Кайдо лежал в саду почти скрытый высокой травой. Бледный, лицо заострилось, дышит тяжело и прерывисто. Но дышит!

Лика замерла в оцепенении, не решаясь прикоснутся к нему. Она слишком хорошо помнила, что случилось с ними обоими в тот первый и последний раз, когда она пыталась исцелить демона. Тош всхлипывал, пытаясь растормошить неподвижное тело:

– Лика, что с ним? Он же никогда не спит.

– Что ты сказал?! Как это – никогда не спит?

– Он сам сказал, что ему сон не нужен.

– Как не нужен?! Когда сказал?!

– Когда я у вас ночевать оставался.

– Когда это ты у нас ночевал? Почему я ничего не знаю?

– Я тогда с мельничихой поругался и домой не хотел. Я у вас в саду спрятался. А Рыжик на дереве сидел. Он сказал, что я могу переночевать в его комнате. Он всё равно никогда не спит, потому что демонам сон не нужен. А звёзды красивые и соловей поёт. И я тоже спать не пошёл, Рыжик меня по-птичьи свистеть учил. Мы вместе солнце ждали. Только я потом всё равно уснул. А он – нет.

Тош выдохся и замолчал, Лика тоже молчала, не находя слов. Демоны, конечно, выносливее людей, но она никогда не слышала о том, что им совсем не нужен сон. Кайдо не спал по другой причине, и она, кажется, догадывалась по какой. Сколько же времени прошло? Она так привыкла к присутствию в своём доме строптивого рыжего демона, что казалось, будто он жил здесь всегда. Девушка сорвала с ветки спелое золотистое яблоко. Когда она разбудила демона, яблоки были размером с орех и кислющие. Почти два месяца прошло. Он не спал два месяца! И она ничего не замечала. Он вымотался ночью, спасая её. А потом она заставила его отдать остатки сил на разрушение ментального барьера. И опять ничего не заметила. Идиотка! И он – дурак! Почему он молчал? Хотя это как раз понятно – рыжий демон скорее откусит себе язык, чем признается в собственной слабости.

В глазах предательски защипало.

«Так, возьми себя в руки. Хватит того, что Тош опять сырость развёл. Ему можно – он маленький. А ты, между прочим, Мудрейшая. Так и действуй соответственно».

Лика обхватила ладонями лицо демона, как делал он, когда делился с ней силой. Позвала мысленно: «Кайдо». Никакой реакции. Никакого движения сил. Что же делать? Может позвать его властью печати?

В правой ладони словно огонь вспыхнул, едва она обратилась к этой силе. В глазах помутилось от боли, её стремительно затягивало во тьму, в которой находилось сейчас сознание демона. Нет! Эта тьма и была сейчас его сознанием. Сознанием существа, утратившего большую часть воспоминаний. И сейчас обрывки этих воспоминаний кружились в беспорядке, привлечённые вновь обретённым именем. Лика закричала, не в силах справится с их наплывом. Зелёное небо (оно и в самом деле зелёное!), яркие золотые звезды, багровые языки пламени, чьи-то лица и фигуры. Множество лиц, они сменяются калейдоскопом, демон не успевает никого узнать. Снова огонь. Огонь – это сила их клана, маленького клана с гордым названием «Клан пяти молний». Он не владеет этой силой. Он – ребёнок, сокровище клана, старший из четверых детей, всех, что есть сейчас в клане. О них заботятся, их оберегают, их защищают в битвах. Он видел множество смертей и множество битв, но никогда ещё сам не убивал. Его задача – защищать младших, если к ним прорвётся враг.

Та, последняя, битва была жестокой. Ему впервые пришлось сражаться, как взрослому. И вдруг он оказался в другом мире – одинокий, испуганный, окровавленный, в угаре незаконченного боя. Не понимая, что случилось, и кто эти белокожие существа вокруг. Он в ярости, но высокая красивая женщина лишает его возможности пошевелиться. Она просит о помощи, обещая потом помочь ему – вернуть домой и дать такую силу, с которой можно сразу победить всех врагов. Он верит, и называет своё имя, и оказывается в полной власти человеческой колдуньи.

Потом было много битв. За что, с кем, почему – ему было уже всё равно. И много хозяек – все на одно лицо. И сон под печатью. И ясное понимание, что он перестанет существовать, не успев умереть. Душа исчезнет, а тело будет жить вечно, выполняя чужие приказы.

Лика содрогнулась, поняв и почувствовав, чем был для демона сон под печатью. И насколько он боится темноты. Не темноты ночи, а той тьмы, что прячется под веками.

– Кайдо! – закричала она во тьму, – Кайдо, вернись. Прости меня. Я думала, что знаю о тебе всё, но я ничего не знала. И про сон не знала. Я никогда не усыплю тебя, клянусь, даже в шутку такого не скажу.

Лёгкое шевеление во тьме, тихий шелест ответной мысли:

– Ты вернёшь мне свободу?

– Прости. Я не знаю как.

– Зачем я тебе?

– Не знаю. А зачем нужны друзья?

– Я друг?

– Наверное… Ты – как семья.

– Что такое семья?

– Ну, это как ваш клан, только народа поменьше.

– Смешно…

– Пусть будет смешно. Только не умирай. Возьми мою силу и возвращайся.

Снова шевеление во тьме. Лёгкий намёк на слабый свет. Лика кинулась туда, обняла призрачную фигуру:

– Возвращайся со мной!

Они пришли в себя в вечернем саду. На небе уже зажглись первые звёзды. Тош, Осори и даже Карась тихонько сидели рядышком и не сводили с них глаз.

– Брысь отсюда, – шикнула на них ведунья. Троицу как ветром сдуло.

– Ты есть хочешь? – Лика ласково провела ладонью по его щеке, убирая с лица разметавшиеся волосы.

– Я спать хочу. Я больше не боюсь.

– Ты встать можешь? Давай я помогу тебе добраться до дома.

– А можно я здесь останусь? Здесь хорошо…