— Сказала бы тебе — спасибо, — проворчала Янис-Эль, принимая от шпиона королевское кольцо, — да слишком сильно сломанные тобой ребра болят.

— Ты должна меня понять…

— Да я понимаю, — Янис-Эль махнула рукой. — Политика и шпионство — всегда дело грязное. Но, знаешь что, Вася, несмотря на это мое понимание, ты рядом с Несланд Эльцем и с моей семьей больше не трись никогда. Поймаю — глотку перегрызу. И это не фигура речи.

Вазилис усмехнулся и вновь той же бесшумной тенью скрылся в темноте ночного коридора, а Янис-Эль отправилась дальше, унося на дне души что-то темное и тяжелое. Словно свинца хлебнула.

На этот раз король вызвал ее для того, чтобы решить судьбу фьорнанга Дитер-Сур Моберга. Судя по тому, как тот выглядел, благородный дор все это время провел в каталажке — измятая и местами порванная одежда, всклокоченные нечесаные волосы, какие-то мятые уши и запах соответствующий. Бывшего опекуна Янис-Эль уже допросили, причем с применением магии, так что сомневаться в его словах не было никакого смысла.

Фьорнанг Дитер-Сур, как и сама Янис-Эль, стал жертвой коварства фьорниса Рууз-Рога. Опоенный зельем подчинения, он сначала подстроил смерть отца Янис-Эль и ее старшего брата — наследника фьора, а после покушался и на нее саму, подсыпав яд в еду. Да и обвинение Янис-Эль в том, что она — злая сущность из иного мира, тоже было идеей Рууз-Рога. Но это на фоне всего остального выглядело совершенно невинным деянием, хоть именно оно в итоге чудом не отправило Янис-Эль на тот свет в очередной раз.

— Он приказал, и я — как безмозглая овца… — тихо, не поднимая глаз, говорил фьорнанг Дитер-Сур, и Янис-Эль остро его жалела.

Мало того, что такой грех на душу взял, так еще и единственный сын, фьорнис Титус-Тит — теперь идиотиком жизнь доживет… А все жадность и злоба эльфа, которого Дитер-Сур вырастил и опекал как умел.

Янис-Эль прикинула, что своих детей или детей Эйсона она бы ему не поручила. Воспитатель из фьорнанга Моберга был аховый — «удались» все, что Рууз-Рог, что Титус-Тит, что сама «паразитка» Янис-Эль. Но это вовсе не значило, что сам Дитер-Сур был плохим. Скорее, наоборот — слишком мягким. Детям воинственных эльфов для становления был нужен воспитатель пожестче. Кстати, скорее всего, эта мягкость Дитер-Сура и позволила суке-Руузу так легко обстряпать свои делишки.

— Привык, гнида, каштаны из огня чужими руками таскать, — проворчал король, словно подслушав ее мысли, и Янис-Эль кивнула.

Все казалось более или менее ясным. Владыки Вечного леса к затее Рууз-Рога в отношении Несланд Эльца не имели никакого отношения. И это для пресветлого лира было важнее всего. Значит, не новая война. Значит, просто «местечковые» интриги, с которыми справиться куда как проще.

Что до остального… Рууз-Рог действительно был гнидой, но точно не дураком. Если бы Янис-Эль осталась собой, если бы не вмешалась судьба и не подсунула придумчивому фьорнису подлянку в виде капитана Александры Иртеньевой в теле «паразитки», все бы у него вышло просто прекрасно. Хозяев фьора Моберг убил Дитер-Сур. Все бы указало именно на него. Рууз-Рог бы донес, и фьорнанга Моберга казнили за такое. Титус-Тит был давно и крепко у Рууз-Рога на крючке, да и он наверняка на этом свете не зажился бы. А фьорнис Рууз-Рог Питерих бы легко и естественно встал бы во главе фьора Моберг, ни у кого не вызвав никаких подозрений. А после и Дома Несланд… Следующий шаг вытекал из этого самым естественным образом — новый длинноухий хозяин Северной Долины, пользуясь «правом наций на самоопределение», естественно, тут же заявил бы о своем желании свалить под руку владетелю Вечного леса венценосному фьорну Оукин-Соду и…

— Что решаешь с ним? — спросил король, перебивая мысли Янис-Эль, и кивнул на нахохлившегося фьорнанга Дитера-Сура.

— Я? — поразилась Янис-Эль. — Откуда мне знать законы?

— Закон тут простой — кто сильнее, тот и прав, — еще более мрачно буркнул Лир. — А поскольку сильнее всех тут я, то мне и решать. Тем более, что мой коллега — владетель Вечного леса — отдал судьбу этого эльфа в мои руки. Вот я и говорю — как ты скажешь, так и будет.

— Он не виноват ни в чем, — тяжело сказала Янис-Эль. — И, несмотря на это, наказан так, что никому не пожелаешь. Если это зависит от меня, и если фьорнанг Дитер-Сур сам этого хочет, то пусть возвращается домой, во фьор Моберг, и делает то, что делал раньше — управляет хозяйством, — Янис-Эль повернулась к Дитер-Суру. — Я была бы вам, фьорнанг, за это очень благодарна. А теперь давайте, что ли, нажремся, а то что-то на душе — как в давно нечищеном сортире. Сплошное скопление дерьма.

И они, отправив Дитер-Сура восвояси, а ему взамен вызвав Оки Торефельта, таки нажрались. Да так, что после в памяти остались одни разрозненные и никак не связанные картины одна чуднее другой. Янис-Эль в конце концов увел Эйсон, которого, как выяснилось потом, позвали кадехо. Лир и Оки остались допивать, хотя оба тоже к этому моменту надрались до поросячьего визга.

А еще через день Янис-Эль, Эйсон и фьорнанг Дитер-Сур оказались на пути в Вечный лес, во фьор Моберг. Король, наобщавшись и от души поностальгировав по старушке-Земле в обществе землячки, наконец-то отпустил ее восвояси. Правда, как подчеркнул, лишь на время.

— Ты мне скоро будешь очень нужна, Янис-Эль. У меня для тебя дело есть. Съезди домой, ну то есть… Короче, ты меня поняла… Извини, если зацепил…

Янис-Эль махнула рукой — домом для нее уже стал этот мир. Причем как только пришло это понимание, мысли о Земле перестали мучить, оставшись лишь светлой памятью обо всем хорошем, что было там. Король поизучал землячку, еще немного помолчал, улыбнулся, как показалось Янис-Эль с пониманием, и продолжил:

— Так вот. Проводи фьорнанга Дитера-Сура в Моберг, осмотрись там, посети вашего эльфийского владыку — он проявил в этом крайнюю заинтересованность, съезди в Несланд Эльц, глянь как там — потом расскажешь. Ну, а после давай доучивайся, получай бумажку о местном верхнем образовании. И я тогда с твоей помощью начну выстраивать здесь кое-что.

— Что? — закономерно поинтересовалась Янис-Эль, но в ответ услышала лишь что-то вроде классического: «Увищ!»

Так что Дитер-Сур, которого Янис-Эль как-то очень легко и естественно стала называть дядей, причем безо всяких подколов, как в случае с Титусом, теперь просто возвращался домой, Янис-Эль ехала с ним, потому что, помимо прочего, действительно хотела еще раз посмотреть на место, в котором ее предшественница в этом теле — настоящая Янис-Эль Моберг — родилась и прожила первые девяносто лет своей жизни, а Эйсон… Эйсона она просто не хотела от себя никуда отпускать и все тут. В конце концов, у них ведь был самый настоящий медовый месяц!