Небольшая подсказка

Аннотация

Он ворвался в мой дом, смотрел, как я сплю.

Он был одет в чёрное и носил маску и сказал мне, что я могу бежать, но он меня поймает.

Я знала, что он хочет только одного и не уйдёт, пока не получит этого.

Только использовать меня.

Это был всего лишь кончик… его языка на моём теле, его оружие у моего горла. Это была лишь небольшая подсказка о сладости и страхе, которые держали меня близко и не отпускали.

Я боялась того, как далеко он зайдёт, как близко он подведёт меня к краю. Я не знала, бросит ли он меня или обнимет в темноте.

Всё, что я могла сделать, это сдаться. Это была горько-сладкая встреча, и я не знала, доживу ли я до конца.

 

Дженика Сноу Небольшая подсказка Запретный роман ВНИМАНИЕ! Это короткий рассказ, наполненный странностями. Пожалуйста, обратите внимание на предупреждения! Триггеры: Сомнительное согласие на секс / Фистинг / Похвала / Унижение / Порка / Разница в возрасте (30 лет) / Игра со спермой / Римминг / Анал / Укусы / Небольшая погоня / Первобытность / Метки собственности / Откровенные сексуальные сцены / Преследование / Взлом и проникновение / Игра с ножом / Вуайеризм / Лёгкое связывание / Хорошая девочка / Запретный роман / Лёгкая игра с едой. Если вам не приемлемы подобные вещи, просим вас не читать данную книгу! Ну, а если же ничто из вышеперечисленного не вызывает у вас негативных эмоций, то добро пожаловать в эту тёмную фантазию! ? Автор: Дженика Сноу ? Название: «Небольшая подсказка» ? Содержание: Пролог и 5 глав ? Переводчик: Иришка ? Редактор: Настёна ? Обложка: Wolf A . Переведено для группы «Золочевская Ирина и её ДРУЗЬЯ» — vk.com/zolochevskaya_irina Пролог — Продолжай, маленькая девочка. Беги. Я хочу преследовать тебя. Когда он усмехнулся, я бросилась к двери, схватившись за ручку, распахнула её. Я выбежала и собиралась уже подняться по лестнице, чтобы бежать вниз, когда почувствовала, как его рука обхватила мой хвост и притянула меня обратно к своей груди. Он засмеялся глубже и сильнее и потащил меня обратно в комнату, пинающуюся и кричащую. Я не хотела этого… но, боже мой, что это было за чувство между моими бёдрами? Покалывание. Тепло. Такая ошибка. Мы вернулись в мою комнату, и он захлопнул дверь, прижал к ней мою спину и навис надо мной в своей ужасающей неоновой маске. Прошли долгие секунды, в течение которых он ничего не говорил, просто смотрел на меня. В темноте комнаты и толпящихся вокруг нас тенях я мало что могла разглядеть. Его маска, хотя и была светящейся, была тусклой и не подавляющей. Достаточно, чтобы увидеть разницу между нами двумя. Это было ошеломляюще. Он вытащил нож и поднёс его ко мне. Я почувствовала, как мои глаза расширились, и прижалась спиной к двери, прижав ладони к прохладному твёрдому дереву. — Не двигайся, — проворковал он и поднёс нож прямо к моему горлу, прижав кончик к моей шее. — Я могу порезать тебя, если ты это сделаешь. Я вздрогнула и закрыла глаза, лезвие было холодным, но согревалось от тепла моего тела. — Но, если честно, маленькая девочка, я хочу разрезать эту прекрасную плоть и смотреть, как она покраснеет от твоей крови. И когда я почувствовала его руку между своими бёдрами, я издала тихий звук, который унизил меня, потому что это был не только страх. Это неправильно. Боже, это так неправильно, но это так приятно. Меня тошнило и скручивало, когда этот злоумышленник в маске прикасался ко мне. Его дыхание было тяжёлым, когда он ещё немного вдавил нож мне в горло, вызвав у меня стон. Он скользнул лезвием вниз, и я ахнула от того, что укус боли от этого сказал мне, что он на самом деле порезал мою кожу, пока пробирался к моей ночной рубашке. Он легко прорвал её, пока она не повисла на моих плечах. — Прекрати это, — сказала я, и он засмеялся, прежде чем сунуть пальцы мне между ног. Я сняла трусики, когда пошла в ванную всего несколько минут назад после того, как проснулась мокрая от сна, прямо перед тем, как этот злоумышленник шокировал меня, выйдя из-за занавески в душе. Итак, теперь он касался обнаженной, гладкой плоти. Он наклонился и сказал мне на ухо, его слова были приглушены маской: — Грязная, чёртова лгунья. Твоя пизда мокрая для меня, — он снова засмеялся, и звук был резким, когда он двигался по моему телу… как только что это сделал его нож. Глава первая В тот день, когда моя бабушка снова вышла замуж, мне было пятнадцать лет, и я могла сосредоточиться только на том факте, что мой отчим был на десять лет моложе её, и он определённо не был похож на «дедушку» в традиционном смысле этого слова — хотя ему было всего сорок пять. Оливер — или Оли, как его называли близкие, — был бизнесменом, который так много путешествовал по работе, что мы редко его видели. Но пару раз в году он приезжал, и моя семья устраивала из этого большое зрелище. Он женился на моей бабушке Эллен в здании суда. Не было ни пышной церемонии, ни даже приёма. Опять же, Оли был её третьим мужем. Моя бабушка пригласила нас на ужин в вечер их свадьбы, где она официально представила Оли. Это был первый раз, когда мы встретились с ним, и, если честно, я впервые услышала, что она с кем-то встречается, не говоря уже о том, что у нее настолько глубокие отношения, что она выйдет за этого человека замуж. Оли определённо не был похож на дедушку — во всяком случае, на моего биологического дедушку. У меня было стереотипное представление о том, как выглядели бабушка и дедушка, которое не соответствовало и моей бабушке, даже сейчас, в шестьдесят семь лет. Она всегда выглядела молодо, её стиль соответствовал времени. Но брак Оли и бабушки Эллен продлился всего пять лет. Я никогда не спрашивала, что стало причиной их развода. Я никогда особо об этом не задумывалась. Но за эти пять лет моя семья сблизилась с Оли. Он был забавным и умным, бизнесменом международного уровня, путешественником по миру и рассказывал нам истории, когда возвращался в Штаты. Он всегда привозил безделушки для меня и моей сестры, куда бы он ни направлялся, в какую бы часть света он ни отправился. Так что, хотя они уже много лет не были женаты, моя семья чертовски любила Оли, и мы всё равно видели его пару раз в год. Моя бабушка? Это была совсем другая история. Теперь она замужем за мужчиной моего возраста. Она всё продала, переехала через всю страну и жила своей лучшей жизнью, насколько я слышала в последнее время. — Когда он должен приехать сюда? — спросила Фрэнни, моя старшая сестра. Я выглянула в окно кухни. Солнце садилось, в зимние часы темнело ещё до того, как пробило шесть часов вечера. — Он будет здесь с минуты на минуту. Снежная буря ожидается около восьми. Я взглянула на сестру, которая помогала маме готовить ужин. Я пригласила всех к себе на ужин, но меня выгнали из кухни из-за отсутствия у меня кулинарных навыков. Я встала и взяла пиво из холодильника, украдкой ковыряясь в тарелке с нарезкой, созданной Фрэнни. Она хлопнула меня по руке, когда я потянулась за ещё одной виноградинкой. — Ай, сучка, — поддразнила я и потрясла рукой, чтобы облегчить боль от её удара. Прошло около года с тех пор, как мы все вместе видели Оли, поэтому, когда он сказал, что будет в городе сегодня вечером после поездки в Грецию, все бросили свои дела и нашли время для визита. — Папа! — крикнула Фрэнни. Я услышала стон отца, прежде чем звук его шагов приблизился, и он вошёл на кухню. — Буря должна разразиться в восемь. Я планирую уйти к тому времени, если только ты с мамой не захочешь узнать, сможет ли Саша подвезти тебя домой? Наши мама и папа посмотрели на меня, а затем на Фрэнни. Они ездили с ней. Я пожала плечами. — Я могу отвезти вас домой, если вы хотите задержаться подольше. Папа покачал головой, подошёл к маме и обнял её, прежде чем поцеловать в шею. — Мы поедем с твоей сестрой, Саша. Я не хочу, чтобы ты ездила в такую дерьмовую погоду. — О, но я могу? — Фрэнни всё скулила. — Ты живёшь в нескольких домах от нас, дорогая, — сказала мама. — Ты можешь припарковаться у нас на подъездной дорожке и дойти до своего дома пешком. Фрэнни фыркнула, но лишь покачала головой. Моя мама усмехнулась и начала собирать посуду, чтобы накрыть на стол, но всё, что она нашла, это мои четыре сколотых тарелки, которые я купила на распродаже, и стопку бумажных. Она взглянула на меня и подняла бровь. — Действительно сладкая? — Обычно здесь только я, и я ненавижу мыть посуду. Ты найдёшь изысканные изделия из стерлингового серебра там, — я указала и ухмыльнулась, когда она открыла ящик и вздохнула, схватив пластиковые вилки и ножи и покачав головой. — Как, чёрт возьми, мы будем есть курицу примавера этим дерьмом? — спросила Фрэнни. — Оно сломается, и нам придётся давиться кусками пластика. Я закатила глаза. — Королева драмы. Всё будет хорошо. Вспышка фар привлекла моё внимание к кухонному окну, и я увидела приближающуюся по дорожке машину. — Он здесь! — крикнула я и снова выпила пиво, проглотив последний глоток. На лице мгновенно появилась улыбка, когда я подошла к входной двери и открыла её. Я услышала, как заглохла его машина, а затем плавный шум закрывающейся двери. Снег начал падать, я запрокинула голову и посмотрела вверх, увидела, что хлопья начали быстро падать. Хруст от его ног по земле, когда он подошел ближе, заставил меня взглянуть в его сторону, когда он завернул за угол. Видеть Оли было похоже на тёплые объятия или толстое одеяло в холодный день. Он был моим родным, знакомым, и мне нравилось видеть его и всех остальных, потому что это казалось самой комфортной вещью на свете. Секундой позже он крепко сжал меня в медвежьих объятиях, прежде чем я успела хотя бы вздохнуть или произнести хоть слово. Я прижалась к нему и обвила руками его талию. — Как твои дела, милая? — он поцеловал меня в макушку. Я отстранилась и улыбнулась ему. Оли был большим, ростом шесть футов три дюйма. И он был сильным, с короткими волосами цвета соли с перцем, квадратной челюстью и резкими мужскими чертами лица. Он определённо не выглядел на пятьдесят семь лет. — Теперь, когда ты здесь, даже лучше, — ответила я, сжимая его ещё раз и немного тая, когда его гигантская рука потёрла мою спину, чтобы согреть меня, когда я вздрогнула. Мы направились внутрь, и как только я закрыла входную дверь, остальные члены семьи двинулись к нему. Он крепко обнял Фрэнни и мою маму и поцеловал их в макушку, а потом был мой отец, которого он хлопнул по спине и полуобнял, как это делают мужественные мужчины. Остаток вечера пролетел довольно быстро: был подан ужин, и каждый задал Оли по двадцать вопросов о его последних путешествиях. Никто не говорил о моей бабушке, но, опять же, нам особо нечего было сказать. Я точно ничего о ней не слышала, а мой отец, её собственный сын, не разговаривал с ней почти год. — Кто-нибудь хочет десерт? — спросила моя мама, заканчивая убирать со стола, не позволяя никому помочь — даже мне, в моём собственном доме. — Я принесла кофейный торт. — Она даже положила его в один из тех контейнеров, купленных в магазине, — пошутил мой отец, из-за чего моя мама показала ему средний палец. Мы все засмеялись, когда она пошла на кухню, а через несколько минут она вернулась с новыми тарелками, пластиковыми вилками и пресловутым десертом. — Мой любимый торт, — сказал Оли и подмигнул маме. Она попыталась выглядеть суровой, но в итоге рассмеялась и произнесла сочное ругательство себе под нос, подавая каждому по кусочку. Я взяла свой кусочек, и мы вместе сели за стол и смеялись, шутили и вспоминали все моменты, которые мы провели вместе, и которые сделали нас счастливыми. — Чёрт, — сказала Фрэнни, глядя в окно. — Погода реально начинает портится. — Это побудило маму и папу тоже встать и посмотреть в окно столовой. — Ненавижу портить веселье, но я сваливаю. — Да, — согласился папа. — Твой автомобиль не предназначен для такой погоды, Фрэн. — Знаю, знаю. — Давай, Фрэнни. Давай поможем твоей сестре с уборкой, а потом поедем. — Мне нужно выбросить всего несколько бумажных тарелок. Слава моему выбору прекрасного фарфора, который вам, ребята, сначала не понравился. Езжайте, пока там не стало хуже, и напишите мне, когда вы все будете в безопасности дома, — приказала я. Визит наступил и закончился слишком быстро, и я стояла у открытой двери, обхватив себя руками за талию, и смотрела, как машина сестры выезжает с подъездной дорожки. Оли был в холле и надевал куртку, и я почувствовала, как он подошел и встал рядом со мной. — Чёрт, это выглядит уже серьёзней. Мне лучше ехать, пока не стало хуже. Я повернулась и улыбнулась ему, кивнув. — Да, твоя арендованная тачка не лучший выбор для такого снегопада, ведь ты выбрал эту яркую спортивную машину. Оли засмеялся и схватился за край двери, всё ещё глядя наружу. — Я просил полный привод, но прыщавый подросток вручил мне эту хрень, — он посмотрел на меня и ухмыльнулся. — Спасибо за ужин. Было приятно пообщаться со всеми и наверстать упущенное. Прошло слишком много времени. — Ну… на этот раз не задерживайся так долго, — ухмыльнулась я. Ещё раз обняв и поцеловав меня в висок, я наблюдала, как Оли направился к своей машине и уехал. Я собиралась закрыть дверь, когда почувствовала напряжение в животе и покалывание в затылке. Я оглянулась, но всё, что увидела, это густой снег, который шёл сильнее, и ветер, создающий сугробы, которые всё росли. Налетел порыв ветра, и мои волосы развеялись вокруг моего лица. Я снова оглянулась и не увидела ничего, кроме густого белого облака. Но я чувствовала, что не одна… как будто что-то там затаилось. Наблюдало. Я закрыла дверь и заперла её, обнаружив, что делаю несколько шагов назад и смотрю на неё, потому что мысль о том, что я не одна, росла. Но из-за завывающего ветра и того факта, что я была одна в своём доме, а моя семья уехала из-за этого шторма, я не обращала на внимания, списывая это на жуткую погоду и чрезмерно активное воображение. Во всяком случае, это то, что я продолжала говорить себе. Глава вторая Было приятно. Тёплая влажность между моими ногами, что-то толстое и мягкое, вдавливающееся в моё тело. Я вращала бёдрами, пытаясь получить ещё больше этого ощущения, зная, что если оно продолжится, я упаду за край. Я проснулась запыхавшаяся, моя рука между бёдрами, киска промокла, пока мой палец был внутри моего тела. Я хотела сказать, что не знаю, что меня разбудило, но, когда я высвободила руку, мои пальцы были мокрыми от влаги, и мне не пришлось долго гадать. Лёжа в постели и глядя в потолок, я пыталась отдышаться и успокоить сердцебиение. Шторы были частично открыты, и из-за уличного фонаря через дорогу я могла видеть сильный снегопад, который всё ещё не утих. Я повернула голову и посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. Три часа ночи. Я поднялась и огляделась, и, хотя в комнате было спокойно и тихо, я всё равно чувствовала, как меня охватывает странное ощущение. Когда я легла спать, мне не удалось заснуть так быстро, как я надеялась, и это странное, жуткое ощущение того, что за мной наблюдают, всё ещё ползло по моим рукам и ногам. Но когда усталость опустилась глубоко, я, наконец, потеряла сознание только для того, чтобы проснуться прямо сейчас от ощущения, словно у меня была течка. Я усмехнулась, переместившись от одной стороны кровати к противоположному её концу. Но когда моя кожа покрылась мурашками и волосы на руках встали дыбом, мой смех угас. Сердце у меня заколотилось, а во рту пересохло. Я посидела там какое-то время и просто слушала. Я не слышала ничего, кроме бушующего снаружи шторма и маленького вентилятора на прикроватной тумбочке, создававшего белый шум. Я протянула руку и выключила его. И просто слушала. Посидев там немного, я наконец встала, сходила в ванную и вымыла руки, оставив мокрые трусики на полу возле унитаза. С ними и остальным бельём я разберусь завтра. Я выключила свет и просто стояла в дверях ванной комнаты, глядя в спальню. Моё одеяло и простыни лежали беспорядочной кучей в центре матраса, но в остальном всё выглядело нормально. Я закрыла глаза и выдохнула, прежде чем потереть их, и, хотя было слишком раннее утро, я не знала, смогу ли снова заснуть. Я чувствовала себя слишком возбуждённой. Я села на край кровати и схватила сотовый телефон. Ранее ночью я получила сообщение от мамы, папы и сестры, в котором говорилось, что они хорошо добрались домой. Я также получила смс от Оли, в котором говорилось, что он в безопасности. Так что, если с моей семьёй всё в порядке, я не была уверена, откуда взялось это беспокойство. Я положила телефон обратно на прикроватный столик, ещё пару секунд посмотрела в окно и собиралась снова лечь, когда звук движущейся по карнизу занавески для душа заставил меня замереть. Я закрыла глаза, говоря себе, что это было всего лишь моё воображение, как вдруг за моей спиной заскрипела половица, заставив меня задержать дыхание. Хотя мои глаза были закрыты, и я отказывалась дышать, я ничего не слышала, кроме того, как быстро билось моё сердце. Даже буря, казалось, заглушила мой прилив адреналина и страха. Я была не одна, и теперь стало понятно, почему я чувствовала себя так плохо. Я знала, что я не одна. — Я всю ночь наблюдал, как ты спишь. — Позади меня раздался глубокий голос, низкий и скрипучий. — Смотрел, как ты трогаешь себя. Интересно, о чём ты мечтала, маленькая девочка? Я закрыла глаза и попыталась сохранять спокойствие. — Хотел подойти к тебе, раздвинуть твои бёдра, взять твою киску в рот и заставить кончить. Это меня бы чертовски возбудило. Заставить тебя кончить, даже не зная, что я это делаю, мой член начинает пульсировать. Тем не менее, я не двигалась, но теперь тяжело дышала, мои руки сжались в кулаки на коленях, мой разум работал сверх силы, пока я думала о том, как мне сбежать, как мне добежать до двери, пока он был на месте с другой стороны моей кровати. У меня было бы небольшое преимущество, если бы деревянная рама и мягкий матрас отделяли его от моего пути к отступлению, и я сделала бы быстрый рывок. Я медленно сжала руки в кулаки, но вместо того, чтобы броситься вперёд, повернулась и посмотрела на мужчину в своей спальне. Сначала я многого не видела. Во мне преобладала паника. Я была в отчаянии, не могла разглядеть мельчайших деталей. Но затем я заметила его в углу комнаты между моей ванной и окном, одетый во всё чёрное и светящуюся неоновую маску. Маска напоминала что-то из фильма ужасов, в котором группа садистов убивала людей. Неоновые крестики выделили его глаза, а рот сформировала гротескная ухмылка. В течение долгих мгновений никто из нас не говорил ни слова. Я была почти уверена, что дышу только я. Краем глаза я посмотрела на дверь спальни, не желая показывать ему, что планирую, движением головы. — Продолжай, маленькая девочка. Беги. Я хочу преследовать тебя. Когда он усмехнулся, я бросилась к двери, схватилась за ручку и распахнула её. Я выбежала и собиралась уже ступить на лестницу и бежать вниз, когда почувствовала, как его рука обхватила мой хвост и притянула меня назад к его груди. Он засмеялся глубже и сильнее и потащил меня обратно в комнату, пинающуюся и кричащую. Я не хотела этого… но, боже мой, что это было за чувство между моими бёдрами? Покалывание. Тепло. Острая неправильность. Мы вернулись в мою комнату, и он захлопнул дверь, прижал к ней мою спину и навис надо мной в своей ужасающей неоновой маске. Прошли долгие секунды, в течение которых незнакомец ничего не говорил, просто смотрел на меня. В темноте комнаты и толпящихся вокруг нас тенях я мало что могла разглядеть. Его маска, хотя и была светящейся, была тусклой и не подавляющей. Достаточно, чтобы увидеть разницу между нами двумя. Это было ошеломляюще. Он вытащил нож и поднёс его ко мне. Я почувствовала, как мои глаза расширились, и прижалась спиной к двери, прижав ладони к прохладному твёрдому дереву. — Не двигайся, — проворковал он и поднёс нож прямо к моему горлу, прижав кончик к моей шее. — Я могу порезать тебя, если ты это сделаешь. Я вздрогнула и закрыла глаза, лезвие было холодным, но согревалось от тепла моего тела. — Но, если честно, маленькая девочка, я хочу разрезать эту прекрасную плоть и смотреть, как она покраснеет от твоей крови. И когда я почувствовала его руку между своими бёдрами, я издала тихий звук, который унизил меня, потому что это был не только страх. Это неправильно. Боже, это так неправильно, но это так приятно. Меня тошнило и скручивало, когда этот злоумышленник в маске прикасался ко мне. Его дыхание было тяжёлым, когда он ещё немного вдавил нож мне в горло, вызвав у меня стон. Он скользнул лезвием вниз, и я ахнула от того, что укус боли от этого сказал мне, что он на самом деле порезал мою кожу, пока пробирался к моей ночной рубашке. Он легко прорвал ее, пока она не повисла на моих плечах. — Прекрати это, — сказала я, и он засмеялся, прежде чем сунуть пальцы мне между ног. Я сняла трусики, когда ходила в ванную всего несколько минут назад после того, как проснулась мокрая ото сна, прямо перед тем, как этот злоумышленник шокировал меня, выйдя из-за занавески в душе. Итак, теперь он касался обнажённой, гладкой плоти. Он наклонился и сказал мне на ухо, его слова были приглушены маской: — Грязная, чёртова лгунья. Твоя пизда мокрая для меня. — Он снова засмеялся, и звук был резким, когда он двигался по моему телу… как только что это сделал его нож. — Я больна, — прошептала я. — Мм-м. Меня это так чертовски раздражает, что ты ненавидишь то, что это тебя заводит, — он отстранился, возвышаясь надо мной в своей жуткой маске. — Давай посмотрим, насколько больше я смогу заставить тебя ненавидеть себя. Я вскрикнула, когда он своим телом толкнул меня к двери с такой силой, что моя голова ударилась о неё. Моя киска была унизительно влажной, соки стекали по внутренней стороне бёдер. Убрав нож, он теперь крепко обхватил меня за горло и прижал ко мне свою нижнюю половину, давая мне почувствовать, насколько он твёрдый и большой. И когда он сильнее сжал моё горло, перекрывая подачу воздуха, я вцепилась в его пальцы. Я всё ещё могла дышать, но было ясно, что он хотел, чтобы я знала — с помощью боли, — что он имеет весь контроль и может сдавить моё горло, не задумываясь. Совсем небольшими усилиями. — Ты знаешь, что я хочу? — он прошептал эти слова мне на ухо, его дыхание было хриплым. Я не ответила, и не потому, что едва могла дышать. А потому, что я уже знала ответ. — Я хочу твоё тело. Я хочу использовать его так, как считаю нужным, — он отстранился и посмотрел на меня. — И ты позволишь мне это сделать, даже если тебе будет неприятно от того, насколько хорошо ты себя чувствуешь. — Он снова прижал свой член к моему животу. — Я хочу, чтобы ты чертовски ненавидела то, что тебе это нравится. Его лицо располагалось у моего горла, и сквозь маску я слышала, как он вдыхает. — Раздвинь ноги. Я покачала головой, но уже медленно раздвигала их, не желая подталкивать его к тому, чтобы он действительно причинил мне боль. Однако я двигалась недостаточно быстро, потому что мгновение спустя он втиснул свою ногу между моими и раздвинул мои бёдра коленом. Я пошатнулась от внезапной силы, но его рука на моём горле удержала меня на месте. — Просунь руку между бёдер, — сказал он глубоким и угрожающим голосом. Потом он посмотрел на меня, и мне хотелось просто сбросить эту чёртову дурацкую маску. — Сделай это сейчас, или я действительно заставлю тебя возненавидеть то, что я запланировал, маленькая девочка. Глава третья Я не думала об этом. Не колебалась, не хныкала и не плакала. В этом не было смысла. Я скользнула рукой по центру своего тела, моя рубашка превратилась в изодранный беспорядок, когда я коснулась обнажённой кожи. Она была мокрой от пота из-за моего страха, адреналина и… этого странного ожидания. — Продолжай. Чёрт возьми, прикоснись к себе, — он сильнее сжал моё горло. Я опустила палец между ног, чувствуя скользкость своего болезненного желания, когда пальцы нащупали тепло, шелковистость и всего, что со мной было не так. — Засунь пальцы в себя. Глубоко и сильно. Сделай так, чтобы было больно. Мои глаза расширились, и по моим щекам потекли тихие слёзы. Но я сделала то, что он хотел, и звук, который вырвался из меня, когда я втолкнула один, а затем два пальца в свою киску, был звуком боли и облегчения. — Сильнее, маленькая шлюха. Я застонала от его унижения и засунула пальцы глубже, так глубоко, что коснулась своей шейки матки. — Больше. Все пальцы. Мне не нужно было спрашивать, что он имел в виду. Я знала. Мой больной, извращённый разум точно знал, что он приказывает мне сделать с собой. То же самое я смотрела на своём ноутбуке в уединении своего дома, только звук был убавлен, хотя я была одна. Стыд заставляет меня чувствовать необходимость хранить это фетиш-порно в секрете, даже от окружающих меня стен. Я вытащила два пальца, затем засунула все четыре и большой палец внутрь, держа их все прямо там и задыхаясь от того, насколько я наполнена… насколько это больно. — Я мог бы заставить тебя выебать кулаком эту маленькую пизду, но я хочу быть тем, кто это сделает. Я хочу засунуть свою большую, толстую руку в эту твою крошечную дырку. Я ахнула и приподнялась на цыпочках, вытащила руку и засунула пальцы обратно в себя. Трахая свою киску всей рукой. Я закрыла глаза, когда на меня нахлынула волна похоти и отвращения. Это было неправильно. Боже, как неправильно. Меня скрутило, внутри меня включилось что-то тёмное. — Такая хорошая маленькая шлюха, — он отпустил моё горло, но быстро приставил нож к моей яремной вене. Моя киска стала ещё влажнее от этого укола боли. — Я хочу, чтобы мой рот заменил твои пальцы. Он поговорил больше сам с собой, а затем сделал шаг назад, схватил мою руку и вырвал её, так что мои пальцы выскользнули из моей скользкой киски, что было совершенно новым источником боли, которую я не могла облегчить. Он схватил меня за запястье и поднял его между нами, показывая, насколько я отвратительна… насколько мокрой была моя пизда от того, что следовало бы считать пыткой. Он поднял нижнюю часть маски вверх, но тени, и темнота в комнате делали всё слишком зловещим, чтобы я могла что-либо ясно увидеть. Что я могла разглядеть, так это тот факт, что он притянул мои пальцы к своему рту и пососал их, слизывая с каждого следы моего отвратительного проявления удовольствия и, наконец, заканчивая на моём большом пальце. — Мм-м, как мило видеть твоё унижение, — он в последний раз тщательно лизнул мои пальцы, а затем отпустил меня и присел на корточки. — Я буду поедать эту пизду, пока ты не кончишь мне на лицо. Я хочу, чтобы ты всё время боролась с этим удовольствием, но всё равно сдалась, — он схватил меня за заднюю часть одной из ног и перекинул её через плечо, широко раздвигая меня. — Я хочу знать, что ты ненавидишь давать мне свой оргазм, но ты всё равно отдашься мне. Его огромные плечи не давали мне сомкнуть ноги, даже если бы я этого захотела. Но я обнаружила, что потребность медленно угасает с каждой секундой. Я была слаба, позволив этому случиться, не сопротивляясь. Но выживание подсказало мне, что этот чудовищный человек может сломить меня ещё до того, как я смогу вздохнуть. — Посмотри на эту пизду, ты грязная, чёртова шлюха. Вся мокрая для меня, твои маленькие половые губы опухли, потому что ты так возбуждена своей болезненной любовью к тому, чтобы с тобой обращались как со шлюхой. Это пробудило во мне немного сил, и я хотела схватить его маску, но он зарычал и отшвырнул мою руку, глядя на меня снизу-вверх и качая головой, не говоря ни слова. — Попробуй прикоснуться ко мне ещё раз, и я укушу твой клитор так сильно, что ты закричишь о пощаде. Я вскрикнула в шоке от его грубых слов. Он всё ещё держал нож в одной руке, но я сжала пальцы в ладонях и выдохнула, зная, что, если я хочу пережить ночь, мне нужно вести себя хорошо. — Оставайся на месте. Он не дал мне ни секунды понять, что он имел в виду, потому что мгновение спустя он уже держал нож между моими бёдрами, прокалывая кожу в месте соединения моей киски и ноги. Я почувствовала, как кожа поддалась, и тёплая капля крови скатилась по моей коже, но адреналин вырвался из-под контроля, и я едва это почувствовала. Но когда он ударил меня по киске, это было достаточно сильно, я вскрикнула, ощущение было настолько сильным, что я сразу почувствовала прилив крови к поражённому участку, а затем тут же застонала. Мои внутренние мышцы болезненно сжались… приятно. Это очень хорошо. Это так неправильно. Остановись! Не останавливайся. Он сосал и лизал мою киску, используя большой и указательный пальцы, чтобы широко раскрыть одну сторону моей сердцевины. И когда он погрузил свой язык в мою сжимающуюся дырочку, я уронила голову на дверь и вскрикнула от болезненного желания. Я схватила каждую сторону своей рваной рубашки, дёргая её, пока одна сторона не соскользнула с моего плеча. Другая последовала тому же примеру, когда я извивалась под натиском его рта, и испорченная верхняя часть наконец упала на пол. Он держал кончик ножа прижатым к внутренней стороне моего бедра, лезвие теперь было болезненным, и всё внимание было сосредоточено на этой области моего тела и на том, что он с ней делал, но это было, ох, как хорошо. И когда незнакомец отстранился, я заставила себя опустить глаза и посмотреть на него. Он поднял нижнюю часть маски, поднёс нож ко рту и облизал лезвие, слизывая мою кровь. Он вызывал у меня отвращение. И завёл меня ещё больше. Я схватила его за плечи и попыталась оттолкнуть, но это было нерешительно. И в отместку, как и обещал, он зарычал и наклонился, чтобы укусить мой клитор. Жёстко. Я вскрикнула и отпустила. — Плохая маленькая девочка. — Он позволил ножу упасть на пол, раздался грохот и через секунду он снова начал жадно меня поедать. Зло. Яростно. Я была на грани оргазма и ненавидела себя из-за этого. Я ударила его по голове, и он застонал. — Так больно, — я покачала головой, потому что почувствовала, как мой оргазм поднимается на поверхность. — Я не кончу, — ныла я про себя. — Ты сделаешь это. Он засунул три толстых пальца в мою киску и одновременно сосал мой клитор. — Продолжай. Будь папиной шлюхой. И я кончила, и всё это время плакала. Моя киска была мокрой, а влажные, чавкающие звуки его рта и моей пизды сделали всё ещё более унизительным. Когда вернулась в реальность, я задыхалась, у меня кружилась голова, и я не могла стоять прямо. Он снова схватил меня за горло, прижимая меня к двери, пока он стоял. Мужчина провёл пальцами по моей киске, смачивая их моей влагой, прежде чем скользнуть ими к моей заднице и подразнить тугую дырочку. — Я собираюсь трахнуть тебя в задницу до того, как ночь закончится. По-настоящему растяну эту маленькую дырочку и использую тебя. Он сжал моё горло, а затем отпустил. Я прислонилась к двери, шокированная тем, что могу держаться вертикально. Он сделал несколько шагов назад и расстегнул молнию на джинсах, вытаскивая член. — На колени! Я заткну твой рот этим огромным членом. Я двигалась недостаточно быстро, как ему хотелось, потому что он положил руку мне на плечо и толкнул меня на пол. Мои колени ударились о твёрдую древесину, и мне стало больно от удара. Я прошипела, и он усмехнулся. Он держал свой член в руке, как оружие. Его предэякулят сочился с головки, скатывался вниз и оставлял липкое месиво на полу. Он был устрашающим, когда дрочил, смеясь и постанывая, наблюдая за мной, пока я стояла перед ним на коленях и вынуждена была вытянуть шею, чтобы просто посмотреть ему в лицо. — Открой широко. Я собираюсь полностью войти тебе в глотку. Он провёл ладонью по своему истекающему члену, покрывая плоть предэякулятом, а затем быстро протянул руку, как удар кобры, и схватил мою челюсть своей рукой. Он просунул пальцы между моими губами, открыв мой рот, и скользкое семя на его ладони размазалось по всему моему лицу. — Возьми мой член, как хорошая маленькая шлюха. Я застонала и расслабила челюсть, глядя на его лицо. А потом он заставил меня взять его член. — Господи Иисусе , — прошипел он, проталкиваясь дюйм за дюймом мне в рот. Он был так глубоко, что я сразу же поперхнулась, что заставило его стонать и ругаться от блаженства. Незваный гость в маске двигал бёдрами вперёд и назад, с каждой секундой всё глубже погружая свой член в мой рот. Я почувствовала, как головка ударила о заднюю часть моего горла, и продолжила яростно давится. Он был слишком толстым и большим. Мои глаза обильно наполнились слезами, прежде чем слёзы покатились по щекам, оставляя следы моего унизительного подчинения. — Продолжай, милая маленькая шлюха. Возьми меня целиком, пока не перестанешь дышать. Я держала руки на его бёдрах, пытаясь оттолкнуть его назад, когда он двинулся вперёд. Я не могла втянуть воздух через нос, не тогда, когда он погружался так глубоко, что его головка члена застревала у меня в горле, блокируя дыхательные пути. — Такая хорошая девочка. Моя прекрасная шлюшка. Слюна скопилась в уголках моих губ, а затем выскользнула наружу и потекла по подбородку и шее. — Мне чертовски нравится, как ты плачешь, пока твой рот наполнен моим членом. Крупные слёзы продолжали катиться по моим щекам, пока он входил и выходил. Он схватил меня за волосы на затылке и дёрнул их под углом, открывая моё горло ещё больше, чтобы можно было проникнуть как можно глубже. — Твои слёзы делают меня твёрже, — сейчас он лениво входил и выходил из меня, но потом набирал скорость, пока я не начала издавать вокруг него шумы — мольбы и стоны. — Ты чувствуешь, каким твёрдым я стал с тех пор, как погрузился между твоими пухлыми губами? Мои глаза расширились, рот раскрылся ещё больше и был переполнен его членом. Я застонала вокруг его обхвата и кивнула, насколько могла, с полным ртом. — Спорим, ты никогда не представляла себя вынужденной сосать член незнакомца, — он засмеялся как психопат. Он не ждал ответа и всё ещё держал меня за затылок, не позволял мне отодвинуться. А после он действительно начал трахать меня в рот, его яйца раскачивались и хлопали меня по нижней части подбородка каждый раз, когда он толкался глубже. — Я хочу вонзиться глубоко тебе в горло и выстрелить зарядом прямо тебе в живот. — Он набирал скорость, пока я не вцепилась в его обтянутые джинсами бёдра, тут же отталкивая его и притягивая ближе. — Я хочу, чтобы ты подавилась моей спермой, — он усмехнулся. — Завтра тебе не понадобится завтрак, потому что ты пересытишься моей ношей. Но прямо перед тем, как выполнить это мрачное обещание, он отстранился и сделал шаг назад. Его член, мокрый и скользкий от моей слюны, подпрыгнул от силы его движения. Мой рот распух. Я знала, что мои губы красные. Моя слюна вытекала из уголков рта, её было больше, чем обычно, потому что я давилась его большим членом. Я встала не зная, что произойдёт дальше, но, когда он цокнул, я замерла. — Нет, — невозмутимо ответил он. — Ты поползёшь к кровати. Я хочу тебя полностью унизить, прежде чем я трахну эту пизду. Глава четвертая Я была убита, сидя на коленях и глядя на этого сумасшедшего. Древесина подо мной была неумолимо холодной. Я тяжело дышала, моё тело было покрыто каплями пота, соски настолько твёрдые, что болели. Этот безумный незнакомец в маске только что заставил меня сосать его член, засунул свой член мне в рот так глубоко, что у меня болело горло каждый раз, когда я сглатывала. Я всё ещё чувствовала его аромат, покрывающий мой язык. Мне стало плохо. Это заставляло меня хотеть большего. Он ничего не сказал, медленно вынимая ремень из петель джинсов. Моё сердце забилось ещё быстрее, когда я молча наблюдала, как он обматывает пряжку вокруг своей руки, а длинная кожаная полоска зловеще свисает вниз. Я наклонилась вперёд и упёрлась потными ладонями в пол, сосредоточив своё внимание прямо на нём, пока медленно ползла к кровати. Это была самая унизительная вещь, которую я когда-либо испытывала, и количество ужаса, которое я чувствовала, было неописуемо… но не настолько, насколько отвратительное удовольствие, которое я ощущала. Я старалась держать ноги сомкнутыми. Я не хотела, чтобы он видел мою киску… какой я была мокрой. Внутренняя поверхность моих бёдер стала скользкой от моей извращённой потребности, и не только от оргазма, который он мне доставил, но и от свежего возбуждения, которое почти выливалось из меня, когда я изо всех сил пыталась дышать вокруг его массивного члена. Добравшись до кровати, я упёрлась руками в край матраса, собираясь подняться. Но быстрый удар его ремнём по моей спине заставил меня вскрикнуть, а мою спину выгнуться от боли. Он усмехнулся позади меня, и этот дискомфорт сменился теплом, которое распространилось от точки контакта по всему моему телу, когда он провёл своей ладонью по ушибленному месту. «О, Боже» , — подумала я, когда он снова погладил меня. Но затем я услышала свист кожи, прорезавшей воздух, предупреждающий меня, прежде чем она вступит в контакт. Поэтому я собралась с духом, схватила в пригоршни простыни под собой и закрыла глаза. Когда кожа соприкоснулась с моей плотью, мои сиськи задрожали, и я застонала от боли, а затем от мгновенного удовольствия, когда он погладил больное место. Боже, ты отвратительная шлюха. Это тебя отвлекает. Я оперлась верхней частью тела на матрас, когда он нанёс мне третий удар. Я подняла задницу для четвёртого, молча прося большего. И как раз в тот момент, когда я подумала, что он отвесит мне пятый удар, меня стащили с пола, злобно швырнули на центр кровати, и через несколько секунд он оседлал меня. Вытянув мои руки над головой, он прикрепил их ремнём к изголовью кровати, вытягивая меня, как будто я была его личной жертвой. Я не могла дышать, когда натягивала ограничители, удерживавшие мои запястья неподвижно. Было больно, но это возбудило меня ещё больше. Кожа, которая связывала меня, впилась в мою кожу и глубоко вдавилась, когда я боролась с ней, но не была слишком тугой, если я держалась неподвижно. Я смотрела на злоумышленника в маске, который стоял в конце кровати и просто смотрел, как я борюсь. Но вскоре он начал медленно раздеваться, скинув тёмную куртку, что с тяжёлым стуком упала на пол. Затем его тёмная футболка — воротник был тщательно растянут, чтобы не задеть маску, всё ещё светящуюся, как маяк агонии и желания, — и чёрные джинсы превратились в кучу поверх неё. Теперь он стоял передо мной обнажённый, его тело устрашало своими колоссальными размерами и рельефными мускулами. Я чувствовала себя маленькой. Крошечной. Мне казалось, что сам его взгляд, даже скрытый за маской, раздавит меня. Он был твёрдым, его член длинный и толстый, жилистый и угрожающий. Хотя всего несколько минут назад он был у меня во рту, я особо не вникала в детали. Я всхлипнула, и его член дёрнулся. Как будто моя паника и страх возбудили его ещё больше. Мои глаза были напряжены, и я задавалась вопросом, выгляжу ли я так же напугано, как чувствовала себя. — Посмотри на себя, — промычал он и склонил голову набок, из-за маски он казался ещё более угрожающим. Он потянулся вниз, чтобы схватить толстую длину своего массивного члена. Он лениво поглаживал себя, выдаивая из кончика предэякулят каждый раз, когда поднимал ладонь вверх, и эта прозрачная жидкость капала на пол. Это была липкая, непристойная демонстрация его возбуждения. — Тебе сейчас страшно, но держу пари, что ты никогда в жизни не чувствовала себя такой возбуждённой. Он смотрел между моих бёдер, и я сжала их, слишком стыдясь того, что он был прав. Он схватил меня за колени и раздвинул их, выставляя мою киску напоказ. Мои мышцы болели от внезапного движения, от того, как его пальцы впились в мою кожу. — Держи эти чёртовы ноги открытыми для меня, чтобы я мог смотреть на твою пизду. Я хочу смотреть, как ты промокнешь. Я хочу, чтобы ты мариновалась в стыде, который ты испытываешь из-за того, что я так тебя возбудил, — он отпустил их, но цокнул, когда они самопроизвольно сжались. — Не будь, чёрт возьми, плохой девочкой. Я так сильно шлёпну твою киску, что на этот раз это не доставит никакого удовольствия. — Он сделал шаг вперёд, пока край кровати не остановил его. — Планирую тебя очень жёстко трахнуть. Собираюсь протиснуться в тебя, и тебе это понравится, как грязной маленькой шлюхе, которой ты и являешься. Я закусила губу, чтобы не застонать. Он протянул руку и шлёпнул меня по киске, не так сильно, как угрожал, и я предприняла сознательное усилие, чтобы держать ноги раздвинутыми. Неряшливый, влажный звук, эхом разносившийся по комнате, заставил моё лицо покраснеть. Я откинула голову назад, мой череп треснулся о спинку кровати. Мужчина не унимался, продолжая шлёпать мою киску, с каждым разом сильнее и быстрее. Это было похоже на наказание, но я не могла обрести голос, чтобы сказать ему остановиться. Я даже не могла сказать себе, что мне это не нравится. Я не могла дышать, даже не могла видеть, поскольку слёзы текли по моим щекам, затуманивая зрение. Я как будто попала в альтернативную реальность, в которой всё, что я когда-либо знала, пересекало границы. Всё это казалось таким неправильным, но ничто никогда не казалось таким правильным. Я не осознавала, что он закончил, пока не услышал его тяжёлое дыхание. Я издала тихий звук, немного вскрикнув. Мяукнув. От позорного разочарования. Я повернула голову и попыталась вытереть плечом как можно больше слёз. Я должна была его увидеть. Я хотела знать, как он выглядел после этого. После нескольких мгновений, когда я моргала, пытаясь сосредоточиться, я, наконец, ясно его разглядела. Он выглядел диким, его плечи размером с валуны поднимались и опускались, а дыхание было тяжелее, чем я видела с тех пор, как он вломился. Его член был твёрдым, словно свинцовый, и торчал прямо из его тела, предэякулят стекал на матрас, демонстрируя очень непристойное зрелище. Моя же пизда болела. Болела, когда я поёрзала на кровати. И больная часть меня в тот момент не хотела ничего большего, кроме как снова прижать его рот ко мне, успокаивая мою киску так, как это может сделать только горячий, влажный язык. И его внимание было сосредоточено именно на этом, как будто ему чертовски нравился мой дискомфорт, и он знал, о чём я думаю. Он точно знал. Я не осмелилась снова попытаться сомкнуть ноги, опасаясь, что он снова шлёпнет меня между бёдер, на этот раз ещё сильнее. Но, честно говоря, я не могла их свести. Мне было слишком больно. Слишком чувствительно. Моя киска распухла и стала горячей. Но та же самая извращённая часть меня хотела, чтобы этот маньяк увидел, какой красной он меня сделал… какой мокрой. Мне хотелось сказать ему, как это больно. Я хотела сказать ему, что он причинил мне боль. Возможно, он увидел эту правду в моих глазах или в том, как я приоткрыла губы, потому что его толстый член снова дёрнулся, и он глубоко гортанно прорычал. Он поставил одно колено на кровать, затем другое. Его член подпрыгнул от этого движения, и ещё одна капля предэякулята стекла на этот раз на мою ногу, когда он приблизился. Моё сердце начало колотиться. Не от удовольствия. Не от ожидания. От страха. Блеск в его глазах и то, как он смотрел на меня, было такое впечатление, будто он преследовал свою жертву. Это закрепило тот факт, что он представлял собой реальную угрозу. В одно мгновение он снова взял нож в руку, и я замерла, полностью замерла и затаила дыхание. Когда он поднёс его ближе ко мне, я покачала головой, но от чего я отказывалась? Моя киска продолжала течь от моего тёмного желания, от сильного удовольствия и прилива адреналина, которые я получала от этого опыта. Он поднял руку, и, хотя на нём была маска, я знала, что он улыбался, когда порезал свою ладонь, вскрыв плоть так, что кровь капала на простыни. Он сжал руку, сжав кулак и мазнул им по собственной коже. И прежде чем я успела понять, что он делает, он сунул его между моих бёдер, размазав свою кровь по моей киске, сделав её ещё более влажной. Сама мысль о том, что он делает, должна была вызывать у меня отвращение, быть отвратительной. Но моё тело покалывало, как будто электричество пронзило меня и осветило изнутри. — Посмотри на себя сейчас, испачканную соками твоей киски и моей кровью. Я втрахаю это в тебя, — он размазал смесь по всей внутренней поверхности моих бёдер, даже на животе. Он отметил меня. Но он не сделал того, чем угрожал. Во всяком случае, пока нет. Вместо этого он отошёл от кровати, наклонился и вытащил что-то из лежащего на полу кармана джинсов. Моё сердце на секунду остановилось, а затем снова заработало, когда я разглядела леденец, который он держал, множество цветов переплетались вместе, образуя одну длинную, покрытую сахаром конфету фаллосообразной формы. В моём сознании промелькнул образ. Аптекарские банки на моей кухне, которых там было несколько. Они были для украшения. Больше ничего. Но даже за маской я могла представить, как его улыбка становится широкой, акулья ухмылка растёт, когда он снова встал на кровать, подошёл ближе и взял в руки этот спиральный леденец. Я знала, что он собирается сделать. Для чего он собирался его использовать. Он собирался трахнуть меня этим, использовать это сладкое лакомство как фаллоимитатор, чтобы засунуть его глубоко в моё тело. Я закрыла глаза и покачал головой, снова не зная, чему говорю «нет». Потому что идея, что он меня этим трахнет, не казалась… неправильной. Это казалось правильным в самом худшем смысле. Злоумышленник не стал вонзать его сразу, а лишь поддразнил мой вход узким кончиком. Он сосредоточился на своей задаче, маска была наклонена таким образом, что я поверила, что он наблюдает за тем, что делает, а не за моей реакцией. И когда он начал его вталкивать, я закрыла глаза и издала ещё один отчаянный звук. Он ударил меня по груди так сильно, что стало больно, и я вскрикнула, открыв глаза, прежде чем осознала, что вообще это сделала. — Не закрывай глаза. Смотри, что я делаю с тобой, — его голос был низким. Опасным и угрожающим. Думаю, я ошибалась, говоря, что он не следил за выражением моего лица. Я смотрела на него долгие секунды, прежде чем окинуть взглядом своё тело и увидеть, как он медленно толкает леденец внутрь меня, и с каждой секундой цветная спираль исчезает. И когда он весь оказался в моём влагалище, мои глаза расширились, поскольку всё, что я увидела, это деревянная палочка, к которой он был прикреплён, торчащая из моего тела. — Мм-м, готов поспорить, что теперь ты стала слаще, — мужчина начал вводить и выводить его из меня, и, хотя я не получала удовольствия от самого акта — леденец был слишком узкий, чтобы что-то чувствовать, особенно после того, как он заставил меня втиснуть в себя мой кулак — тот факт, что он явно возбудил меня. Прошло несколько мгновений, он проникал в меня леденцом, прежде чем наконец вытащил его. Леденец блестел под лунным светом, проникавшим в окно, и чем дольше я смотрела на него, тем больше понимала, что соки моей киски капают с фаллического лакомства. — Открой рот, моя прекрасная шлюха. Моя челюсть разомкнулись сама собой, как у собаки Павлова, услышавшей звонок и у которой потекла слюна. Его ладонь всё ещё кровоточила, поэтому, когда он обхватил ею леденец, смешивая свою кровь с соками моей киски, я ахнула. И он воспользовался этой возможностью, когда мой рот был открыт, чтобы засунуть леденец внутрь. Я сразу же почувствовала солёную сладость конфеты, побывавшей внутри меня, затем медный привкус его крови на своём языке. Я не думала о том, насколько это опасно, потому что, когда он приказал мне сосать, я так и сделала. Я вылизала эту чёртову конфету, и когда он вытащил её, он захотел засунуть ее обратно в мою пизду. Мужчина стонал и рычал, наблюдая за этим, затем вынул её и сдвинул маску настолько, чтобы можно было провести языком по спиралям. Он замычал, его член дёрнулся, и я начала приподнимать бёдра, желая чего-то более толстого и существенного внутри себя, чем эта крошечная палочка радужной конфеты. «Его» , — поняла я. Мне нужно было, чтобы он прорвался внутрь, ворвался в меня. Но вместо этого мужчина снова начал трахать меня конфетой, вдвигая и выдвигая её, затем водя по спирали вверх и вниз по моему клитору, прежде чем засунуть её обратно. Он делал это неоднократно, пока я не подняла бёдра и не начала трахать себя ею. — Такая хорошая, ёбаная девчонка. Хорошая маленькая шлюшка для меня. Он шлёпнул меня по клитору, когда леденец был глубоко в моём теле, и я знала, что, если он продолжит в том же духе, я кончу. — Давай, грязная девчонка. Кончи, чёрт возьми, и позволь мне увидеть больше твоего стыда и унижения. Я покачала головой, но почувствовала, что удовольствие растёт. Я собиралась… Я собиралась кончить. — Кончи для меня, развратная, хорошая девочка. И я сделала это вопреки здравому смыслу. Против рационального мышления. Против приличия. Вопреки тому, что, как я думала, потребуется, чтобы подтолкнуть меня к краю. Я кончала сильно и долго, и всё время чувствовала отвращение к самой себе. Когда удовольствие угасло, я привалилась к кровати, мои руки болели, потому что я напрягалась, пока кончала. Но он не дал мне отсрочки. Злоумышленник хлопал меня по груди и щипал соски до боли — отвратительный способ привести меня в чувство после такой интенсивной кульминации. Я посмотрела на свою грудь и увидела, что она вся в его крови. Это принесло мне болезненное удовольствие. Он откинулся назад и, держа член в руке, сказал: — Ты тычешь для меня. Другой рукой он крепко схватил меня за горло, используя свою силу, чтобы усилить давление, поэтому я ахнула и наклонилась вперёд, пытаясь ослабить напряжение. Он ослабил хватку, и мы оба задыхались, когда он накрыл моё тело своим, его вес и размер прижали меня к кровати. Это было… невероятно удушающе и волнующе. — Могу поспорить, что ты сейчас борешься сама с собой, — прорычал он мне в ухо. — Ты хочешь сказать мне, чтобы я прекратил, но в то же время ты хочешь сказать мне, чтобы я дал тебе больше. — Его голос был глубоким и приглушённым маской, и меня возбудило то, что я не знаю, кто это. Мой разум и тело находились в состоянии войны. — Ты больной. Безумный. Это… неправильно, — прошептала я. «Это кажется правильным!» — кричал мой разум. Всё его тело, казалось, дрожало. Когда он опустил голову, словно пытаясь прийти в себя, я воспользовалась этой возможностью, чтобы дать отпор. Хотя, если честно… сама идея не облегчить ему задачу сама по себе была афродизиаком. Я подняла ноги и попыталась поставить его на колени, но он был быстр и схватил меня за талию, рыча и толкая моё тело на кровать, чтобы успокоить меня. Я почувствовала мозоли на его ладонях, когда он скользил ими вверх и вниз по моим бёдрам, закрыла глаза и вздрогнула. — Признайся, что хочешь этого, даже если это только один раз. — Как будто я когда-нибудь сказала бы это тебе, — но в моих словах не было тепла. И он это знал. Вот почему он усмехнулся. Его прикосновения стали мягче, и я почувствовала, как часть меня расслабилась. Но эта нежность длилась недолго, когда я почувствовала, как его рука скользнула между моих ног, а его пальцы прошли сквозь губы моей киски. Я была настолько мокрой, что для него это был грязный, неряшливый беспорядок. — Я бы сказал, соберись, но мне плевать, готова ты или нет. Ты возьмёшь то, что я даю, и попросишь ещё. Он поместил толстую макушку своего члена у входа в моё тело, и мои внутренние мышцы сразу же сжались. Его сочные проклятия раздались по моим ушам, когда он начал проникать в меня. — Иисус, чёрт возьми, Христос . — Ощущение его рук на моих бёдрах были болезненными, оставляя синяки. Я вжала ногти в ладони, так близко к тому, чтобы повредить кожу, что чувствовала, что боль превращается в удовольствие. Он продолжал вводить себя внутрь меня, проталкивая свой большой член в мою маленькую киску. Я задыхалась, зная, что должна остановить это, но растяжение и жжение были слишком поглощающими… ощущались слишком невероятными. Он был таким большим. Я была такой маленькой. Это так больно. Моё зрение затуманилось, находя фокус и теряя его, пока я не почувствовала, что теряю своё физическое я. — Посмотри на себя, — проговорил он. — Принимаешь мой гигантский член, как будто ты была создана для него, — пот покрыл грудь мужчины, и мышцы его живота бугрились, когда он проталкивал себя глубже. Он схватил горстку моих волос в стороне от моей головы и дёрнул мой череп в сторону, заставляя обнажить моё горло. Ощущения вели войну во мне. — Чёрт, — прошипел он. — Ты хорошая папочкина шлюха, не так ли. — Это был не вопрос. Это был его факт. — Я собираюсь приходить к тебе каждую ночь, — прошептал он и вышел из меня. Я застонала, укусив губу сильнее, на этот раз пробуя свою кровь, покрывшую мой язык. — Я собираюсь ворваться в твою спальню и взять то, что я хочу, и потому что тебе нравится быть наполненной моим членам, ты ничего не скажет и раздвинешь свои ноги для меня, чтобы я мог трахнуть тебя. Я, блядь, возьму каждый дюйм, пока ты не будешь рыдать о большем. Его член ударил по чему-то глубоко внутри меня при его следующем мощном толчке. О, Боже…. При его следующем ударе по моей шейке матки я кончила, как шлюха, которой он меня называл. Мои внутренние мышцы сжались вокруг его толстого члена. Звуки, исходящие от злоумышленника, были дикими, словно у животного, срывающего плоть с раненной добычи. Он отступил, так что во мне остался только кончик, прежде чем врезался обратно. — Ты принимаешь меня как хорошая девочка, позволяя мне засунуть все свои дюймы в твоё маленькое тело и только хнычешь, даже когда я заставляю тебя кончать. Чёрт возьми, посмотри на всё, что ты принимаешь и отдаёшь, делая простыни мокрыми, как маленькая грёбаная шлюха. Я почувствовала, что мои глаза расширились, когда снова кончила от одних его слов, от его унижения, и он сразу же перешёл в ещё один оргазм, когда я сосредоточилась на проникновении члена. Мужчина перевёл руку на мою талию, вонзая ногти в мою нежную плоть, прежде чем переместить её под меня и схватить мою задницу. Он наклонил мои бёдра в то же время, пока использовал свою другую ладонь, чтобы нажать на внутреннюю часть моего бедра, оставляя меня открытой — обездвиженной — пока он трахал меня… использовал меня. — Я собираюсь заполнить тебя, моей спермой, сделав тебя настолько полной, что она будет вытекать из твоего тела, — он врезался в меня достаточно сильно, я закричала от удовольствия и его силы. — Ты слишком большой! — закричала я и покачала головой, теперь мои слёзы текли по вискам. — Ты слишком толстый. — И это так больно, правда, маленькая девочка? Боже… это так. Он был настолько порочным, когда трахал меня, в то же время врезаясь в меня, и начал лизать мои слёзы, кусая мою челюсть, маска скользнула выше, и ещё выше. Но я не могла видеть детали из-за её свечения сейчас под этим углом. — Кто ты? — крикнула я, когда почувствовала, как оргазм растёт во мне, пока не поняла, что снова кончаю. — Вот так, — прошипел он, игнорируя мой вопрос. — Сожми эту мокрую маленькую вагину вокруг моего члена. Выдои меня, как голодная шлюха. Низ его маски всё ещё был приподнят, потому что я почувствовала, как он ведёт языком по лицу, прежде чем погрузить зубы с боку моего горла. Он сильно укусил, и боль от зубов и удовольствие от его языка заставили меня снова кончить. Он вырвался из меня так быстро, что я задохнулась, моя киска ничего не сжимала вокруг, нуждаясь в этой толщине снова. Маска вернулась на место, он приблизился к моему лицу, неоновый освещал всё между нами. А затем я почувствовала, как он скользнул в меня пальцем… затем вторым… и третьим. И прежде, чем я поняла, что должно было произойти, он был во мне всеми четырьмя, делая жест «иди сюда» по верхней стенке моего влагалища, от которого у меня перед глазами засверкали звёзды. Он вытащил их все, демонстративно обмакнув свой большой палец и костяшки пальцев во все мои соки… и затем я перестала дышать, когда он начал проталкивать всю свою руку между моими половыми губами. Я попыталась свести ноги, ощущение всех пяти пальцев, медленно проникающих в меня, так отличалось от всего, что я когда-либо чувствовала, но это было бесполезно. Я могла сказать, что он держал пальцы прямыми, когда толкал и вытаскивал их. И когда он отодвинулся, чтобы сесть между моими бёдрами, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, что он делает со мной, я не могла не посмотреть вниз, чтобы увидеть всю его руку — по запястье — в глубине моего тела. Моя челюсть открылась, мои глаза закатились к векам, и я закричала в ответ на странное, болезненное, но невероятное чувство. — Маленькая шлюшка. — Судя по голосу, он мурлыкал от удовольствия, когда смотрел на то место, где была его рука. — Расширю эту пизду сильно и широко, — он убрал руку, секунду смотрел мне между ног и простонал: — Ты зияешь, малышка. Затем… это были его костяшки пальцев, которые я почувствовала, когда открывала рот. Он повернул свой кулак прямо напротив меня, чтобы покрыть его смущающим количеством возбуждения, изливающегося из меня ровным потоком, а затем страх затмил все остальные мои эмоции, когда я увидела, как он начал работать своим настоящим кулаком внутри меня, больше не водя кончиками пальцев. Это было больнее, чем потерять девственность, когда напряглась, и я заставила себя расслабить все свои мышцы, став бескостной там, где лежала. Мне показалось, я услышала едва слышное: «Хорошая девочка», — и мои глаза закатились к затылку, когда я почувствовала каждый удар его пальцев, пока каждый дюйм моей киски не заполнился. Это было слишком сильно, слишком больно, но я не хотела, чтобы он останавливался. Я бы никогда не сказала ему, никогда не призналась вслух, что это развращение было для меня таким чертовски возбуждающим. Вместо этого я стиснула зубы и выдержала это. — Ты кончишь для меня? Ты кончишь, когда весь мой грёбаный кулак будет зажат в твоей тугой маленькой дырочке? Я покачала головой, но застонала. Боже, да. Я собиралась кончить, особенно когда он начал трахать меня этим кулаком и пощипывать мой клитор пальцами другой руки. Я почувствовала, как глубоко внутри меня разгорелся ад. Это обожгло меня изнутри. И вот так просто я кончила. Он продолжал тереть мой клитор, пока я не заплакала, желая, чтобы он остановился, потому что это было слишком много. Но он не сдался. Мужчина продолжал играть с моим клитором ещё несколько секунд, пока я не стала просить. Умолять. И когда он, наконец, убрал кулак, он заменил его своим членом и начал трахать меня так, словно я принадлежала ему. Я знала, когда он вот-вот кончит. Всё его тело напряглось, и каждая мышца напряглась. Он был таким мужественным и решительным, что я поймала себя на том, что восхищаюсь своим незваным гостем, постыдно возбуждаясь от одного взгляда на перекатывающиеся сухожилия и выпуклые мышцы. — Возьми всё, ты, маленькая кончающая шлюшка. И когда он кончил, это было похоже на извержение вулкана. Он взревел и сжал меня до боли крепко, врезаясь в моё использованное тело, так что всё, что я могла сделать, это принять это, благоговея перед его силой. Он вошёл в меня один раз. Второй. И замер на третьем, когда изверг своё семя глубоко в моё тело. Всё, что я могла чувствовать, обонять и слышать — был он. — Боже милостивый , — хрипло прошептал он. Моё тело очень сильно болело. Я знала, что моя кожа покроется синяками, следы в форме его отпечатков пальцев усеют мою плоть. С одним глубоким выдохом он вышел из меня. Я сразу почувствовала, как его сперма вытекает из моего тела, образуя липкое месиво у меня под задницей, а ноги задрожали… от слабости и страха. Что будет дальше? — Насколько сильно ты хочешь пить? — спросил он, его слова застали меня врасплох. Я мало, что сказала во время этой встречи. Что я могла на это ответить? — Позволь мне позаботиться о тебе. — Его тон и действия были глубокими, собственническими и очень доминирующими. И когда он скользнул пальцами по моей воспалённой, использованной киске, я поняла, что он делает. Я знала, чего он от меня хотел. Он держал руку на моём горле, собирая в ладонь ещё больше того, что вытекало из моего тела. И когда он схватил меня за челюсть, заставляя открыть рот, он просунул палец между моими губами. Но я не сопротивлялась. Я разжала челюсти и позволила этим толстым белыми струйками течь прямо мне на язык. Я глотала, пока мой живот не наполнился его оргазмом. — Держу пари, хорошенькая малышка думает, что между нами всё кончено, — прорычал он мне на ухо, а затем отстранился. Я знала, что он улыбается, даже если не могла видеть выражения его лица. — Мы только начинаем. Глава пятая «Мы только начинаем». Я задыхалась и хватала великолепный воздух, как только он отпустил мою шею. Моё горло горело, когда я сглотнула, но почувствовала, как этот порыв эндорфинов движется через меня. Никто из нас ничего не сказал, пока он лежал рядом со мной, его дыхание одинаково напряжённо, его массивное тело испускало столько тепла. Моё тело болит, чувствительно и воспалено, с ушибами, покрывающими меня. Я открыла глаза и уставилась на потолок, тусклый свет из окна, прописывающего серебряное сияние на стене. Именно ощущение его большего пальца, нежно скользящего по изгибу моего носа, заставил меня повернуть голову и посмотреть на него. Незнакомец в маске поднялся, опираясь на крепкую, мощную руку о матрас, чтобы поддержать его верхнюю часть тела, и просто уставился на меня. Одна эта поза заставила моё сердце снова забиться чаще. Я медленно протянула руку, схватила край его маски, и, задерживая дыхание, потянула её вверх и сняла. Моя челюсть отвисла, когда я увидела его лицо, моё зрение прояснилось настолько, что я смогла разглядеть его. Оли. Мужчина, с которым я тайно встречалась годами. Мужчина, который сделал мне предложение в прошлом году. Единственный человек, который пробудил во мне самую тёмную, вызывающую удовольствие сторону. Он был бывшим моей бабушки. А теперь он был моим женихом. Я не беспокоилась о том, когда расскажу людям о наших отношениях. Я не беспокоилась о том, что скажет или подумает моя семья, когда узнает, что я выхожу замуж за Оли. Сначала они могут не понять, но, когда мы, наконец, скажем им, я знала, что они примут это, потому что хотели, чтобы я была счастлива. Так что до тех пор я наслаждалась бы этими маленькими извращёнными играми с мужчиной, которого любила больше всего на свете. Реальная жизнь могла подождать. — Привет, милая, — хрипло сказал он и наклонился, чтобы поцеловать меня, пот покрывал его лицо, скрытое ранее маской. Оли схватил меня за подбородок, удерживая на месте, чтобы трахнуть ртом. И чем дольше он водил своими губами и языком по моим, тем мягче, нежнее становился его поцелуй. — Как тебе понравилось в этом году? — пробормотал он мне в губы, снова проводя по ним языком, и отстранился, чтобы прислониться к спинке кровати. Он прижал моё обнажённое тело к своей груди. Я лежала на нём, мы оба были влажными от нашей маленькой ролевой игры. — Ты превзошёл себя в этом году, — ответила я сонным голосом после секса. — Мм-м, — промурлыкал он и провёл кончиками пальцев вверх и вниз по моей спине. — Подумал, тебе может понравиться, что я ворвусь и поведу себя с тобой отвратительно. Моё тело задрожало и снова пробудилось. Эти игры в кошки-мышки, ролевые игры или фантазии, которые мы воплощали в жизнь, были чем-то таким, чего мы никогда не планировали. Мы не садились и не зарисовывали в общих чертах, какой наполненный ужасом и вызывающий удовольствие момент подарит мне Оли. Он наблюдал за мной весь год, отмечал, что мне нравилось и не нравилось, то, что меня волновало, и от чего пульс пульсировал у основания моей шеи… и, очевидно, посмотрел на историю просмотров порно на моём ноутбуке. — Боже… сегодня вечером…, — прошептала я, не в силах закончить. Он ничего не сказал, когда схватил в горсть мою задницу, раздвинул половинки и исследовал плотную дырочку, расположенную между ними. — Моя грязная, маленькая шлюха. Ты позволишь папочке использовать твою задницу, для его члена? Я вздрогнула и застонала. — Нет, — прошептала я, но мы оба знали, что я чёртова лгунья. Он усмехнулся, поднялся надо мной и, схватив за талию, перевернул меня на живот. Я оглянулась через плечо и воспрянула от того, каким первобытным он выглядел. Моя киска болела, болела от его траха, но я была готова. Боже, я была готова ко всему, что бы он ни задумывал для меня. — Подними эту задницу, чертовски красивая шлюха, — он так сильно шлёпнул по моей заднице, что я знала, там будет синяк. Я хотела этого. Я хотела, чтобы его следы были на мне, царапины и отпечатки пальцев, которые говорили бы о том, кто владеет моим телом. Держа руки на половинках задницы, я наблюдала за ним через плечо, когда он широко раздвигал меня, наклонился вперёд и плюнул на мой анус. Я подняла задницу, желая, чтобы его рот приблизился ко мне. Оли не заставил меня ждать, когда наклонился, присосался ртом к моей заднице и исследовал меня своим языком. Он трахал меня таким образом в течение долгих секунд, двигая своим толстым языком вверх и вниз по моей щёлке, прежде чем отстраниться назад и снова плюнуть на меня. Я уже собиралась просунуть руку между бёдрами и подразнить свой клитор, когда он мучительно сжал моё бедро и укусил за бок. Я закричала, когда эта боль превратилась в удовольствие. Оли откинулся назад, и я заставила себя снова посмотреть на него. Он медленно надел маску и схватил свой член, чтобы направить его в мою попку. — Ты будешь папиной, хорошей девочкой, откроешь эту задницу и возьмёшь меня на по самые яйца. Он не ждал, пока я отвечу, просто сунул свой член глубоко в моё тело, не давая мне времени приспособиться. Он снова рассмеялся. — Моя маленькая девочка думала, что я на самом деле спрашиваю её разрешение, — он выскользнул и снова врезался. Хотя он плюнул на мою дырочку, смазал её ртом и языком, с его стороны не было надлежащей подготовки. Поэтому было больно… но это завело меня ещё больше. Он схватил меня за волосы, запрокидывая мою голову назад, причиняя ещё больше дискомфорта, развязывая войну внутри меня, и трахал меня так, словно я была его маленькой игрушкой, его грязной, маленькой шлюхой. — Ты лишь то, что я могу использовать, — произнёс он, унижая меня так, как мне чертовски нравилось. — И ты продолжишь принимать это. Ты продолжишь быть моей красивой шлюхой, потому что знаешь, что папочка любит использовать тебя и наполнять своей спермой, пока не испачкаю тебя целиком. Я не могла говорить, не могла сказать ничего, пока Оли трахал мою задницу. Вместо этого я думала лишь об одном. Боже… Я не могла дождаться, чтобы увидеть, что он придумает в следующем году. Конец