Он смотрит на меня так, словно хочет поглотить, он мог бы убить меня, но не сделал этого… Моя рука скользит между грудей, кожа покрывается мурашками. Он говорит со мной так, словно хочет обладать мною… Рука скользит ниже, по животу. Его горячее дыхание на моей шее, моём горле … П одняв бёдра, я стягиваю трусики вниз. Моё имя срывается с его губ таким отчаянным шёпотом, а его рычание — он вот-вот потеряет самообладание. Мой палец проскальзывает между бёдер, и я сжимаю бедра, чтобы усилить напряжение. Второй рукой я провожу вверх по животу, к груди, и представляю себе, что это рука Эзры. Мой большой палец касается пульсирующего клитора, и я выгибаю спину. Его лицо … О дин палец проскальзывает внутрь. Его рот … Д ва пальца, по самые костяшки, ноги расходятся в стороны. Я представляю, что передо мной стоит Эзра, что он наблюдает за мной, что его взгляд прикован к тому месту, куда ему не следует смотреть. Его голос: «Ты будешь умолять меня, Эви». Я представляю себя той самой рыжей, запрокидываю голову назад и постанываю, когда он грубо овладевает мной. Я представляю, как его пальцы обхватывают мою шею, сжимая так сильно, что мне нечем дышать. Я слышу, как он называет меня своей невинной маленькой шлюхой, и я кончаю, потонув в греховных волнах дрожи, мою душу словно выпотрошили, и своим развороченным нутром я по частям провалилась в бездну. Я лежу, тяжело дыша, моя рука по-прежнему находится между подрагивающих бёдер. Какие же порочные вещи заставляет меня делать этот мужчина!

Порочные, нечестивые, позорные.

Я перевожу взгляд на свои пальцы, покрытые моим собственным грехом. Волны наслаждения утихли, сменившись цунами стыда. Я лежу на кровати, доведённая до оргазма собственными руками, думая лишь об Эзре Джеймсе. Он делает из меня грешницу, потому что я хочу, чтобы он оттрахал меня, как ту рыжую, и я понимаю, что превращаюсь в шлюху. Похоть — это грех. Моя одержимость этим мужчиной пересилила моё желание отыскать убийцу сестры, и я чувствую себя виноватой из-за этого. Грехи сбивают нас с пути истинного, и я не должна позволить Эзре проникнуть в мою душу.

Мой взгляд падает на раскрытую книжку, брошенную на полу.

— Эзра Джеймс.

Его имя соскальзывает с губ, будто сладчайший из грехов, словно молитва, которая должна быть услышана. Его имя — оно почти что ангельское, но, наверное, настолько же, насколько имя самого Люцифера. Чем больше Эзра заставляет меня грешить, тем сильнее растёт моё желание убить его.

Я натягиваю трусики и быстро иду к раковине, чтобы соскрести эту мерзость с пальцев. Затем влезаю в то самое слишком обтягивающее белое платье, расправляю тонкую ткань по фигуре, надеваю пальто и быстро выхожу из дома. С каждым шагом чувство вины становится всё более невыносимым, темп моих шагов увеличивается, и я почти бегу по узким тротуарам, лавируя между неспешно гуляющими вечером горожанами. Ко входу в церковь я подхожу уже вспотевшая, тяжело дыша, мой внутренний демон неистово визжит внутри. Как только двери открываются, меня, будто изношенное, но уютное одеяло, обволакивает знакомый запах старой церкви. Мои глаза устремляются к алтарю, но я падаю на колени в проходе, на полпути к нему. Истерзанная внутренними сомнениями, я больше не пройду и шага. Я нуждаюсь в прощении. Прямо сейчас.

— Прошу, прости меня за мои нечестивые мысли. За то, что отвлекаюсь от цели, — молю я. — Я не должна желать это зло, но, Боже, помоги мне, потому что я хочу его. Избавь меня от влечения к этому мужчине, чтобы я могла оставаться на пути истинном. Прошу тебя.

Не открывая глаз, я жду, когда на меня снизойдёт покой, но этого не происходит. В ушах лишь дробь собственного пульса. Спустя несколько минут я поднимаюсь на ноги и покидаю собор, спускаюсь в метро и через полчаса вхожу в двери клуба Эзры. Вхожу в «Грех».

Внутри полно людей, и стоит вонь потных тел. Я продираюсь к бару сквозь толпу и нахожу пустое место в самом конце. Ко мне подходит бармен и складывает руки на стойке.

— Чего желаешь, малышка? — он подмигивает мне, а я стараюсь выровнять дыхание.

— Шардоне.

Он, прищурившись, смотрит на меня и откупоривает бутылку вина. Когда передо мной появляется наполненный бокал, я протягиваю ему мою кредитку и спрашиваю:

— Эзра здесь?

Он отворачивается к кассе, уголок его губ слегка приподнимается.

— Ты хочешь его или что-то еще?

— Просто интересуюсь. — Мой лоб покрывается капельками пота. Я утратила всякий контроль, и мне прекрасно об этом известно. — Если он здесь, не мог бы ты сказать ему, что его хочет видеть Эви? — я выдавливаю из себя игривую улыбку, хотя паника уже сжимает моё горло.

Возвращая мне кредитку, бармен кивает. Я наблюдаю, как он подходит к другому клиенту, затем к следующему. Он не звонит по телефону, не выходит из-за барной стойки. Он определенно не собирается говорить Эзре, что я здесь.

— Простите, — выкрикиваю я, и его взгляд останавливается на мне. — Пожалуйста, скажите ему, что я здесь.

— Если Эзра захочет тебя видеть, вы увидитесь. Он знает, что ты здесь.

Я издаю стон и с подозрением смотрю на него, опрокидывая в себя бокал вина. Затем, схватив сумочку, встаю, расправляю платье и протискиваюсь сквозь переполненный бар. Лестничный проём блокирует канат, но я перелезаю через него. Дверь в кабинет Эзры приоткрыта, и я сначала заглядываю внутрь, а потом стучусь костяшками пальцев.

— Что? — Эзра медленно поднимает взгляд от своих бумаг. Когда его тёмные глаза останавливаются на мне, губы растягиваются в кривой усмешке. — Какие мы нетерпеливые, да?

Он сцепляет руки за головой, и всё моё внимание тут же переключается на то, как натягивается на его бицепсах тугая ткань. Его тёмно-русые волосы взлохмачены, и мне хочется пропустить сквозь них пальцы. Если честно, его вид вызывает у меня желание оседлать его и трахать до тех пор, пока жизнь не начнёт покидать его тело. «Ты не должна хотеть его, Эвелин. Он — демон».