– А если я вызову тебя в отделение полиции?

– Вызывай, как только доктора разрешат мне ходить - приду.

– Толкаешь меня на должностное преступление?
– покачал головой интариец.

– То есть то, что ты втянул невиновного человека в свое расследование, уже не преступление? Или, если смотреть с другого бока, то, что ты в архиважное расследование втянул родственницу преступника, - не злодейство?

– То, что я не дал тебя пришибить, - вот где преступление перед миром, - закатил глаза Эдвард.
– Хорошо, но ты дашь кровную клятву не распространяться о произошедшем.

– Я дам кровную клятву не говорить о том, что ты мне расскажешь...
– я украдкой бросила взгляд на часы, - с одиннадцати утра и до часу дня. Все, что я узнаю в этот промежуток времени, обязуюсь сохранить в тайне.

– Ты невозможна, - нахмурился интариец.
– И если я не соглашусь, уверенности в том, что ты о чем-то не умолчала, у меня не будет, верно? Строить дальнейшее расследование, имея на руках непроверенные, ненадежные сведения... Ладно. Но я недоволен и буду жаловаться на тебя Доналу.

– Боюсь, что он не сильно расстроится, - прохладно заметила я, пытаясь скрыть бешено забившееся сердце.

– О. Так я оказался прав? Ты отказала ему, верно? Что ж, еще одно доказательство моего ума и твоей глупости.

– Еще немного, и я передумаю узнавать следственные тайны, - тонко намекнула я зарвавшемуся аналитику.

– Это ваше дело, и лезть в него я не буду, тем более и лезть не во что. Итак, начнем с клятвы.

Я хотела попросить иголку у Вайс, но Эдвард с усмешкой достал из кармана тонкое лезвие:

– Я знал куда шел, Аманда. И знал, что твое любопытство сильнее совести.

– Зато у тебя даже зачатков совести нет.

– Из-за тебя мой друг ушел из внутренней разведки, а ты отказалась выходить за него замуж. Совесть у меня есть, но на тебе я сэкономлю.

– Если бы ты не подставил меня под нож безумного фанатика, был бы шафером на нашей с Доналом свадьбе!

– Да, только тот фанатик - твой прадед, - огрызнулся Эдвард.

– Давай уже закончим с клятвами, допросами и попрощаемся, - выдохнула я.

Обидно было почти до слез. Ну как же, когда я страдала от неразделенной любви - это было нормальным. Как только отказала парню - сразу же стала виноватой. Причем во всем. Скот интарийский, бесчувственный.

Для расправы я протянула Эдварду мизинец и, произнеся все положенные формулы, от любезного предложения залечить ранку отказалась. Интариец только плечами пожал, мол, гордая? Ну тебе же хуже.

– Твой прадед, Джеймс Орси, получил инструкции от ненаследной вдовствующей принцессы Эссилии. Она планировала взойти на престол самолично.

– И была главой тайного королевского совета, - протянула я и тут же нахмурилась.
– Зачем ты врешь? Ей было шестьдесят лет, и она бездетна. Кому бы она власть передала?

– Ребенку, который подрастал в Эйзенхаре. Бастард короля, рожденный от эйзенхарской герцогини. Имен я называть не буду. Итак, это был самый подготовленный мятеж. И самый разумный - они не выжидали. На подготовку плана и разработку операции ушло всего три дня. Ночь Смуты - дело рук принцессы Эссилии.

– А в учебнике пишут, что она умерла от пневмонии.

– Арбалетный болт, застрявший в груди и пробивший правое легкое, - пожал плечами Эдвард, - почти пневмония. Итак, Джеймс Орси получил описание ритуала от принцессы и сразу же выбрал себе тело - молодого слуги из собственного дома. Он должен был стать наперсником и бессменным наставником будущего короля. Этаким придворным кровным магом. Потому на время мятежа он был усыплен - душа не сразу смиряется с мертвым телом, и люди, не знающие этой хитрости, сходят с ума.

– Какой хитрости?
– нахмурилась я.
– А, то есть, чтобы не сойти с ума, нужно дать душе свыкнуться с телом. А чтобы при этом не пострадал разум - уснуть?

– Именно. Так бы и спал твой прадед, но шесть лет назад в карьерах произошло жестокое убийство двух магов. Убийца мстил за поруганную честь возлюбленной и перестарался с процессом. В итоге оба мага погибли от потери крови, но перед смертью, из-за болевого шока, выпустили весь запас магической энергии. Что разрушило сонное плетение, укрывающее тело Джеймса Орси. Собственно, именно из-за него заговорщики и полюбили те карьеры.

– Вы знали, что он там спит?

– Нет, мы были уверены, что там гуляют малолетние романтичные дурачки. Они спрятали его на самом видном месте.
– Эд усмехнулся и продолжил: - Когда Джеймс Орси очнулся, он кипел от гнева. Мы нашли тело слуги, которое он взял себе пятьдесят лет назад, нарисовали с него портрет и опросили жителей. В трущобах его опознали и обозвали «истеричным праведником». Молодого и привлекательного мужчину до крайности бесила одежда современных женщин.