Ехать, не ехать? Нет, скататься то можно, даже просто так, на столицу глянуть, давно не был. А Поппею куда? Если с собой, ехать сутки, в машине спать , потом назад так же, вдруг она в дороге забузит. Хотя, вроде не должна. Сидит, вон, сзади тихо, шею тянет, заглядывая в экран. Спокойная.

– Ну что, Популя, едем в Москву?

Ситуация дичайшая, конечно. А ей пофиг, сидит, улыбается.

– Алло, Егор Денисович? У меня тут монеты, я хотел... Не знаю. Золотые, кажется. Блин, я не специалист, впервые сталкиваюсь, вот позвонил. Да. Возможно, не знаю. Встретиться, конечно, да. Оценить, продать, скорее всего. Завтра с утра. Записываю. Хорошо, договорились, подъеду, позвоню.

Теперь Васю подтянуть, и можно ехать.

Через полчаса водитель подал авто.

– Чего это ты так резко намылился? А это кто?!

– Дурацких вопросов не задавай. Какое твое дело, я тебе деньги плачу. Садись, Поппея, - открыл ей заднюю дверь, сам рядом.
– Заправился?

В дороге, на удивление, никаких эксцессов. Попку совершенно не беспокоило, куда ее везут и зачем, почему так долго едем , и когда это кончится. На редкость покладистая деваха. Только раз уперлась на входе в кафешку, уже не первую на тот момент, до того все было гладко. Да и тут потом вошла, нормально. Садится, куда посадят, ест, что дают. И по другим вопросам никаких проблем.

Вася гнал всю ночь, мы с Попкой дремали сзади, и утром, отправив водителя отсыпаться на стоянку, зевая и протирая глаза, пошли на вс т речу с нумизматом.

– Кто там?

– Гиппопотам! Я Вам только что звонил, открывайте.

Попка вылупилась на меня:

– Гиппопотам?

– Шагай давай, тетка бегемотиха!
– Подталкиваю ее вперед.

Проходим в логово собирателя древнего золота, Попка устраивается на диване, я прохожу к столу, покрытому зеленым бархатом. Коллекционер с беспокой ством смотрит, как я разворачи ваю попкин узело к, меняется в лице и стонет:

– Что... Как Вы...
– Я в легкой панике поворачиваюсь к Поппее. Во что она меня втянула?

– Нет, нельзя же так с монетами, боже ты мой!

Ф – фух , мужик пришел в ужас только от отсутствия у меня нумизматической культуры. Следующие несколько минут он рассматривает принесенное в лупу и специальный окуляр, попутно читая мне лекцию на тему хранения и транспортировки коллекционных ценностей, и влияния последствий небрежного обращения с ними на продажную цену. Но, по мере рассматривания, взвешивания, сличения в каталогах и проверки в небольшом приборе-ящичке обличительный пыл в сторону моего дилетантства начал остывать, пока, наконец, он не замолчал, не завершив фразы.

– Интересно... Да уж...

Егор Денисович отложил свои приборы и материалы и , подойдя вплотную к залезшей с ногами на диван Поппее, разглядывая ее платье и обувь, задумчиво протянул:

– И прикид у Вашей дамы соответствующий... А Вы уверенны, что это подлинные монеты?

– Нет, конечно, я же сказал, что ни в чем не уверен, я к Вам обратился как к специалисту и эксперту. Что-то не так?

– Все, буквально все кричит о том, что монеты подлинные. Подделок тако го качества просто не бывает. И при этом есть одно небольшое, но важное несоответствие. О д ни новые, некоторые отчеканены как будто вчера. Другие явно были в обращении, но... Полутора тысяч лет им нет! Если это подлинные монеты, хранившиеся в особых условиях... Но я с таким не сталкивался никогда, и даже представить себе... Мне нужно проконсультироваться с коллегами, простите.

Потянул из кармана мобильник и вышел.

Через десять минут возвращается.

– Подлинные, я уверен, больше чем уверен. То, что они при этом новые, это, я даже не знаю, хорошо или плохо. Это делает их уникальными, несомненно, но при этом дает почву для разговоров, да. Однако Вы ведь собирались их, кажется, продать?

– Да.

– Как я понимаю, документов на всю эту роскошь у Вас нет?