========== Часть II. Глава 4. Угнать за 60 секунд по-Хогвартски. ==========

В начале седьмого вечера Саша сидел в удобном, хоть и слишком большом кресле в хижине Хагрида и покручивал в пальцах бутылку сливочного пива. Сам хозяин хижины и профессор Дамблдор сидели за столом. Директор пил чай, лесничий – огневиски.

– Профессор, я решительно не понимаю, - в третий раз попытался возразить Саша, но в разговор вклинился Хагрид.

– Так у тебя ж День Рождения, тебе можно. Все равно вас в следующем году в Хогсмид водить будут. Годком раньше попробуешь. С одной-то бутылки ничего не будет.

«Да вы, батенька, алкаш, - подумал Саша, глядя на лесничего. – Я-то, конечно, от пива не отказываюсь, но надо же комедию поломать. Для приличия». Через пять минут парень решил, что сегодня он уже достаточно правдоподобно отыграл образ маленького ребенка и открыл об стол бутылку. Хагрид и Дамблдор удивленно посмотрели на паренька.

– А я что? А я ничего, - пожал плечами Саша и отхлебнул немного. Хагрид прав, как-никак, День Рождения. Грустный праздник и все такое.

Тем временем лесничий принялся увлеченно рассказывать о недавно родившихся маленьких единорожках, радуясь, что ущерб, причиненный Квирреллом, возмещается естественным путем. Однако скорость, с которой Хагрид вливал в себя огневиски, явно не способствовала связности его речи, посему вскоре лесничий смог выдавать только отдельные слова.

– Едино-ик-рожки. Ма-а-ахонькие, ик, хорошенькие.

– Это, м-м-м, мило, - Саша криво улыбнулся и посмотрел на Дамблдора, спокойно взиравшего на это безобразие поверх очков.

– Замечательные, - отрезал Хагрид и вырубился прямо на столе.

– Сэр, почему вы позволили ему так, извините за выражение, надраться? – удивленно спросил парень. Сливочное пиво было намного слабее обычного, поэтому хмельного состояния Саша за собой не наблюдал, только приятное расслабление.

– Понимаете, Александр, - Дамблдор налил себе еще чашку чаю, - он бы все равно, как вы выразились, надрался. Вот только сделал бы это абсолютно без причины, в одиночестве, и наутро снова мучился бы от угрызений совести. Хагрид – человек с очень сложной судьбой, жизнь часто была к нему несправедлива. Поверь, после всего, что с ним произошло, пристрастие к огневиски – самое безобидное из всего, что могло его постичь.

– Простите, а что с ним произошло? – осторожно спросил Саша, понимая, что директор имеет полное право не отвечать.

– Предательство матери, смерть отца, неприятие со стороны однокашников, постоянные издевки. В таких условиях могло вырасти истинное чудовище, но, как видишь, Хагрид добродушен, любит животных, даже самых опасных. Многие осуждали меня за то, что я предложил Хагриду место сначала помощника лесничего, а затем и сделал его лесничим. Но Рубеус ни разу не подвел меня, не подвел школу. Да и не так-то он часто выпивает, - директор улыбнулся и взмахнул палочкой, заставляя плед перелететь с кровати на плечи спящего Хагрида.

– Еще один вопрос, сэр, - сказал Саша, когда они с Дамблдором уже шли к замку, - я так понимаю, наше мероприятие с исследованием замка должно остаться секретом для учеников?

– Совершенно верно, - кивнул директор.

– Тогда как вы объясните тот факт, что я уже в Хогвартсе? И то, что меня не будет на платформе первого сентября? Гарри Поттер – фигура заметная, и его – в смысле, мое – отсутствие вызовет шквал вопросов.

– Ты бесконечно прав, - Дамблдор слегка прищурился, - поэтому мы поступим вот как: тридцать первого августа, ночью ты сядешь в Хогвартс-экспресс и уедешь в Лондон. Мантия-невидимка должна быть при тебе. Когда поезд окажется на платформе, ты наденешь ее и выйдешь на перрон. В самом его конце есть будочка смотрителя. За ней можно будет снять мантию и вернуться на платформу.

– Ага, - согласился Саша. – И любому, кто меня увидит можно просто сказать, что на вокзал меня привезли родственники, рано-рано утром, и я битый час слоняюсь по платформе в ожидании приятелей. Но почему нельзя просто сидеть в вагоне?

– Можно, конечно, сказать, что ты приехал раньше всех и просто занял купе для вашей компании. Но, думаю, будет лучше, если все увидят, как ты садишься в поезд.

Саша крепко задумался и, в конце концов, кивнул.

– Да, лучше выйду на платформу.

Уже в башне Гриффиндора Александру в голову пришла еще одна мысль. «А все-таки хорошо, что я именно сегодня сходил в Косой Переулок. Если бы мы решили собраться завтра, и я попал бы в огромную толпу волшебников, каждый из которых считает меня национальным героем… Да, из книжного меня бы вынесли вперед ногами. С популярностью Гарри Поттера мне стоит десятой дорогой обходить любые презентации, фестивали, выставки и вообще, любые места, где численность народу превышает двадцать рыл», - раздумывал Саша, чувствуя, как от одной мысли о внимании окружающих на него наползает мигрень. «Не завтра – и слава Богу», - мелькнуло в голове, и виски парня пронзила дикая боль. Александр рухнул с кровати и застонал, катаясь по полу и держась за голову.

– Ай, мать вашу, - от боли Саша заскрипел зубами, - воды. Или пистолет.

Рядом раздался негромкий хлопок, и маленькое существо, похожее на суицидника Добби, склонилось над парнем.

– Сэр, вам плохо? Что-то случилось?

– Голова, - простонал Саша. – Воды, таблетку, сдохнуть. В любой последовательности.

Существо ухватило парня за руку и перенеслось с ним в больничное крыло, где мадам Помфри влила в Сашу огромную порцию какого-то зелья, и парень с чистой совестью вырубился.