Стихи 3–4 [60] . У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. И когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми.

И не только милостыню, но если вы делаете какое бы то ни было из добрых дел, левая рука не должна знать, ибо если она будет знать, то деяния правой руки тотчас утрачивают чистоту (commaculantur).

Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

Не Божию награду, но свою; ведь они прославлены от людей, ради которых они совершали добрые дела [упражнялись в добродетелях – exercuere virtutes].

Стих 6. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Это просто понятое наставление учит слушающего, чтобы он избегал тщеславия в молитве. Но мне кажется, что этим повелевается, чтобы мы преимущественно молились Господу скрытым помышлением сердца и не открывая уст (labiisque compressis), что сделала и Анна, как мы об этом читаем в свитке Царств. Только губы ее, говорится там, были в движении (ер. 1 Цар. 1:13) [61] .

Стихи 7–8 [начало]. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им.

Если язычник в молитве говорит много, то христианин, наоборот, должен говорить мало, ибо Бог есть слышатель не слов, а сердца (ср. Прем. 1:6) [62] .

Стих 8 [продолжение]. Ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. [Стих 9, начало] Молитесь же так… По поводу этого места возникла некоторая ересь, даже погибельное учение философов, которые говорят: «Если Бог знает, о чем мы будем молиться, прежде чем мы будем просить у Него, и знает, в чем мы имеет нужду, то напрасно мы обращаемся к знающему». На это нужно отвечать кратко то, что мы являемся не повествователями [о своих нуждах перед Богом], а просителями. Ведь одно дело – сообщать незнающему, а иное дело – просить того, кто знает. В первом заключается указание, во втором – смиренная покорность. Там мы верно излагаем дело, здесь – смиренно (miserabiliter) умоляем.

Стих 9 [продолжение]. Отче наш, сущий на небесах.

Называя [Его] Отцом, мы исповедуем себя сынами.

Да святится имя Твое.

Не в Тебе, а в нас, ибо если из-за грешников имя Божие подвергается злословию у язычников (Рим. 8), то, наоборот, ради праведных оно святится.

Стих 10. Да приидет Царствие Твое.

Он просит или вообще о царстве, чтобы дьявол перестал царствовать в мире, или просит о том, чтобы Бог царствовал в каждом человеке и чтобы грех не царствовал в смертном теле людей (Рим. 6:12). Вместе с тем нужно стремиться и к тому, чтобы просить Царства Божия [вечного] и не бояться Суда, что является свойством великого дерзновения [перед Богом] и чистой совести.

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

Чтобы как Ангелы непорочно служат Тебе на Небе, так и люди служили на земле. Пусть покроются стыдом от этой мысли те, которые сочиняют, будто на Небе ежедневно происходят разрушения. В самом деле, к чему послужит нам подобие небес, если на Небе есть грех?

Стихи 11–13. Дай нам ежедневно хлеб наш необходимый для существования. И отпусти нам наши долги, как и мы отпускаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от злого [63] .

То, что мы выразили словом необходимый для существования (supersubstantialem), на греческом выражается словом emoumov – слово, которое Семьдесят весьма часто переводят словом , то есть изобильный, превосходный. Поэтому мы обратились к еврейскому языку, и там, где они перевели , мы нашли сгула , которое Симмах перевел словом , то есть особенный или превосходный, хотя в одном месте он перевел и словом особливый, собственный. Итак, когда мы просим, чтобы Бог дал нам хлеб особенный, особливый, то просим Того, Который говорит: Я хлеб живый, сшедший с небес (Ин. 6:51). В Евангелии, которое называется «от Евреев», вместо хлеба, необходимого для существования, находится слово махаkр , что значит завтрашний; так что получается такой смысл: Дай нам сегодня хлеб наш завтрашний, то есть будущий. Под словом supersubstantialem мы можем понимать и нечто другое – именно хлеб, стоящий выше всех сущностей и превосходящий все твари. Другие же – на основании слов йюстола: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6:8) – понимают просто то, что святые должны заботиться только о насущном хлебе. Поэтому в дальнейших словах [Спасителя] заповедано: Не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф. 6:34).

Аминь.

Это как бы печать в подтверждение молитвы Господней; у Акилы переведено несомненно верно (fideliter); мы можем перевести истинно (vere).

Стих 14. Ибо если вы будете отпускать людям грехи их, то и Отец ваш отпустит вам ваши грехи [64] .

Слова Писания: Я сказал: Вы – боги и сыны вышнего все. А вы умираете, как люди, и падаете, как один из князей (ср. Пс. 81:6–7) [65] , обращены к тем, которые из богов заслужили быть людьми по причине грехов. Итак, по справедливости людьми называются и те, которым отпускаются грехи.

Стих 16 [окончание]. Ибо они вытягивают лица свои, чтобы показаться постящимися пред людьми. Истинно говорю вам, что они получили награду свою [66] .

Слово exterminant, которое в церковных писаниях по ошибке переводчиков часто употребляется, имеет далеко не то значение, какое дается ему в просторечии. Так, об изгнанниках говорится ехterminantur, ибо они удаляются за пределы страны. Таким образом, вместо этого выражения мы всегда должны употреблять demoliuntur, то есть расстраивают, что по-гречески выражается словом . А лицемер делает расстроенное выражение лица своего, чтобы показать притворную печаль, и, сильно радуясь духом, в выражении своего лица обнаруживает горе.