Александр Михайлович Безобразов начал карьеру в кавалергардском полку, где заимел связи с сильными мира сего. По каким-то тёмным обстоятельствам ему пришлось оставить гвардию и отправиться на гражданскую службу в Иркутск.

29 августа 1896 г. владивостокскому купцу Бринеру удалось приобрести у корейского правительства лесную концессию в районе реки Ялу сроком на 20 лет. Эта концессия распространялась на бассейны двух рек — Тумени и Ялу — вдоль всей Северной Корее от моря до моря на протяжении около 800 вёрст. Причём на юге она включала важные в военном отношении горные проходы. Держатель концессии получил право строить там дороги, проводить телеграф, возводить здания, содержать пароходы и др., так что становился на весь двадцатилетний концессионный срок фактическим хозяином Северной Кореи. Надежды Бринера собрать капитал для эксплуатации концессий не оправдались, и он задумал концессию продать.

Узнав о поступлении концессии в продажу, Безобразов решил провернуть грандиозную аферу и стать мультимиллионером. Своих денег у него, разумеется, не было, и он решил попользоваться казёнными средствами. Но как это сделать? Безобразов к концу 1896 г. уже ушёл из гражданской службы, то есть был частным лицом. Естественно, ему пришлось найти именитых подельников — великого князя Александра Михайловича и графа И.И. Воронцова-Дашкова.

Граф Воронцов-Дашков служил министром двора и уделов, то есть фактически управлял личными доходами царя. Воронцов-Дашков доложил Николаю II о проекте Безобразова и предложил ему войти в долю.

2 марта 1898 г. новоявленные «концессионеры» подали царю Всеподданнейшую записку, в которой предлагали «перехватить» концессию Бринера, а для осмотра корейских лесов отправить особую экспедицию, которая, не возбуждая толков и дипломатических запросов, всесторонне исследовала бы Северную Корею и подтвердила бы сведения о ее богатствах, доставленные Матютиным. Они писали, что время ещё не ушло, что ещё молено чисто мирным путём овладеть богатствами Кореи, на которые, кроме Японии, уже обратили свои взоры и многие другие державы, что по корейскому закону император Кореи является собственником земельных недр, что поэтому необходимо укрепить его власть, затем организовать при нём управление по образцу российского управления Кабинетским имуществом и тогда заключить с этим учреждением особый арендный договор.

Естественно, что Витте был озабочен происками конкурентов, а кроме того, он понимал, что даже экономическая экспансия в Корею может привести к войне с Японией. Но министр финансов в отношениях с Александром Михайловичем и другими великими князьями давно взял за правило не вступать открыто в конфликт, а добиваться своего оригинальными ходами. Верный своим принципам, Витте не выступил прямо против концессии, а в докладной записке царю предложил вести дела концессии «в совершенно частном порядке».

Узнав о докладной записке, Безобразов немедленно направился к Александру Михайловичу:

— Ваше императорское высочество, докладная записка министра финансов — это ничто иное, как вежливая форма запрещения. Ведь всем известно, что у нас в России вести какое-либо дело без благосклонного к нему отношения со стороны правительства, безусловно, невозможно [33] .

— Вы, к несчастью, правы, — вспылил Александр Михайлович. — Всё наше дело рухнуло, и из всей нашей комбинации ничего не выйдет!

Но успокоившись, Александр Михайлович начал уговаривать своего царственного кузена. В результате Николай II позволил отправить в Северную Корею специальную экспедицию на средства Кабинета Его Величества. Во главе «дела» были поставлены великий князь Александр Михайлович и граф Воронцов-Дашков; непосредственными исполнителями стали А.М. Безобразов, его товарищ по полку отставной полковник В.М. Вонлярлярский и контр-адмирал А.М. Абаза.

Как видим, дело шло как у Остапа Бендера. Создана контора «Рога и копыта», теперь нужно найти подставное лицо — председателя Фунта. Им стал состоявший в Ведомстве императорского двора тайный советник Н.И Непорожнев. 11 мая 1898 г. в Петербурге с уполномоченным купца Бринера был заключён договор на условную продажу Н.И. Непорожневу лесной концессии на реке Ялу. В конце 1898 г. специальная русская экспедиция исследовала за 94 дня всю Северную Корею. Руководитель экспедиции инженер Михайловский телеграфировал в Петербург: «В Маньчжурии видел много богатств, чудные леса лиственницы и кедра — три миллиона десятин — много золота, серебра, красной меди, железа, угля». Район рек Тумени и Ялу может легко сделаться источником крупных богатств и, следовательно, подспорьем в тех громадных расходах, которые неминуемо потребует наше положение на Дальнем Востоке. Кстати, значительная часть стоимости экспедиции пошла по разным статьям бюджета, а непосредственно Кабинет Его Величества израсходовал на неё и на приобретение самой концессии всего 235 070 рублей.

А концессионеры уже делили будущие доходы. В список от 20 мая 1900 г. было включено 45 концессионеров. Всего должно было быть 400 паёв, из которых 170 — Кабинета Его Величества, то есть царя.

В начале 1902 г. на реке Ялу закипели работы. Для начала для охраны концессии наняли и вооружили несколько сотен китайцев. Затем на реку Ялу отправили «уволенных в запас» сибирских стрелков, число которых постепенно дошло до полутора тысяч человек. Абаза привлёк к участию в концессии и главного начальника Квантунской области генерал-адъютанта Е.И. Алексеева.

Безобразовская авантюра вызвала возмущение как внутри России, так и за её пределами. Так, министр финансов С.Ю. Витте и министр иностранных дел граф В.Н. Ламздорф решительно осудили проникновение в Корею. В ответ Николай II 6 мая 1903 г. произвёл Безобразова в статс-секретари Его Величества.

30 июля 1903 г. Николай II решил создать наместничество на Дальнем Востоке и назначил наместником Е.И. Алексеева. Витте и Ламздорф узнали об учреждении наместничества и назначении Алексеева исключительно из газет. Николай II даже не счёл нужным посоветоваться со своими министрами. Единственное исключение представлял министр внутренних дел В.К. Плеве, который был сторонником наместничества.