– Ты, молодец, об деле говори, зачем пришел, - это старуха ему, - мне тут тебя слушать недосуг. Мало, что у вас там в Киеве творится? Ты то рассуди: где Киев, а где я. И похвальбу свою - девкам оставь, а мне годков-то, небось, вдесятеро поболее твоего будет. А нет - так и ступай себе, откудова взялся.

Алешка же столько наплел, уже и сам не помнит, чего. Не стал в этот раз вокруг да около, так прямо про змея с оборотнем и спросил.

Задумалась старуха. Глаза прикрыла, и сидит, покряхтывает. Алешка же, как ни старается, а все на носище ее смотрит. Это ж надо такому вырасти!.. Это ж ладонью ухвати, половина торчать останется. Так засмотрелся, что и не заметил, как старуха проснулась.

– Что, - спрашивает, - нравится? Могу и тебе такой приделать, коли пригляделся.

То ли насмехается, то ли обиделась, а только Алешка на всякий случай отказался.

– Ты, молодец, хоть и удал, как сам об себе рассказывал, ан двух зайцев зараз одной стрелой и тебе не выручить. Справишься с оборотнем, так и змея одолеешь. Научу, потому как волкодлак этот мне и самой разор чинит. Людишки-то прежде частенько наведывались, кто с чем, а нонче боятся. Вот что сделаешь. Как спать в избе ляжешь, ты лучины-то все загаси, а светец оставь, чтоб едва что видно было. Корку хлебную покроши, да по полу и раскидай. Как мыши осмелеют, да полезут, тут примечать и начинай. Первых четыре - пусть их, а пятую - не упусти. Поймай ее...

Алешка так шумно глотнул, что мало изба не расселась. Глаза выпучил, рот раскрыл. Потом вроде как оклемался.

– Да ты что, старая, - напустился, - ополоумела, али потешаешься? Мне, богатырю, мышей ловить?

– В ножки кланяйся, что ко мне пришел, иная б такого присоветовала, живота б лишился. А тут и дела-то всего ничего, кроме как мыша поймать... Так вот. Как поймаешь, посадишь в туесок берестяной, с крышечкой, чтоб не убежал. Как смеркаться начнет, в лес иди, куда - укажу. О самую полночь подойдешь к березе кривой, на ней филина увидишь. Скажешь ему: "Кланяюсь тебе, дидко пугач, мышью живою, дай мне за нее перо". Протянешь ему туесок, он его клювом ухватит, и улетит, а из хвоста перо выронит. Возьмешь то перо, к стрелке привяжешь. Тою стрелкою только и можно оборотня сразить. Ну, а потом сюда приходи. Скажу, как змея огненного одолеть...

Как одолеть, как одолеть... Может, и впрямь ее носище себе попросить? Таким не то, что оборотня, всех оборотней, сколько их в здешних местах ни водится, побить можно. И всех змеев в придачу. Где ж это видано, чтоб богатыри за мышами по избе прыгали?

А с другой стороны взглянуть, правду бабка сказала. Всего и делов-то - мыша изловить. В избе, ночью, пока никто не видит. Это тебе не на Кудыкины горы шляться, да не с каким-нибудь чудищем биться. Мышь - он не богатырь, не прибьет, чай. Опять же, дома. Поймал, снес филину, на перо сменял - считай, оборотня добыл. А там, глядишь, и со змеем обойдется...

– Лягушек, часом, ловить не надобно будет?
– буркнул Алешка, имея в виду змея.

Старуха глянула на него в упор и улыбнулась, так, что мороз по коже подрал. Носище, с половину коромысла, а под ним - щель от уха до уха. Поневоле испугаешься.

– Сказано тебе, с оборотнем справишься, тогда и приходи. Только, вижу, нет у тебя доверия словам моим...

– Есть ли, нет ли, - не твоего ума дело, - Алешка отвечает, потому что доверие, оно как бы есть, но ежели кто его охоту за мышами подглядит, тут-то его службе богатырской конец и настанет.
– Ты место укажи, и березу кривую, где филина твоего сыскать.

А самому подумалось вдруг - отчего бы из товарищей кого к ловле не приспособить? Или, там, ребятенка попросить. Малые, они в этом деле попроворнее будут. Ан старуха окаянная все слышит, о чем ему думается.

– Указать - укажу, но только тебе все своими руками сделать надобно. Коли кого за себя что сделать попросишь, лучше и не берись. Филин - он лжу за версту видит.

Нахмурился Алешка. Как бы ни было, а не по сердцу ему подвиг такой. Скривился весь, будто клюквы ухватил, натучился, узнал, как к месту заветному добраться, и прочь подался. Дверью за собой так хлопнул, - аж в избе что-то грохотнуло. Да хоть вся по бревнышку рассыпься!..

Как в Червен вернулся, на торг подался. Прикупил туесок с ягодами. Расспрашивать зачем-то начал, спелые ли, не волчьи ли, не себе, мол, беру. Нешто кому до того дело есть? Высыпать даже поначалу хотел, с торга едучи, а туесок припрятать, да, на беду, только собрался, - Клык из-за угла вывернул. Глаза вытаращил. То на Алешку глянет, то на ягоды, то снова на Алешку.

– Ты это чего?
– спрашивает.
– Ты это к ведунье, али куда ездил?

Ну, в этот раз молодец не сплоховал.

– К ведунье и ездил, - отвечает.
– А это, - туесок приподнял, - гостинец везу.

– Мне, что ли?
– оторопел воевода.

– Себе - сам наберешь, - спокойно сказал Алешка.
– Лес, чай, не за горами. А гостинец - кому надо.

И хитро эдак подмигнул.

Вот тебе и на!.. Наш-то пострел, оказывается, везде поспел. В городе без году неделя, а поди ж ты, уже гостинец кому-то везет... Впрочем, дело молодое.

– Ну, - Клык говорит, - тогда ладно. Хотел тебя сегодня ночью с собой на стены в дозор взять, но коли гостинец, тогда ладно. Сам погляжу.

И Алешке в ответ подмигнул.