Подойдя ближе, охотник по звуку определил, что Жучок лает кого -то внизу, в широкой овальной промоине, заросшей кустарником и молодыми сосновыми деревьями.

Подкравшись к краю дороги, Андрей через поросший высокой высохшей травой бортик оврага заглянул вниз и увидел чёрного Жучка с вздыбленной на загривке шерстью, а проследив направление, в котором безостановочно лаяла собака, всмотревшись, различил заднюю часть тела крупного секача - кабана, неподвижно стоящего за толстой сосной и наблюдающего за назойливой, но вежливо лающей собачкой.

У Андрея от волнения задрожали руки и чтобы не промахнуться, он приставил стволы ружья к берёзе, растущей на краю дороги, тщательно выцелил зверя в начало лопатки - остальная часть туловища и голова были заслонены сосной, и спустил курок.

После грянувшего выстрела, кабан выскочил из укрытия и подволакивая зад, треща кустами, помчался чащей вниз, в распадок. Жучок галопом бросился за ним!

Андрей разочарованно вздохнул и тут снова услышал лай собаки ещё более яростный и призывный...

– Я его ранил, - рассуждал охотник перезаряжаясь и спускаясь в овраг, на дне которого уже лежал тонкий слой подмёрзшего снега...

Выйдя на следы кабана, летевшего по кустам намётом, он увидел на снегу следы крови, которой чем дальше кабан убегал, тем больше из него выливалось.

– Значит, я ранил его тяжело - бормотал Андрей, по привычке разговаривая сам с собой - и мне надо быть очень осторожным...

Пройдя метров двести, выйдя на перекрёсток, где овраг по которому он шёл, встретился, с перпендикулярно спускающейся к реке, широкой лесной долиной.

Там, он увидел Жучка, возбуждённо перебегающего с места на место и в центре, по радиусу этих перебежек увидел торчащую из кустов клинообразную голову большого кабана.

По двигающимся ушам зверя охотник определил, что тот ещё жив, но передвигаться уже не может - иначе он не стал бы дожидаться охотника здесь, на открытом пространстве.

Андрей разволновался, но тщательно выцелил эту большую чёрную голову, с свирепыми маленькими глазками и выстрелил. Голова ткнулась в снег и замерла.

Жучок вздыбив шерсть осторожно кругами приблизился к кабану и наконец решившись, куснул его за шерстистый зад и отскочил. Кабан лежал по - прежнему, неподвижно... Он был мёртв...

Эту кабанятину, семья Андрея ела несколько месяцев и жена даже зауважала его, как охотника, хвастаясь удачей мужа своим подружкам. Времена были голодные, а кабанчик весил не мене ста килограмм...

Наступила морозная, снежная зима...

Раз в две недели, Андрей собирал рюкзак, заполнял его продуктами, какие ещё можно было купить в опустевших продовольственных магазинах, и отправлялся в лес, в своё любимое зимовье на Оле.

До него, от городского дома Андрея, стоявшего на городской окраине, ходу было не менее сорока километров, и потому, приходил охотник в лесной домик уже в сумерках.

Но даже если он задерживался и наступала ночь, то снег, отражая звездное небо, давал достаточно света чтобы не заблудиться.

И всегда, в этих походах, его сопровождал верный друг- Жучок...

Однажды, уже в декабре, в очередной свой поход за камедью, Андрей, выдя из зимовья поутру, направился в сторону вершины Олы, по левому её берегу.

Выйдя из избушки на рассвете, он перешёл речку в узком месте болотистой долины и по старому "зимнику", пробитому лет пятьдесят назад сразу после войны, направился на восток, в сторону далёкого водораздельного хребта, отделяющего Олу от долины Аланки.

Давным-давно, в этом районе были охотничьи угодья, и кто -то из его знакомых, рассказывал, что в одной из загонных охот на копытных, охотники нашли старую медвежью берлогу.

Сам Андрей, ещё летом, несколько раз встречал здесь следы медведей жирующих на ягодниках смородины, растущих в тенистых сырых болотцах вдоль течения речки, и в малинниках, которые поднимались колючей стеной на месте бывших складов леса, заготовленных пленными японцами сразу после войны

Здесь, по рассказам старожилов, был большой лагерь военнопленных и они рубили лес вдоль берега реки Ангары.

Однако, сейчас была уже глубокая зима с сильными морозами и встретить здесь медведя, кроме может быть медведя-шатуна, было невозможно...

Перейдя незамерзающий ручей, охотник с собакой свернули направо, в широкий пологий распадок и начали подъём на гребень.

Не доходя до вершины таёжного хребтика, идущего параллельно речке, Жучок вдруг заволновался - шерсть у него на загривке поднялась дыбом и он начал бегать быстрыми кругами, что -то вынюхивая и вслушиваясь в звуки, слышные только ему...