– Мне нужно было узнать вашу роль в смерти моего клана, - взгляд Фэйтана сверкнул, он отодвинул журнал в сторону, больше не притворяясь, что ему совершенно не интересно. Невысокий мужчина готов был отразить нападение в любой момент - к ним не раз совались многочисленные мстители, желающие отыграться или просто заработать, прикрываясь высокими целями.

– Полагаю, Увогин поделился с тобой историей о том, как мы перебили почти всех, - мужчина улыбнулся, как будто обсуждал с девушкой подрезанные в саду розы.
– Меня заинтересовали глаза твоего народа тогда, - Куроро провел кончиком большого пальца по губам машинально.
– Однако они оказались не столь интересными игрушками, как хотелось, - развел руками.
– А вот те, что у тебя - не видел прежде столь завораживающей пары. Может быть потому, что ты живая, - усмехнулся, ожидая, когда Курапика кинется на него, и тогда их интересной игре придет конец. Но чужая реакция оказалась куда... занимательней.

Курута смотрел на того, кто, возможно, лишил его семьи когда-то и осознавал всю глубину той пустоты, что осталась внутри. Огромное "ничего", гулкое, темное, в котором уже свили себе гнездо его внутренние демоны. Этого человека и всех остальных Пауков он должен был ненавидеть, желать перетереть в кровавый порошок. А ощущал лишь зависть к узам, которые их связывали.

Даже отношения с Гоном, Киллуа и Леорио вызывали пробуждение странного тепла, осознания близости к ним. Так почему же попытка вспомнить собственную семью тонула в черноте и безвестности? Он не любил их? Они не любили его? Курапика не мог ответить. И, следовательно, не мог мстить за пустоту. А сами Пауки не вызывали какого-то сильного негатива. Мастер учил его сдерживаться, анализировать. Они были интересны ему. Близки по духу тому, каким Курута стал. Убить кого-то из них он мог только при условии нападения на него.

– Скажи, ты сейчас ждешь истерики?
– склонил голову к плечу. В полумраке, наступившем когда солнце ушло в другую фазу, из его глазниц текло сияние, расцвеченное всеми оттенками алого.
– Или того, что я брошусь на тебя? Насколько припоминаю - ты обещал не трогать меня, пока я сам не проявлю агрессии. Так что можешь веселиться сколько угодно, но меня подобные провокации не интересуют.

– Даже так?
– поинтересовался Куроро.
– Что же, ты права. Я не собираюсь причинять тебе вред первым. И твои прекрасные глаза останутся там, где они сейчас. Потому, что я умею ценить выгоду. Раз ты не планируешь мести, то мы можем продолжить наше сотрудничество. А потом... посмотрим, - мужчина откровенно любовался драгоценностью, которую видел перед собой. Пока что, эта последняя из Курута была для него особенно ценной вещью. Той, которой можно наслаждаться и использовать с толком. Однако он быстро охладевал к своим игрушкам, и либо девушка станет членом его семьи однажды... либо упокоится вместе с остальными своими родичами.

Безмолвный диалог меж ними прервался. Блондинка снова смежила веки, заставляя сияние глаз затухнуть. Люцифер проследил за этим, почти сожалея об исчезнувшем зрелище. Ему было интересно - они так же горят в момент, когда она убивает? Уво рассказал, что девушка избавилась от шестерок мафии так же легко, как сделал бы это сам Куроро. Ни сожалений, ни особенных эмоций. Кроме раздражения на уборку лишних трупов. Опасная противница - гораздо опаснее той легкомысленной кокетки-информатора, какой обычно прикидывается. Даже сейчас ее недовольное выражение на лице - только маска, а настоящие чувства по-прежнему глубоко внутри. В алых радужках мелькало что-то едва различимое, как блеск стали на глубине, но пропало вместе с сиянием. Часть притворства облетело чешуйками отсохшей кожи, однако часть сохранилась.

Курапика кивнул едва заметно, соглашаясь с чужими словами. Он вдруг услышал приближающиеся шаги из темноты за спиной и обернулся плавно, но быстро. Первой на свет из разлома в стене вышла незнакомая ему женщина с впечатляющим декольте. Следом за ней показались уже куда как более узнаваемые светлая и темные макушки.

– Добро пожаловать, - кивнула новоприбывшая и подтолкнула мальчишек внутрь убежища. На лицах обоих читалась растерянность, даже легкая паника - по крайне мере, Курапика видел именно их. В это момент Гон оглядел присутствующих более внимательно и раскрыл широко рот, столкнувшись взглядом с Курута.

– Курапика?!
– воскликнул растерянно, вызывая у парня стойкое желание, побиться головой о стену. Не было печали, что называется. Киллуа хотел толкнуть друга локтем, но не успел видимо и тот выдал их знакомство с потрохами. Где-то в полумраке одной из почти разрушенных колон выдохнул беззвучно Хисока. Действие все больше превращалось в фарс. Будь здесь только эти недоросли - он успешно их бы проигнорировал, но наличие "подружки", сдавало фокусника с потрохами. Тут Гону рот уже не заткнешь.

– Просто встреча выпускников, - скрипуче протянул и оттолкнулся от камня, показываясь на глаза давним знакомым.

– Хисока!
– не менее громко опознал его младший Фрикс, и теперь желание удариться головой обо что-то тяжелое возникло уже у Киллуа. Мальчишка с трудом понимал, что тут происходит, но присутствие на одной территории Риодана Курапики и безумного фокусника явно ничего спокойного не сулило. А ведь так хорошо все начиналось - по два миллиарда дженни за каждого Паука объявленного в розыск, и они бы собрали нужную сумму не просто для билета на аукцион, но и стоимость Острова Жадности, по крайней мере, стартовую. Однако эти воры сделали их просто как слепых и бесполезных котят.

– Не хочешь объясниться, Хисока?
– Куроро второй раз за сегодня обратился к их четвертому номеру. Внутри он был позабавлен ситуацией и тем, что обычно невозмутимый, гадко себя ведущий фокусник явно растерян. И если Курапику он, похоже, воспринимал как добычу, то мальчишек увидеть, точно не ожидал.
– Снова твои знакомые?
– мужчина встал, заставляя плащ взметнуться следом и опасть мягко вниз.

– Можешь мне не верить, - шутовски развел руками рыжий мужчина.
– Но мы так же познакомились на экзамене. Однако они не мои знакомые больше - а ее, - он указал на блондинку выразительно пальцем с длинным остро заточенным ногтем. Киллуа тем временем уловил, куда ветер дует по обращению фокусника и пихнул незаметно Гона. Тот заторможено кивнул, не понимая, что их друг забыл среди тех, кто уничтожил по его же словам клан. Лишь затем мальчик вспомнил, что Курута потерял все воспоминания о прошлом и уже открыл рот спросить, как острый локоть друга впился ему под дых, заставляя молчать.