Настроение было превосходным, а потому когда за соседний столик уселась тройка эльфов с фьорнисом Кирл-Соном во главе, она им улыбнулась так радостно, что, похоже, начисто отбила аппетит.

Нет, ну надо же! Вот что значит стресс, вот что значит правильный стимул! И виват лысому жиробасу! Если бы не он, Янис-Эль так бы не страшилась перспективы провалить экзамен и, как следствие, не сумела бы сделать то, что она в итоге совершила. Да… Если бы лысый полез к Янис-Эль с поцелуями вот прямо сейчас, в эту самую секунду, когда она с блаженным видом откинулась на спинку стула, доев последнее, она бы даже, наверно, не убила его прямо сразу… Наверно… Не убила…

Чувствуя, что от усталости и сытости начала задремывать, Янис-Эль заставила себя встать и выйти на воздух. Осень вступала в свои права, становилось все холоднее, и Янис-Эль, зябко передергивая плечами, ускорила шаг. Интересно, какая здесь зима? Типа европейской? Или наподобие той, что ей как-то довелось прочувствовать на Чукотке? От мыслей о земном Заполярье стало еще холоднее, и Янис-Эль сменила аллюр с плавной иноходи на бодрую рысь. В любом случае надо будет купить себе что-то из теплой одежды и правильную обувь.

В корпусе тоже было зябко. Янис-Эль понятия не имела о том, какой тут была система отопления, но ее совершенно точно еще не запустили. Джоанны в комнате предсказуемо не обнаружилось — сегодня у нее были дополнительные занятия. Янис-Эль шагнула к своей кровати и… замерла. Джоаннина тетрадь с конспектами, как и помнилось, лежала на тумбе возле кровати. Но… Она ведь ее открыла силой своей магии? Не так ли? Открыла, пролистала и даже списала с нее все необходимое. А после на закрывание усилий уже не прикладывала, не видя в этом смысла…

Так почему же теперь тетрадь была закрыта? Вечный лес со всеми его сучками, корешками и шишками! Янис-Эль упала на кровать и уставилась на подлый конспект. Как такое могло получиться? Собственно, вариантов было всего два. Первый: Янис-Эль увидела содержимое тетради, в реальности не открывая ее на расстоянии, а листание ей просто привиделось и было финтом, который провернул ее мозг, чтобы получить нужную информацию. Вопрос о том, возможно ли такое, следовало перенаправить Марике. И в любом случае страшного в этом варианте ничего не было. Если все получилось именно так — ну, тоже неплохо.

Куда хуже был вариант номер два: кто-то чужой был в комнате. А раз был, то вполне мог стать свидетелем чудесного самооткрывания обложки и шоу из летящих страниц — того, что «видела» и сама Янис-Эль, сидя в кабинете мэтра Викстрёма… И этот неизвестный подивился, оценил увиденное правильно, а после, уходя, тетрадь закрыл…

* Лен — это то же самое, что феод.

Феод (лат. feudum), также фьеф, лен — земли (реже — фиксированный доход или право на получение дохода), пожалованные вассалу сеньором в пользование и распоряжение ими (иногда в наследственное — см. поместье), осуществлялось на условиях несения вассалом военной, административной или придворной службы в пользу сеньора. Этот вид земельного держания практиковался во времена Средневековья в Европе.

Первое время Янис-Эль жила как на иголках, каждый день ожидая новых проблем и неприятностей. Но все было тихо и спокойно. Марика была в восторге и подтвердила, что в тетрадь она могла магически заглянуть и не открывая ее. Правда, повторить то, что удалось сделать на экзамене, во время занятий у рыжей магички Янис-Эль не удалось.

Следующий «тест на вшивость» вредному и упрямому преподавателю по взрывному делу она, естественно, сдала, поразив того в самое сердце парочкой идей родом из хулиганского детства Саши Иртеньевой, когда бомбочки с приятелями во дворе они делали сами и из вполне доступных каждому веществ: угля, серы и еще кой-чего. Надо сказать, получаться тогда у них стало не сразу. А наладилось только после того, как до Саши доперло, что все дело в правильном измельчении сделанного ими пороха. В ступке он получался слишком крупным, в спертой из дома кофемолке — слишком мелким. Проблему решил чудо-агрегат, созданный из той самой кофемолки, на которую закрепили принципиально иные насадки. Получилось что-то вроде миксера, но с ножами. И вот эта адская смесь, полученная с его помощью, взрывалась так, что в конце концов кто-то из жильцов домов, окружавших их двор, вызвал милицию…

Особой Америки Янис-Эль преподавателю взрывного дела не открыла. В этом мире уже сами дотумкали до того, что порох, если им начинить что-то более или менее герметичное, взрывается куда лучше, чем сам по себе — в свободном, так сказать, состоянии. Но все же после экзамена, который, в конце концов, превратился в серию самых диких экспериментов, препод — здоровенный бывший вояка с посеченным чем-то острым и из-за того рябым лицом, — остался знаниями своей нерадивой студентки и ее отношением к взрывчатым веществам полностью удовлетворен.

— А чего раньше тормозила? — грубовато поинтересовался мэтр Борген и хлопнул Янис-Эль по плечу так, что та присела. — С чего только теперь-то за ум взялась?

— Очень замуж не хочется, — честно ответила та и сделала умильное лицо.

— Хех, — откомментировал Борген, крутнув похожей на чугунок башкой, и вопрос был закрыт.

Остальное время до стремительно приближавшихся каникул никто Янис-Эль не беспокоил. Разве что Тарон на одной из тренировок деловито сообщил, что мэтр Шуппе закончил свои эксперименты. И все они стопроцентно доказали одно — фьорнэ Моберг на магическое внушение и иные формы колдовского воздействия на ее ментальную область плевать хотела с высокой колокольни.