Они свернули к скверу возле вокзала. Мимо них двое полицейских провели грузного мужчину, в котором Гена признал известного в городе психоаналитика Усачёва. Илья Фёдорович орал на всю улицу, мол, это какая-то ошибка. А один из полицейских уверял, что «там разберутся».

– Одно плохо, Анютка: Храмцов скрылся, – посетовал Двинянин. – Скорее всего, он перебрался в другой город. Попробуй теперь, найди. Даже если найдём, я не знаю, как заставить вернуть его деньги. Пока не знаю…

Вдоль сквера по тротуару быстро двигался человек в странной шляпе. Аня указала на него и хихикнула, настолько глупо выглядел прохожий в тёмных зеркальных очках. Пляжные очки осенним вечером! Походка ненормального показалась Гене странно знакомой. Он, озираясь, быстро шёл к вокзалу, волоча на плече большую спортивную сумку.

– Стой, ворюга! – вдруг заорал Двинянин и, резко выдернув руку, рванул к нему через сквер, оставив в недоумении спутницу.

Храмцов тут же обернулся и, заметив Гену, попытался удрать, но ему мешала тяжёлая сумка. Менеджер в два прыжка нагнал Сергея, схватил за плечо и резко развернул к себе. В стёклах зеркальных очков он увидел своё отражение. Оно было такое мутное, что трудно разобрать, кто именно отразился: то ли суровый инспектор Двинге, то ли храбрый воин Гедвин из туманного Ветрогорья.