуждена для меня, что я единственный, кто заставляет эту киску истекать соками, — прошептал он напротив её груди в тот же момент, как прижал большой палец к клитору и начал поглаживать маленький комок нервов вперёд и назад. — Дэмиан … — его имя сорвалось с её губ, словно мольба, как будто она умоляла его. Всё, что Данника хотела — это оказаться обнажённой, что они могли бы тереться друг об друга в эротическом блаженстве. Она хотела скользить вдоль его плоти. Боже, она отчаянно хотела сделать это. Словно она была демоном, а этот мужчина, призвав ее, полностью поработил, взяв под контроль. Данника отпустила волосы Дэмиана и передвинула руки между их телами. Перевертыш издал хриплый рык, сжал её задницу и поднял вверх по своему телу. Данника обернула ноги вокруг его талии и прижалась к члену, потираясь киской о него. Прошипев ругательство, Дэмиан завладел её ртом в голодном поцелуе на долгие, увлекающие секунды. Он оторвался от Данники достаточно надолго, чтобы выйти из гостиной и отнести ее в его комнату. Всё, что могла делать Данника, это держаться за Дэмиана, закрыв глаза и вдыхая в себя запах своего мужчины. Даже спальня пахла, как он. Солнце начало садиться, и Данника смотрела, как свет постепенно исчезал, едва проникая сквозь слегка приоткрытые жалюзи. Дэмиан начал снова целовать её, скользнув губами к метке, которую поставил на ней не так давно. Сжав в ладони пряди его волос, она приподняла его рот к своему и поцеловала так, как никогда прежде не целовала другого мужчину. Их языки прижались к друг другу и, когда он отступил, она сама толкнулась ему в его рот. Казалось странным брать весь контроль на себя, и Данника не была уверена, нравилось ли ей это, потому что Дэмиан слишком потрясающе умел властвовать над нею. Она ахнула, когда она почувствовала, что его клыки удлинились напротив её рта. Дэмиан передвинул свои губы вниз к её ключице и провёл ими по слегка выступающим косточкам. Он скользил клыками вперёд и назад снова и снова, будто не мог насытиться этим действием. Прежде чем Данника даже смогла вдохнуть, она спиной упала на матрас, а затем Дэмиан сорвал её юбку и трусики и, прежде чем она осознала, что происходит, Данника уже лежала в его кровати, обнажённая и нуждающаяся в нём. Перевертыш положил руки ей на колени и медленно развёл её ноги в стороны. Все ближе и ближе, он поглаживал руками внутреннюю сторону её бёдер, пока не добрался до того места на ее теле, которое больше всего нуждалось в нём. — Посмотри на меня, детка. Смотри, как я трогаю тебя, как клеймлю во второй раз. Заставить себя приподняться на локтях, так что она смогла увидеть, что Дэмиан делал между её ног, было сложнее, чем Данника думала. Казалось, что ее конечности едва двигались, превратившись в желе, а волнение разлилось по венам. Дэмиан поднял свой взгляд к ней, и Данника задержала дыхание. — Я хочу, чтобы ты смотрела, как твоя пара поедает твою киску и обожает каждую чёртову секунду этого. Экстаз захлестнул её, и она открыла рот, когда Дэмиан опустил голову к её лону, не отрывая своего взгляда от её глаз. И при первом прикосновении его языка к ее плоти, Данника лишь сжала простыни в руках, молясь, чтобы это длилось вечно. *** Твою мать. Её киска была самой горячей чёртовой вещью, которую он когда-либо видел. Когда его рот оказался всего в дюйме от мягких, податливых губ киски, Дэмиан разорвал их зрительный контакт и посмотрел на её влагалище. — Проклятье, малышка, ты такая розовая и мокрая для меня, — он облизнул её плоть, посасывая лепестки лона, а затем провёл своим языком вверх по расселине и всосал клитор. Она была такая гладкая и блестящая от возбуждения из-за него. Как такой ублюдок, как он, мог стать настолько удачливым? Её тугая жемчужина была опухшей, покрасневшей и просто умоляла его о прикосновении. Поймав губами налитый кровью бутон, Дэмиан втянул его в рот, словно терзаемый голодом мужчина. Она была такой вкусной, такой свежей, что он жаждал большего. — Я сгораю от жажды по тебе, детка, — он облизывал её так много раз, что его язык онемел, но Дэмиан не остановился, не мог. Данника издавала эти нуждающиеся, тихие звуки, которые делали его совершенно сумасшедшим от похоти. Скользнув руками вниз по её бёдрам, он остановился, когда обхватил киску. Подняв большие пальцы и разведя её половые губы, он поднял взгляд вверх по её телу. Глаза Данники были закрыты, губы приоткрылись, а большие груди поднимались из-за участившегося дыхания. Твою мать, да, вот она лежала перед ним, такая готовая ко всему, что он был готов ей дать. И Дэмиан вновь обрушился своими губами и языком на ее лоно — На вкус ты чертовски хороша, Данника, такая сладкая, — когда он провёл языком вверх и вниз по её плоти, она стала такой мокрой для него, что он зарычал напротив опухшей, мокрой киски. — Дэмиан, я так близко, — её руки сминали простыни, натягивая материал, пока Данника мотала головой вперёд и назад. — Я хочу, чтобы ты кончила мне на лицо, Данника, — снова принявшись яростно посасывать её клитор, Дэмиан почувствовал, как её тело начало сжиматься. Он положил руку на округлый живот Данники, наслаждаясь всеми её изгибами, полнотой и сочностью. Удерживая её неподвижно, он поднял другую руку и ввёл два пальца в киску. Дэмиан действовал так неспешно, без единого намека на грубость, хотя его лев ревел в нем, вырываясь на поверхность, желая взять свою пару подобно дикому животному. Крик восторга слетел с губ Данники долгим воплем. — Боже, малышка, именно так. Она подняла бёдра и опустила лоно на его лицо. Влага, покрывающая киску, и звуки того, как рот Дэмиана ласкал Даннику, заставляли его член пульсировать. Он пытался вжиматься бедрами в матрас, пытаясь облегчить давление. Его яйца грозили взорваться, если он не войдёт в неё и не трахнет подобно зверю, клеймящему свою самку. — Дэмиан, Боже, да, — его имя прозвучало долгим стоном, а затем стало переломным моментом для Дэмиана. Проведя языком вниз по её расселине, он скользнул руками под задницу Данники, немного приподняв её и продолжив сдвигаться дальше. Он облизал её сморщенный задний вход кончиком языка, позволяя Даннике расслабиться и довериться тому, что он делал. Когда она начала снова задыхаться, он сильнее начал облизывать, надавливая на её плоть. Соки обильно сочились из киски, стекая вниз между половинками ягодиц, и он поглощал каждую каплю. На вкус Данника была такой изысканной с мускусными нотками, и это заставляло Дэмиана сходить с ума от похоти. В последний раз, облизав анус, он оторвался. Оборотень, обхватив руками бедра Данники, удерживал ее ноги раскрытыми, а затем посмотрел на её киску, его киску. Грудь Данники поднималась и опускалась пока она пыталась отдышаться от пережитого оргазма, и это заставило альфа-самца в нём победно закричать. Именно он стал причиной этого выражения на её лице, и гордость наполнила Дэмиана. Биение пульса отдавалось в члене, а ноги Данники всё ещё оставались раскрытыми, расположившись по обеим сторонам от него. Когда Дэмиан поднялся и разместился над ней, его поглотило ощущение её тёплой киски, скользнувшей по всей его длине. Ему нравилось, что Данника не могла контролировать свое дыхание. Она протянула руку между ними, и, немного приподнявшись, поместила головку его члена у своего входа. Когда ее тонкие пальцы обернулись вокруг его эрекции, Дэмиану пришлось сжать зубы, заставляя себя не ворваться в неё, когда он ощутил её влажный жар напротив него. Их взгляды встретились, и Дэмиан медленно начал входить в Даннику. Глубокий стон вырвался у него, и она задержала дыхание. Когда он оказался полностью в ней, то скользнул руками под её задницу, сжав плоть, и одним движение посадил на себя. Данника оседлала его, расставив ноги по обеим сторонам от его талии, упираясь руками ему в грудь и приоткрыв рот. Данника словно объезжала его, и Дэмиан сжал руки в кулаки напротив её бёдер, чтобы не перехватить контроль. Её движения были медленными и отчасти неуверенными. Данника задержала дыхание, когда полностью скользнула на него, а затем поднялась, и так снова и снова, постепенно набирая скорость. На мгновенье Дэмиан потерял контроль и обнаружил, что начал глубоко и сильно вколачиваться в неё. — Я не могу дышать, Дэмиан, — простонала она. Его лев вырвался на свободу, заняв ведущую роль, и Дэмиан не мог остановить его. Быстрым движением, он снова уложил Даннику на спину, тазом прижимаясь к её бедрам. Он сжал в ладони ее волосы, оттягивая голову Данники назад, заставляя ее выгнуть шею. — Твой зверь, Дэмиан, — простонала она. — Боже, да. Её обнажённое горло уже само по себе означало капитуляцию, и Данника никогда не узнает, что это делало с ним и его львом. Проведя теперь удлинившимися клыками вверх по её шее, Дэмиан наслаждался дрожью, прошедшей сквозь нее. Данника крепко сжала его бока и подняла бёдра, насаживая себя на член. Дэмиан всё ещё был похоронен внутри её тугого влажного жара, и это стало настоящей эйфорией. Скрутив руками простыни около её головы, он начал быстро и сильно, равномерно и мощно двигаться внутри Данники. Пот стекал вниз по его лбу, а кожа будто натянулась. Киска Данники пахла так чертовски хорошо, и всё, что он хотел сделать, это снова зарыться лицом в сладкое лоно. Но его член — жадный ублюдок — пульсировал, вынуждая Дэмиана продолжить выходить и входить в неё. Он позволил своему взгляду остановиться на основании её горла, где на коже находилась его метка. Он опустил глаза вниз по ее телу — между грудями, вниз по животу и остановился на вершине её киски. Клитор набух, умоляя о внимании. Вбиваясь членом в трепещущее лоно своей пары, Дэмиан трахал ее, так сладко и основательно. Их блестящие от пота животы прижимались к друг другу, и оборотень смог проникнуть еще на дюйм дальше, когда толкнулся сильнее в Даннику. — Дэмиан, — задыхаясь, произнесла она его имя. — Я чувствую такую натянутость, такую наполненность. Он издал рык, когда её тесное, маленькое тело сжалось вокруг него. Медленными и размеренными движениями он продолжил входить и выходить из неё. Её внутренние мышцы сжались вокруг него, затем расслабились. Яйца Дэмиана поджались, предвещая неминуемый оргазм. Он наполнит её своим семенем, заполнит так, что она всю следующую неделю будет ощущать, как оно вытекало из её киски. Несколько мгновений Дэмиан не двигался, не мог, из-за того насколько это хорошо чувствовалось. Он не сможет продержаться долго, только не когда Данника скользнула руками по его бокам, обнимая за спину. Её ногти вонзились в его кожу, когда она обернула ноги вокруг талии Дэмиана. Приподнявшись достаточно, чтобы его руки выпрямились, а грудь больше не касалась её, Дэмиан вышел из её мокрого жара и снова вошёл. — Медленно тоже очень хорошо, Дэмиан, так хорошо, но не сдерживайся, пожалуйста, — она выгнула спину дугой и её груди приподнялись от этого движения. Взгляд Дэмиана был прикован к ее соскам, затвердевшим еще сильнее, и он дал Даннике именно то, что она просила. Он сел на колени, обхватил её талию своими руками и принялся трахать так, как давно мечтал, твою мать, и теперь он именно это и сделает. Звуки, которые раздавались, когда член водил в тугое влагалище — только это уже могло вызвать оргазм. Дэмиан толкался все глубже с каждым разом, как входил внутрь. Данника дёрнула за его волосы, и незначительный укол боли ощущался так чертовски хорошо. Дэмиан отстранился, желая, чтобы Данника знала, в ней не было ничего, чего бы он не желал. — Я снова кончаю, — она снова передвинула руки на его спину и пронзила его кожу ногтями. Удовольствие было всепоглощающим и позволило оргазму пройти через него. Мышцы Данники выдаивали его так сильно, что Дэмиан откинул голову и зарычал в экстазе. — Твою мать, детка. Черт. Это так хорошо, — он дёрнулся напротив неё, извергаясь в её гостеприимное тело, отдавая Даннике каждую каплю своего семени. Тот факт, что он наполнил её спермой, заклеймил её и пропитал своим запахом, заставило животное в Дэмиане царапаться от желания выбраться. — Ты моя, Данника, — голос оборотня был искажён, его лев не сдавался в стремлении заклеймить её. — Ты всегда будешь моей, — он продолжил неглубоко толкаться в неё, ощущая, что Данника все еще находилась во власти оргазма. Он не хотел это заканчивать, не хотел выходить из её сладкой, влажной и тёплой киски. — Я не могу пообещать тебе, что со мной всегда будет легко, но я постараюсь, Данника. Проклятье, я попробую ради тебя всё. Она посмотрела на него широко распахнутыми, наполненными удовольствием глазами. — Боже, Дэмиан… Боже. Сладкий аромат её возрастающего желания наполнил его нос, и Дэмиан закрыл глаза и низко зарычал. Он обхватил её лицо сбоку. — Просто скажи, что ты со мной, малышка, — может это было не лучшее время, чтобы говорить о подобном, но его лев хотел, чтобы Данника подтвердила это. Она не колебалась, когда сказала: — Я твоя и никуда не уйду, Дэмиан. Я выбрала быть твоей, и всегда буду твоей. Его клыки ещё сильнее удлинились и мускулы, казалось, увеличились в размерах, когда его животное попыталось взять контроль. Наклонившись вперёд, он сперва провел кончиком носа вверх по её горлу, глубоко вдыхая и втягивая её восхитительный аромат в себя. Дэмиан принадлежал Даннике также, как и она принадлежала ему. Он почувствовал свой запах на ней, ощутил языком поставленную метку и зарычал. — Ты только моя, малышка, — он никогда не чувствовал такой свободу с самкой и знал, что так всегда будет с Данникой. Всегда. Позволив зубам задеть её плоть, Дэмиан осязал её кожу под собой, а затем попробовал острый металлический вкус её крови, попавший на его язык, когда отметил её во второй раз. Он провёл языком по ранкам, которые оставил на ее плоти, позволив своей сущности сильнее вырваться на поверхность, сильнее подтверждая тот факт, что Данника принадлежала ему. Когда они оба были пресыщены, Дэмиан в последний раз облизал её шею и вышел из неё. Поцеловав Даннику в лоб, прежде чем выбраться из кровати, он направился в ванную, схватил тёплую мокрую мочалку и вернулся к ней. Нежно помыв её между ног, он заметил, что Данника уже находилась на грани сна. Отложив тряпку, Дэмиан позволил своим рукам скользить по её гладкой плоти. Он не отказывал себе ни в чём, когда это касалось его пары, так что наклонился вперёд и начал водить языком по нежной косточке её лодыжки. Данника была мягкой под ним, не борясь с его побуждением попробовать её всю. Он продолжил двигаться вверх по её икрам, вдоль колена, поднимаясь все выше, пока не провёл языком по её бедру. Дэмиан повторил тоже самое с ее другой ногой, удостоверяясь, что уделил ей такое же количество внимания. Он проложил дорожку вдоль её тазовой кости, затем вокруг пупка и по рёбрам, добираясь к её грудям. Он сосал один из сосков Данники намного дольше, чем было нужно, но лишь потому, что ему нравилось ощущать её под своим языком. Наконец, заставив себя продолжить запоминать её тело своим ртом, Дэмиан проследовал ртом вверх по её горлу и облизал свою метку на ней. Он сжал Даннику в своих руках и почувствовал, что она скользнула в глубокий сон. — Я попытаюсь, малышка. Я попытаюсь быть парой, которая тебе нужна, а не помешанным собственником, дураком-оборотнем, который хочет убить любого, кто хотя бы заговорит с тобой, — это будет сложно, но теперь Данника стала его жизнью и всегда будет ею, пока Дэмиан не перестанет дышать. С этими мыслями он обернул своё тело вокруг её в защитном объятии и закрыл глаза. ЭПИЛОГ Восемнадцать месяцев спустя Данника сидела за обеденным столом в доме её отца, она не могла перестать улыбаться, пока слушала, как Тайлер и Дэмиан спорили о незначительных деталях какой-то военной истории двадцатилетней давности. Они сцепились, становясь похожими на двух братьев, как будто только один из них был прав, и никто из них не собирался отступать, пока другой не осознает ошибочность своего мнения. Прошло полтора года с тех пор, как Дэмиан рассказал ей, что Данника была его парой, и, что он запечатлелся на ней. За это время она получила продвижение на работе, переехала к Дэмиану и собиралась провести остаток жизни с её львом-перевёртышем. Сначала отец не был доволен, что она стала жить вместе с более взрослым Дэмианом, но он также видел, насколько радостной стала его дочь. Он всё равно любил её и как хороший родитель просто хотел, чтобы Данника прожила жизнь, наполненную счастьем. Хотя она и поднимала вопрос о свадьбе с Дэмианом, спрашивая его, что он думал об этом, Данника была удивлена, выяснив, что он не противился подобной идее, а на самом деле начал обдумывать детали и то, чего он хочет от их дальнейшей жизни. Хотя Данника ещё не была готова к женитьбе, желая продолжить своё обучение и карьеру, она была счастлива, что Дэмиан стремился к тому же, что и она. Она поднесла кружку ко рту и улыбнулась над краем, когда её отец засмеялся над тем, что сказал Дэмиан. — Я думаю, что ты хочешь повернуть историю в свою пользу, — сказал Тайлер и расхохотался сильнее, когда Дэмиан низко зарычал. — Я просто знаю правду, — сказал Дэмиан и снова улыбнулся. Он обернул руку вокруг плеча Данники и прижал её ближе к себе. Хотя раньше она никогда не видела себя в паре со свирепым и оберегающим ее львом-перевёртышем, Данника не могла теперь представить себя без Дэмиана. Он был всем, чего Данника желала видеть в своем партнёре, а сам Дэмиан никогда не требовал от нее каких-то изменений, принимая ее такой, какой она была. С поддержкой отца, который всегда был рядом, Данника чувствовала, что ее жизнь была идеальной, и она не могла просить о большем. Счастье окружало её, и не проходило и дня, когда бы она не улыбалась, радуясь тому, что ее окружало. Конец Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствие с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.