Борзые, заметив деревенских собак, рвались в драку, натягивая поводки, и Южину большого труда стоило их удержать...

Так провожаемые лаем от дома к дому, от двора к двору, они и последовали до ворот деревенской больницы.

В каждом дворе было от двух до шести собак, которые строго следили за неприкосновенностью свих территорий и чужаков встречали лаем - руганью, а то и драли тех, кто позволял с собой это делать...

Южин с Агатом и Пиратом, скрылись за изгородью, но собаки из округи долго не могли успокоиться и обсуждали на своём языке, появление этих странных, тощих и кудрявых щеголей.

Известный деревенский драчун кобель Буська, был где - то в бегах, поэтому шествие прошло без скандала, но драчун скоро объявился, всё разнюхал и возглавив подпевал, исчез за воротами больницы. Через некоторое время со двора, из - за изгороди, донёсся страшный шум и вопли дерущихся собак. Надо заметить, что местные собаки были в основном крупные, подвижные зверовые псы, а Буська и среди них выделялся статями и белоснежными длинными клыками.

Когда Южин выскочил на крыльцо, Буська грыз Агата, свалив его на зелёную, словно стриженую траву, а подпевалы, рвали гачи Пирату; С большим трудом хозяину удалось отбить знаменитых волчатников, с помощью санитарки тёти Паши, которая, зная собачьи повадки, разлила драчунов водой.

Местные хулиганы, во главе с Буськой, достойно удалились со двора в щель под воротами, а потрёпанные борзые долго зализывали раны, повизгивая жаловались хозяину на грубый приём "деревенских".

Южин, немного отдохнув с дороги, переоделся, распаковал вещи и взяв у тети Паши плотницкий инструмент, тщательно заделал все дыры, в ограде и в воротах.

Жильё, для нового доктора отвели здесь же, во флигеле и смущённые Агат с Пиратом, водворились в прихожей, немного стесняясь хозяина...

Наутро, доктор не откладывая начал приём больных - работы было по горло. Доктора ждали и очень радовались, когда поняли, что и специалист, и работник он был хороший...

В начале следующей недели работы Южина в Бутаково, в кабинет ввалился здоровенный старик лет шестидесяти пяти, с окладистой рыжей бородой и в разношенных ичигах сорок шестого размера, не менее.

Он потоптался у порога и потом, слушаясь жеста одетого в белый халат Южина, присел на краешек стула, который под ним жалобно заскрипел.

Окончив записывать предыдущее врачебное дело, Южин поднял глаза на старика и спросил: - Что у вас?..

Старик заёрзал, стул снова скрипнул и Южин, по - своему истолковав замешательство, переспросил: - Так что у вас болит?

Помолчали...

Старик, наконец, начал сбивчиво: - У меня доктор ничего не болит, и всю жизнь, окромя головы с похмелья, ничего не болело...

Вновь наступила пауза и старик, наконец, решившись, приступил к сути дела:

– Мы с мужиками тут потолковали, погуторили и решили тебя просить продать нам твоих собак...

Южин удивлённо вскинул брови, а старик заторопившись, добавил: - Если захочешь, мы тебе взамен своих собак, пару хороших кобелей предоставим...

Доктор заулыбался и спросил: - А на что они вам дедушка?..

Старик же помрачнев - он видимо не любил, когда его называли дедушкой, разъяснил: - А мы из них рукавичек себе на зиму нашьём - и только тут скупо улыбнулся...

Настало время помрачнеть доктору. Он взволнованно вскочил со стула и заходил по комнате: - Но почему вы так говорите?
– начал он сбивчиво.

– Они никому не мешают, собак ваших они трогать не будут. Почему вы об этом со мной заговорили?
– вдруг покраснев, почти закричал он.

Старик, поднявшись со стула, поспешил отступить к двери и, взявшись за ручку, заключил на прощанье:

– Ты доктор не серчай, обчество меня послало с тобой поболтать. Наши собаки одни на весь район и обчество постановило, чтобы ты своих ублюдков убрал или отправил назад в город.

– А я только предупредить тебя пришёл. Мы тебя все как уважали, так и будем уважать. Но только собачек своих лучше бы убрал...

Старик отворил дверь, осторожно протиснулся в коридор и мягко прикрыл её за собой...

Южин назавтра, не поленился, с утра пораньше сходил в сельсовет и пожаловался на незваного доброхота, требуя защиты.

Председатель сельсовета, мужчина лет пятидесяти, в чёрной перчатке на левой руке - как потом выяснилось, у него вместо кисти, некогда отмороженной на охоте, был протез - успокоил доктора, вежливо пообещал разобраться и даже проводил доктора немного в сторону больницы...

На улице светило яркое солнце, на пустырях, вдоль улицы зеленела мягкая травка. В заболоченной низинке ходили спутанные госпромхозовские кони и повсюду встречались собаки: черные и рыжие, покрупнее и помельче - они лежали у своих ворот, бегали по улице, обнюхивая столбики заборов, метили их, задирая кто левую, кто правую лапы, словно совершая ритуал необременительный, но необходимый...