Если, конечно, Лита не даст свое разрешение на отключение аппаратуры.

Она посмотрела вглубь больничного широкого двора. Там виднелись голубые маленькие дома корпуса сдачи крови. До закрытия оставалось два часа. Но у нее нет возможности столько ждать — дома Лек, который не пошел сегодня на учебу, чтобы посидеть с маленькой Шарлоттой до возвращения матери.

Лите столько не потянуть — учитывая недавнюю кровопотерю объемом почти в литр. Ей не сдать шестьсот. Иначе дети — их с Тэмом дети — рискуют остаться и без отца, и без матери.

Женщина еще раз взглянула на корпус дуцента. Вытерла сухой, тыльной стороной ладони лицо и, судорожно вздохнув, заспешила обратно — в желтые стены, стягивающиеся черной пастью входа, туда, где лежал её муж, утыканный десятком игл, соединенных прозрачными трубками с капельницами, туда, где стоял сильный запах медикаментов и ждал серьезный врач в помятом белом халате.

Получив все необходимые документы, Лита вышла на улицу. Там уже начинало темнеть. Следовало поторопиться — плакать она будет потом, ночью, вжимаясь головой в потрепанную подушку, чтобы не слышал Лек.

Анастасия, писавшая мелким почерком в журнале инструктажа медицинского персонала, услышав стук, крикнула:

— Входите! — и отложила толстую тетрадь в сторону. Надо непременно поймать сегодня новеньких лаборантов и заставить их расписаться. Антары тщательно следят за всей документацией, которая имеет хоть какое-то отношение к забору крови.

В кабинет вошла измученная женщина с красными, опухшими глазами.

Анастасия, мельком, глянувшая на нее, сказала:

— Что-то вы припозднились. Мы скоро закрываемся. Снимайте обувь у порога, садитесь.

Лита разулась. Руки её дрожали, и она, присев на металлический табурет, спрятала их под стол.

— За кого сдаете?

Лита назвала по очереди: она, Лек, Шарлотта. Анастасия сверилась со списком.

— За вашей семьей числится еще один человек. Подойдет попозже?

Лита вздрогнула.

— Вот запись о смерти, — она протянула несколько белых листочков с нужной информацией.

Анастасия увидела дату и всё поняла. Ей стало немного жаль пришедшую. Но на всех жалости не наберешься — такова их работа.

— Проходите и ложитесь на кушетку, — велела она. — За вами будет четыреста.

Игла ловко вошла в вену, и темная кровь медленно потекла по трубке.

Лита очнулась от резкого, невыносимого запаха, упорно бившего в нос. Медсестра размахивала перед её лицом ватой.

— Операции недавно? Кровопотери? — резко задала она вопрос.

— Да, три месяца назад, — пробормотала Лита, пытаясь сесть. — Роды, операция, почти литр крови.

— Лежите! — прикрикнула на нее Анастасия. — Почти — это сколько?

— Тысяча сто миллилитров, — прошептала женщина. Перед глазами стоял туман, в ушах что-то противно звенело.

— Не вставайте, — сказала медсестра и вышла в приемную. Там она взяла в руки пожелтевшую от времени папку с документами сегодняшних пациентов и задумалась.

Не раз ей попадались такие случаи, когда люди просили перенести дату сдачи или отказывались, мотивируя это проблемами, делами, болезнями. Заканчивалось все одинаково — она объясняла последствия, и большинство смирялись. А за теми, кто не смирялся, приходили стражи. Всегда.

Но у этой женщины сегодня умер муж, и дома, судя по всему, её ждали дети — одним из которых был трехмесячный младенец. Если Анастасия продолжит забор крови, пациентка рискует загреметь на больничную койку — и это в лучшем случае. Кто знает, чем всё обернется.

Сестра покачалась на стуле. Замороженные пакеты отправятся сегодня на склад. Если она поставит дату сдачи дуцента этим днем, а нужное количество сдаст со следующей партией — никто и не заметит. А если заметят, всегда можно объяснить это тем, что женщина пришла в конце дня, и пакет не успел пройти нужную обработку до конца. Нужную кровь либо сдаст сама, либо возьмет у тех, кто приходит отдать излишки за сангвисы.

Анастасия знала, чем рискует. Она вздохнула и сделала запись в бумагах.

Лита с тревогой ждала возвращения медсестры. Женщина удивилась, когда та нагнулась, чтобы вытащить иглу.

— Уже все?

— Да, — ответила Анастасия. — Следующий ваш визит — ровно через три месяца. — Она поставила на кушетку маленькую баночку с блестящими таблетками. — Вот, принимайте лекарство ближайший месяц, пока не закончится.

Лита взяла пузырек в руки. «Лурритан», — значилось на нем.

— Что это?