Мысли у меня одни, а действия другие. Моя здоровая рука потянулась к тёмной копне волос Магнуссона. Я осторожно провела по ней рукой, но Вильям лишь поддался навстречу моему движению.

Он убрал руки с моей головы и мимолётно расстегнув мою куртку, обхватил меня за талию. Это действие было равносильно тому, как если бы он залез мне в лифчик. Я перестала чувствовать себя защищённой. Кто нас остановит?

Мысли стали путаться, но я всё же попыталась оттолкнуть Вильяма. Тот перестал целовать меня, а его руки уже не блуждали по моей талии.

Я вышла из-за тёмного уголка, но не ушла — Магнуссон продолжал стоять на том месте, где я его оставила.

— Нужно уже что-то решить, — заключила я, и поспешила застегнуть на себе куртку.

— Эва, ты мне нра… — я сразу же перебила его.

— Не нужно! Если ты скажешь «это», то будет ещё хуже! Ты бы только знал, какая у меня сейчас путаница в голове.

— О, Эва! Подожди меня! Давай вместе пойдём на репетицию! — послышался голос Вильде с другого конца школьного коридора.

Я повернулась к ней и заставила себя лучезарно улыбнуться. Завидев моё «хорошее» настроение, она уже бежала ко мне навстречу.

Краем глаза я увидела, как Вильям выходит из нашего «убежища» и теперь идёт в сторону актового зала.

Вильде подошла ко мне и в своей привычной манере мимолётно приобняла.

— А что это там делал Магнуссон? — запыхавшись спросила та.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Поэтому и подошла, чтобы узнать.

— М-м-м-м, ну ладно, — неуверенно согласилась Вильде, и мы направились на репетицию вместе.

***

Эдвард Григ уже ожидающе сидел на сцене и указывал каждому входящему на место в зале.

Завидев задумчивого Исака, который сидел в полнейшем одиночестве, я поспешила извиниться перед ним. Как никак, но он не виноват в моём плохом настроении.

— Исак, — я склонилась над ним. — Прости мне моё отвратительное поведение. Просто я с мамой поругалась утром и всё навалилось так…

Он бросил на меня свой взгляд.

— Ничего, красотка. Всё нормально, — он улыбнулся мне.

— Все по местам! — напомнил нам Эдвард Григ, наш постановщик.

Я потрепала Вальтерсана по плечу, а затем села рядом с Вильде.

Когда все собрались: от Саны Бакуш и до Кристофера Шистада, то началось самое интересное. Сейчас все узнают о судьбе роли Ромео.

— Всем доброе утро! — сказал звучным голосом постановщик в достаточно обтягивающей водолазке. Я бросила взгляд на Нуру, которая положила свою светловолосую голову на плечо Вильяма и теперь осторожно трогала его гипс. — Начну с возможно для кого-то хорошей, а для кого-то плохой новости.

Сердце ёкнуло, и даже почему-то моя левая рука заболела ещё сильнее, чем это было до.

— Вильям Магнуссон снимается с роли Ромео, и теперь, на неё назначается Кристофер Шистад. Похлопаем!

Кто-то действительно начал хлопать в ладоши, а я вся обомлела. Хотя чему удивляться, ведь это было ожидаемым решением. Никто не стал бы ждать, когда там у Вильяма срастётся кость и ему снимут гипс.

— А как-же Тибальт? Кто будет играть Тибальта?! — громко спросила я, и даже встала со своего места.

— Эва Квиг Мун, верно? — ответно спросил постановщик, и я согласно кивнула. — Вас так волнует, кто будет играть брата Джульетты? Ну раз так, то знайте — мне придётся искать нового Тибальта.

Чёрт… Да меня разве это волнует? Меня волнует то, кто будет играть Ромео! Я не спросила этого напрямую, но разве это не очевидно? Чёрт, чёрт, чёрт — мои мысли превратились в сплошную кашу.

— Я отказываюсь от роли Джульетты! — выпалила я, и по залу прошёл гул.

— Всем молчать!!! — обратился к учащимся Эдвард Григ и все замолчали. — В чём причина, мисс Мун?

— Я сломала руку… Шла к школе и упала… После репетиции, я как раз собиралась ехать к врачу, чтобы мне сделали рентген и наложили гипс, — в ответ я достала из кармана свою руку и показала постановщику свою набухавшую кисть.

Может, у меня и вправду перелом…, но ведь так даже лучше! Получается, что я и не вру вовсе.

— Учту ваше желание, Мун. Вы сняты с роли, — постановщик встал со своего места и неопределённо посмотрел в толпу. — Прошу Вильяма Магнуссона и Эву Квиг Мун покинуть актовый зал. Билеты вы можете приобрести в день представления пьесы, а точнее, двадцать седьмого декабря.

Я и Вильям поспешили выйти из всей этой театральной массы.

— Почему ты не говорила, что у тебя что-то с рукой? — первый заговорил Вильям.