Он, как и обещал, вернулся на следующий день. Сказал, что они останутся и продолжат работу, что теперь никто не имеет права переступить территорию дипломатического корпуса без разрешения. Они согласились на все требования, что он им выдвинул. Да их немного-то и было. Он также потребовал, чтобы его познакомили с другими представителями цивилизаций, которые присутствуют на их планете, они согласились и на это. Актинии были готовы на все. Может, поняли, что совершили ужасное, а может и нет, но в какой-то степени с облегчением Морис переправил всех сотрудников обратно. Планировалось расширить корпус, но пока с этим придется повременить.

После он вернулся на Землю. Простились с Азир, теперь ее имя вечно останется в памяти всех, кто ее знал, а для потомков ее имя было выбито в храме ушедших. Дух ягуара ушел. Теперь не надо было его оберегать, он был спокоен, но душа не могла найти место, ему надо было побыть одному и понять, что произошло, как он смог такое создать там у них в лаборатории и как он мог управлять их роботами, швыряя как мячики, а еще эти символы на теле. Новая сила пробудилась в нем, и виной тому – гнев. Не самое лучшее проявление, но и не бесполезное. Ему нужно время, это знала Нани, понимала Хотару, только Иона как маленькая девочка садилась к нему на коленки, прижималась и говорила, что любит его. Дул молчал, он мужчина. Он понимал отца. Не было только Ай, она в школе, и уже взрослая девочка. Иона гордится ее способностям к скачкам. Это будущий навигатор. Это его семья.

Перед отлетом Морис прошелся по храмам, он хотел побыть один. Некоторые храмы были выстроены внутри города Наи, были и те что снаружи, но их немного. Тут не молились богам, тут вспоминали павших, оставляли надежды, тут вручали клинки и получали медальоны, здесь принимали в ряды миротворцев. Эти храмы – это душа всех тех, кто служит одной цели – сохранить Землю, вернуть истинное чувство любви тем, кто ищет путь среди звезд, для тех, кто ищет новых братьев, для тех, кто стремится к новым знаниям. Он редко здесь бывает, порой прилетит и тут же улетит. Земля стала одной из точек маяка, и порой он стал забывать, что здесь родился и здесь впервые обнажил клинок. Как много всего произошло. Его считают живой легендой, поклоняются его статуям, а вживую не узнают, не верят, что он тут, и поэтому проходят мимо, только улыбнувшись в ответ.

Опять этот храм, храм одинокого звездного странника. Тут тихо, нет музыки, только приятный аромат и еле уловимый звон колокольчиков, музыка ветра. Он не хотел сюда заходить, но почему-то ноги сами его привели. Ему надо побыть одному. Он вошел в надежде, что хоть тут сможет немного отдохнуть от своих мыслей. Никого. Тихо ступая, он прошелся вдоль статуй, не обратив на них внимание. Прошел вдоль звездной карты, что была выбита в камне, краем глаза взглянул на свой корабль, на символы тех миров, что он смог открыть. Его плечи опустились, перед алтарем стоял скромный столик, весь заваленный письмами и просьбами, они все были адресованные ему. Иногда Нани приносила их, он читал и пытался помочь тем, кто просил об этом, но не все можно исправить, не всем можно помочь. Он сел на пол, взял первое письмо. Оно было от мальчика, который поступил в школу юнов и благодарил Мориса за то, что он его нашел. Потом было письмо от девочки из Жинаги, и она благодарила его от всей души, что спас ее папу в той войне. Письма были приятные. Не было просьб, только благодарность. Кто-то из взрослых благодарил за новый мир Чепи, кто-то за то, что спас его страну, поскольку там стоит заповедник миротворцев, кто-то благодарил за то, что перестали охотиться на китов. Он сидел и не спеша читал письма и совсем не услышал, как кто-то подошел.

– Здравствуйте, – поздоровалась она.

Морис поднял голову и привстал, письма посыпались на землю.

– Я помогу собрать их, – сказала она и, присев напротив него, стала собирать и аккуратно складывать, – Вы их читаете?

– Да, – как бы извиняющимся голосом сказал он, – давно их не читал.

– Хотите я почитаю Вам? – спросила она.

– Уже поздно, – он подумал, что, наверное, уже часа три ночи, или даже больше, – а почему не спится?

– Не знаю, почему-то захотелось прийти сейчас.

– Сюда? – удивился он, – что тут может быть интересного, – и посмотрел по сторонам.

– Да, сюда. Я тут знаю каждую складку, – она встала и не спеша плавно подошла к статуе. Ее пальцы скользнули по каменной руке. Морис вздрогнул, будто она прикоснулась к нему.

– Вы послушница? – спросил он, вставая и складывая письма обратно на столик.

– Да, – скромно ответила она.

– Зачем Вам это? – Морис знал про идею Нани, она ему каждый раз так или иначе намекала, что есть послушницы, которые приняли обет служению звездному страннику, которые хотят отдать себя для того, чтобы родить и воспитать его детей. Они не спрашивали про любовь, поскольку любовь – удел избранных, но они его любили только за то, что он просто есть.

– Я люблю, – с легким сердцем ответила.

– Кого?

– Его, – сказала девушка и провела рукой по лицу статуи.

– Статую? – он не понимал, как так вот можно себя отдать для другого. Да, он знал, что обет послушницы длится до двадцати пяти лет, а после с нее снимали обет, и она могла выйти замуж, но все это время быть по-настоящему монашкой… – а как же жизнь, а как же Вы?

– Вы не понимаете, – она опустила взор. Она была красивой. Да, с этим Морис не мог поспорить. Она была обаятельной, умела говорить, была миротворцем и все прекрасно знала, но все же, – разве для любви требуется доказательства?

– Нет, – коротко ответил он.

– Вот видите, – сказала она и улыбнулась ему.

– Летимте со мной, – зачем-то сказал он ей.

– Я не могу.

– Но вы же не видели его, – Морис не припомнил этой девушки, если и помнил, то она была маленькой, ведь когда он приводил их в школу юнов, им было обычно от трех до пяти лет. А этой девушке, наверное, лет девятнадцать, и ей еще лет шесть служить своему идолу.

– Видела, – она на мгновение покраснела, – правда давно.

– Я понимаю, Вы не знаете меня, а я Вас, но прошу, полетели со мной, – и в конце как бы обреченно добавил, – я завтра улетаю.