Кому логично, а кому не очень. А еще все ругают женскую логику. В любом случае мне не хотелось ничего менять. Сейчас мне крайне важно было понять, почему Глеб меня чуть не убил, лишь услышав, чьей дочерью я являюсь? Что же успел натворить мой отец, если повариха выронила лопатку, а молодой мужчина готов был растерзать меня лишь за одну фамилию?

— Влад, почему Глеб так отреагировал на фамилию Бекеш?

— Раздевайся.

М-да. Диалог глухого со слепым.

— Зачем? — уточнила. Обнажаться перед Владом не планировала в любом случае.

— От тебя пахнет чужой кровью. Но об этом поговорим позже. Раздевайся и иди сюда, — оборотень похлопал рукой по колену, — если хочешь получить ответы на свои вопросы. А я знаю, что хочешь.

Ха! Не на ту напал, дяденька! У меня был свой личный, альтернативный источник информации.

«Узнай, почему Глеб напал на нас».

«Нет!»

«Что, значит, нет?»

«А то и значит, натворила дел, теперь расхлебывай сама. Не хочешь быть с Владом, уступи мне место».

Вот же! Упрямая! Была уверена, что и под угрозами не признается. Я даже не могла ругаться на волчицу, потому что сама была такой.

«Ладно», — согласилась я. Если придется быть с Владом, чтобы удовлетворить любопытство, хоть участвовать в этом не буду. Стоило бы послать мужчину в пеший эротический тур и проявить гордость. Хотя, кого я обманываю? Мне до того любопытно, и я все еще хочу увидеть мать, что, наверное, отдалась бы и черту лысому. С ужасом подумала, что до чего же низко я пала, как быстро изменилась. Какая я стала беспринципная. А может всегда была такой? Ведь в моей прежней комфортной, размеренной жизни просто не было шанса полностью раскрыться настоящему характеру.

Моя звериная сущность, получив мысленное согласие, тут же метнулась на первый план. Стянула с себя заляпанную кровью футболку и устремилась в объятия Влада. Мужчина ласково улыбался и это было непривычно.

«Ты получила то, что хотела. А я хочу знать, почему Глеб напал?», — попыталась вернуться к интересующей меня теме, потому что мое тело, находящееся под контролем волчицы, полезло к альфе с поцелуями.

«Отец убил его отца. Мать через полгода сдохла от тоски. Теперь отстань», — выдала мне начинающая нимфоманка.

«Отец убил его отца», — мысленно повторила про себя, пытаясь осознать полученную информацию. Как это? За что? Мой отец не был убийцей! Или был? Мне срочно необходимы подробности. И вместо того, чтобы их выяснить, я была вынуждена наблюдать…

Этого просто не могло быть! Я, шокированная новостями, отвлеклась. Погрузилась в собственные мысли всего на пару минут, если не меньше, а моя волчица уже успела куснуть Влада за шею.

Я каждое следующее мгновение ожидала, что его руки привычно сомкнуться на моей шее, но этого не происходило. И когда я осознала происходящее: Влад не против, было слишком поздно.

«НЕТ!»

Не представляю, что именно: злость на нее или осознание неизбежного, ведь теперь я с Владом была связана до конца жизни, выкинуло мою звериную сущность на второй план.

«Пусти! Ты обещала!», — проныла она.

— Почему? — первое, что спросила, резко вынимая и тут же пряча клыки. В тот момент даже не заметила, что сделала это сама. Сама! Без помощи моей второй половины.

«Заткнись!», — мало того, что успела натворить, так еще канючит. — «Никогда! Слышишь, больше никогда! НИКОГДА. НИКАКОГО. КОНТРОЛЯ! Ясно?».

— А что непонятного, Ана? Не могу допустить, чтобы у тебя оставался хоть какой-то шанс на измену. Я ВОЛК, А НЕ ОЛЕНЬ! — разъярился оборотень. Я же сидела, как оглушенная. Он мне не доверял. Решил подстраховаться. В принципе, это правильно. Соболев меня не знал. Невозможно узнать оборотня за сутки. Но мужчина видел мои мысли, касающиеся его. Я сама, можно сказать, ознакомила его с эмоциями, которые он у меня вызывал. Вызывает. Не знаю. Пыталась понять, изменилось ли что-то во мне? Но ничего нового не чувствовала. Вероятно, прошло слишком мало времени после завершения связи. Неожиданно услышала горький смех:

— Самое забавное, малышка, это не помогло! Моя метка не стала активной!

Я опять не обратила особого внимания на действия оборотня. Ну, ласкает поцелуями шею. Пусть его. Если нравится, с меня не убудет. В тот момент думала о том, что, кажется, у меня оставался шанс освободить от этой нежеланной парности. Пусть и призрачный. Я даже не вспомнила о словах волчицы: «А ты не знаешь разве? Чем сильнее зверь, тем сильнее привязка к истинной паре. Если уйдешь, он сдохнет от тоски. Но мы же не уйдем?»