Французские государственные телеканалы в своих победных реляциях сообщали о бомбардировке Приштины десятками крылатых ракет, а затем без всякого стеснения показывали колонны косовских беженцев, якобы спасающихся от репрессий сербской полиции. Разрушенный мост через Дунай в Нови-Саде — это военный объект, уничтоженный завод бытовой техники в Чачаке — тоже урон «репрессивному аппарату Милошевича». Зато ни разу не прозвучало в общенациональном эфире страшное известие о тысяче жертв бомбардировок, не было там ни слова и о попадании натовских ракет в древний косовский монастырь Грачаница, взятый под охрану ЮНЕСКО.

Примером тотальной цензуры на сообщения из Югославии стали данные о потерях французской стороны в этом регионе. В ответ на многочисленные вопросы, возникшие в ходе брифингов, происходивших в министерствах иностранных дел и обороны, в ответ на сообщения СМИ других западных стран, а также на информацию из Белграда пресс-секретари обоих министерств в унисон со штабами НАТО утверждали, что контингент стран-участниц не понес никаких потерь. При этом не было проведено ни одного журналистского расследования.

В освещении самой военной кампании официальные власти использовали все свое влияние, чтобы оправдать ее и исказить суть. Несколько частных и государственных телеканалов направили в конце марта 1999 года свои съемочные группы в Албанию и Македонию, откуда они ежедневно транслировали передачи, где зачастую показывали одни и те же кадры прибытия косовских албанцев в палаточные лагеря, и интервью, в которых рассказывалось исключительно о насилии сербов в Косово. Центральная пресса в целом поддерживала официальный курс, критикуя его только тогда, когда официальные власти пытались внести свой вклад в урегулирование балканского конфликта. Однако эти инициативы в виде предложений установить протекторат ЕС над Косово, проработка других совместных действий с руководством Германии или Великобритании наталкивались на негативную реакцию со стороны Вашингтона, в результате чего французское руководство с опорой на национальные СМИ возобновляло антисербские выступления.

На конференции, организованной в апреле 2000 года Союзом афинских журналистов, журналист Филипп Нашли (газета «Санди таймс») прямо обвинил военное руководство НАТО в сознательной и постоянной лжи представителям прессы во время и после окончания военных действий, чтобы держать в неведении широкую общественность о происходящем. В частности, по его словам, «западные читатели не знали, что НАТО лгало им, когда заявляло, что не наносит специально ударов по гражданским объектам и что потери среди гражданского населения являются чистой случайностью».

С июня 1999 года все сербские СМИ в Косово прекратили свое существование. К косовским албанцам перешли помещения редакций и оборудование сербских СМИ. На многочисленные обращения представителей властей Сербии в Косово к руководству КФОР и миссии ООН содействовать возобновлению выхода прессы на сербском языке действенных мер не было принято. За это же время список издававшихся ранее албанских СМИ пополнили: информационное агентство, ряд газет, радио- и телестанций. В настоящее время в крае издается больше сотни ежедневных, еженедельных и ежемесячных газет и журналов на албанском языке. У косовских сербов нет ни одного печатного или электронного издания.

А единственный оставшийся после бомбардировок в Косово ретранслятор официальных телепередач Белграда был уничтожен французскими военнослужащими из состава сил КФОР. Как заявил представитель этих сил, ретранслятор был поврежден и представлял собой угрозу для жизни людей. На самом же деле он находился в горной непроходимой местности вдали от населенных пунктов.

Процитируем интересный документ, с которым любой может ознакомиться в том же Интернете.

Редакцией «Российского аналитического обозрения» был получен странный документ, на котором стоит какой-то суровый штамп (возможно, приемной Совета безопасности?) и в котором оторвана (руками, грубо и неряшливо) нижняя и верхняя части листа с подписями и другими указаниями на авторство письма. С документа сняли копию и тут же на всякий случай уничтожили.

Мы полагаем, что публикация данного документа позволит обратить внимание профессионалов, озабоченных проблемой построения мощной, хорошо защищенной и немилитаристской Российской государственности на принципиально новый тип безопасности и на само понятие «безопасность», в структуру которого входит не только вопрос «от чего защищаться», но и два других, не менее важных вопроса: что защищать (цели и будущее России) и кому защищать (или кто способен защищать — только тот, кто владеет действительно современными технологиями и типами оружия)?

Секретарю Совета безопасности РФ А. И. Лебедю.

Конфиденциально.

Уважаемый Александр Иванович!

К Вам обращается группа… (осталась часть слова — «онструкт…», возможно, оно значит «конструкторов»? — Ред.)…

Мы считаем необходимым обратить Ваше внимание на принципиально новый аспект стратегической безопасности страны. Речь идет об образовательной или гуманитарной безопасности. Наиболее конкретно и материально данный род безопасности воплощается в учебных пособиях и учебниках, а сами учебники становятся сегодня новым типом стратегического оружия — консциентальным оружием (от латинского «консциенциа» — сознание).