Шрифт:
Из окна Софье видна посыпанная золотым песком дорожка, в конце которой должна остановиться карета князя. Дорожка усажена густыми елями, которыми он всегда любовался.
Вот, наконец, показалась польская, на лёгких рессорах карета князя. Её свежая позолота блестела на солнце. Софья видела, как открылась дверка, и князь быстро, точно юноша, сошёл со ступенек. Он был в коротком тёмном кафтане. В угоду его вкусам Софья уговорила царя Фёдора ввести в Москве такие же короткие кафтаны европейского образца, и теперь она любовалась элегантностью князя, его лёгкой походкой. Подумала: «А ведь князь Василий мог бы ныне быть царём». Некогда Голицыны соперничали с Романовыми, и святейший патриарх Гермоген называл князя Голицына в числе возможных претендентов на трон. У Голицыных и прав родовых было больше, чем у Романовых. Но фортуна поступила своевольно.
И тем не менее она, Романова, в большой дружбе с князем Голицыным, и это тоже было волей фортуны...
Между тем князь Василий бросил быстрый взгляд на окно, увидел Софью, улыбнулся и через минуту уже был в знакомых покоях дворца, обнимал свою подругу-царевну, и его шелковистая борода мягко ласкала её нежную зарумянившуюся щёку.
На глазах Софьи радостные слёзы. Свет очей её, Васенька. Её жизнь, её сегодняшняя отрада, её будущее. Другого у неё не будет...
Он смахнул платком её слёзы, поцеловал глаза. Но в его глазах как будто тревога.
Первым её порывом было спросить о делах, но она удержалась, чтобы, не дай Бог, не омрачить радость встречи. Поговорить можно и попозже. Она уже привыкла к тому, что, будучи старше её, он считал своей обязанностью учить её уму-разуму.
Она повела своего желанного гостя к столу, сообщая свежие новости из жизни Коломенского, он же рассказывал ей о беседе с царём и царицей.
Софья внимательно слушала и кивала головой.
— Правда твоя, Васенька. Царица Агафья очень милая. И как умна, приветлива, добра...
С первых дней знакомства с царицей Софья подружилась с ней и всем хвалила живой характер, чуткость и весёлый нрав царицы.
Словно торопясь высказать главное, Софья продолжала:
— Фёдор души в ней не чает, да что-то боязно мне за неё. Нашим недругам она не по душе. Боюсь, как бы не умыслили над ней чего дурного. Не сделали бы и Фёдору какого дурна...
Она печально задумалась. А князю припомнилось сказанное о Софье покойным царём Алексеем: «Великого ума и самых нежных проницательств, больше мужского ума исполненная дева...» Что мог сказать сам князь? Он гордился дружбой с царевной.
— Станем думать, Софьюшка, как уберечь от беды наших державных. У тебя, царевна, много при дворе доброхотов. Перво-наперво надобно отвести от царицы всякую хулу.
— Али слыхал что плохое об Агаше?
— А то! Недаром молвится: «Худая молва не по лесу ходит. По людям». Злые люди пустили внушение, будто царица ляшской веры и всех москвитян хочет в ляшскую веру перевести.
Софья и прежде слышала о разговорах, будто царица вторая Марина Мнишек, а надо было знать, какая недобрая память осталась в народе о самозванце Григории Отрепьеве и приведённых им в Москву поляках.
Слушая князя, Софья посуровела лицом:
— Надобно с патриархом поговорить, дабы предал порицанию безбожную хулу царицы, а на виновных наложил покаяние.
Князь задумчиво опустил голову.
— Не было бы хуже. Еретики и над патриархом начнут ругаться и добрых людей с толку сбивать.
— Как же быть, Васенька? Ужели всё смолчать?
— Молчи не молчи — всё одно. Лучше будем думать, как царя с царицей спасти от урона их здоровью.
— Как думаешь, князь, чем неугодна царица Агафья нашим недругам?
— Им надобно Матвеева из ссылки вернуть. Они знают: Агафья не станет просить об этом Фёдора.
— И никто не станет!
Голицын покачал головой.
— Я догадываюсь об их тайных замыслах, но догадки приходят самые смутные. А каково на самом деле — один Бог ведает.
— Не тяни душу, князюшка, сказывай, что за догадки у тебя?
— Ныне Нарышкины норовят [21] Апраксиным.
— Ну что из того? Умных людей среди Апраксиных сроду не водилось.
21
Норовить — здесь: давать потачку, угождать.
— Нарышкины, однако, за что-то ценят их. Зачем-то ведь задумали ближника царя Языкова свести с Марфой Апраксиной. Она крестница Матвеева. Стало быть, мыслят, что Марфа будет держать руку Матвеева.
— Я скажу об этом Фёдору.
— Во всём ли слушает тебя твой царственный брат?
Софья с упрёком взглянула на князя.
— Мне кажется, что наш юный царь старается ко всем быть добрым, и как бы он не вернул Матвеева из ссылки. И тебе ныне не убедить его, что кто-то задумал свести его с трона. Признайся, царевна, что ты и сама думаешь, где бы сыскать добрых людей. Да где они, добрые люди? На своих родных и то нельзя положиться. Сколь добра я делал двоюродному брату своему Борису князю Голицыну, и какова его любовь ко мне? Он с ворогами моими стакнулся. Ныне верно узнал о том, что он в беседе с царицей Натальей отрёкся от меня.