– Чего это?

– Так мы цену поднимем, а им все равно дешево будет. Дешевле, чем у Ганзейских купцов покупать товары наши.

– Полоумная… - процедил Андрей Михайлович, но уже больше под нос. Однако его за плечо хватил Василий Васильевич Немой и характерно так сверкнул глазами, давая понять, чтобы унялся. А потом повернулся к Елене и спросил:

– Андрей прав. До Холмогор путь безлюден и дик.

– О том с вами и хочу совет держать, - сказала и посмотрела ему в глаза. Немой кивнул, мол, продолжай. – В Вологде амбары поставим. Южный порт. Свозить будем со всех сторон круглый год товары разными путями. Какие на санях, какие на стругах. А по весне спускать по реке к Холмогорам. Путь не близкий. Посему каждый дневной переход острог малый ставить надобно. А при нем лавку справлять, дабы расходы отбивал, торгом с местными. Северный порт с амбарами встанет в Холмогорах. Да сильный острог с пушками ниже по течению срубить надобно, чтобы прикрыть торг от лихого люда.

– Дорого это. Мнишь? – Смотря на нее все тем же давящим голосом, произнес Немой.

– Дорого, - кивнула Елена с достоинством. – Посему и предлагаю создать Северодвинское товарищество. Каждый страждущий может войти в общее дело. Иванову сотню пригласим. Они и деньгами поделятся. Им же с торга и выгода большая. Кому как не им шевелиться? Но и нам тройная польза. С одной стороны – отдушину откроем для торговлишки и найма мастерового люда. С другой – у Новгорода спеси поубавится. С третьей - такой путь караванный оживит промысел поморский, спрос на сало, кожу и зуб зверя морского поднимет. Соль, опять же, и рыба соленая. Главное – путь проложить, а там дело пойдет.

– А чего Англия? – Буркнул Андрей Михайлович. – Чего не Дания?

– У Дании старые отношения с Ганзой и орденом. Один Бог знает, как переговоры сложатся. А в Англии король их с Папой Римским повздорил. Не желает признавать его главой христиан. Так что с латинянами у короля распря, что нам только на руку. Мы ведь тоже с латинянами не лобызаемся. Более того, мы ему не только торговлишку предложим мехом, пенькой, дегтем, воском и прочим, но и пожелаем упрочнить отношения союзом брачным. У него дочь младшая есть, Елизавета. Вот ее сын мой старший и посватает.

– Так он ее и отдал… - Усмехнулся Иван Васильевич Шуйский.

– А чего ему ее не отдать? Она в опале. Мать ее головы лишил. Лиза ему без особой надобности. Ради выгодной торговлишки охотно отдаст. Может и приданое какое дельное даст, хотя веры в то мало. Но нам и девица будет полезна.

– Почему меньшую? – Поинтересовался Немой.

– Старшая дочь - латинянка истовая, да и глаз на нее Кесарь Карл положил для сына своего. А мы ему не ровня. Не сосватать нам старшую. Не по зубам нам она.

Наступила пауза. Все пытались прикинуть в голове что к чему. Тишина затягивалась. Поэтому Великий князь, сидевший все это время молча, очень громко произнес:

– Что думаете, бояре?

Все вздрогнули, ибо никто не ожидал, что мальчик подаст голос.

Немой взглянул Ивану в глаза своим тяжелым, давящим взглядом. Вмешательство мальца ему пришлось не по нраву. Однако Великий князь не отвел глаз, демонстрируя спокойствие и полное самообладание. Даже чуть улыбнулся.

– А что думает Великий князь? – Наконец спросил Василий Васильевич, не отводя, впрочем, взгляда и продолжая давить психологически.

– Мой отец доверял тебе. И я доверяю. Посему прошу тебя возглавить посольство. А тебя, - Иван перевел взгляд на своего тезку, из Шуйских, - принять главенство в Северодвинском товариществе. Надеюсь, никто не усомнится в том, что вы достойны такого назначения? Или кто-то считает, что есть более родовитые среди вас?

Кое-кто из бояр фыркнул с явным раздражением. Но промолчал. Великий князь обвел взглядом всех. Вглядываясь. Пытаясь запомнить реакцию. Все запомнить. Ничего не пропустить.

– Что скажешь? – Веско спросил Иван, вернувшись взглядом к Немому.

Тот криво улыбнулся и кивнул.

– А ты?

– Сложное дело, - начал было торг тезка.

– Коли все по уму сделаешь, не обеднеешь. Сытное место.

– Ну коли так, - вроде как нехотя согласился Иван Васильевич Шуйский, хотя у самого глаза горели.

– Так что скажете бояре? Приговорите ли дело доброе?

Отказавшихся не было. Спорить с внезапно образовавшейся коалицией из Елены Глинской и Шуйских никто не решился. Да и Великий князь всех смутил. Он вел себя совсем как взрослый… в свои семь лет. И это, не говоря того, что дело действительно выглядело полезным.

Уходя из Грановитой палаты, Иван Васильевич остановился и оглянулся. Все бояре были поглощены беседами, обсуждая новое предприятие. Лишь Немой внимательно смотрел на Великого князя. Иван встретился с ним взглядом и слегка кивнул. Вроде как персонально прощаясь. И только после продолжил шествовать к выходу…

– Зачем ты вмешался? – Прошипела мать, когда они остались наедине и убедились, что челяди под дверью нет.

– Ты растерялась и потеряла нить беседы. Бросила вожжи.