— Приезжай завтра вечером ко мне, — предложила я альтернативный вариант.

Однако я не смогла скрыть от себя, что перспектива увидеть Дэниела обрадовала меня. В свою очередь, эта радость меня встревожила. Подобные чувства необходимо срочно пресечь.

— Я встречу тебя после работы, и дальше поедем вместе.

— Нет! — быстро возразила я. Такая длинная поездка вдвоем с Дэниелом убьет меня. Я сгорю от стыда.

Когда я повесила трубку, мои коллеги стервятниками набросились на меня.

— Кто это был?

— Это Гас звонил?

— Что у вас с ним?

— Вы опять с ним спите?

В ожидании приезда Дэниела я волновалась и судорожно взвешивала все за и против. Точнее, все против. Против того, чтобы Дэниел целовал меня. Ну и что с того, что мне казалось, будто я влюбилась в него. На самом-то деле я знала, что это не так! Просто я была в смятении из-за ухода матери и приняла свои расстроенные чувства за любовную горячку, вот и все. Поцелуй Дэниела был следствием необычного стечения обстоятельств.

Отчаянно пытаясь привести свои волосы в порядок, я убеждала себя взглянуть на происшедшее беспристрастно. Тем временем папа ласково наблюдал за мной. Он не был бы так ласков, если бы знал, ради кого я причесываюсь.

А я продолжала размышлять. С одной стороны была я. Запутавшаяся, ранимая, нуждающаяся в сочувствии, только что лишившаяся дома, готовая влюбиться в первого, кто скажет ей доброе слово.

С другой стороны был Дэниел — мужчина, который привык иметь много секса и у которого не было секса уже три дня. И естественно, он не был слишком разборчив в том, с кем утолить свой голод. Я оказалась под рукой. И он попытался утолить голод мною.

Понятно. Просто он не был разборчив.

И к тому же Дэниел любил вызов. Слова Карен в тот субботний вечер только подтвердили то, что я и так знала. Дэниел, наверное, приударил бы за собственной матерью, если бы думал, что она сможет оказать достойное сопротивление.

Хотя бы один раз в жизни я должна сдержать саморазрушительный импульс. Я не влюблюсь в Дэниела. Я буду вести себя не так, как всегда.

Как только я открыла ему дверь, моя решимость не влюбляться в него сначала пошатнулась, а потом рухнула. Он был так красив, так привлекателен, что я была неприятно поражена. С чего это вдруг он стал таким сексуальным? Никогда раньше за ним такого не наблюдалось — во всяком случае, я не замечала. От смущения и радости я залилась краской, заулыбалась и совершенно разочаровалась в себе.

— Здравствуй, — буркнула я его галстуку.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Из кухни донесся рев:

— Эй ты! А ну, убери руки от моей дочери, мерзавец!

Дэниел торопливо отпрянул. Я же почувствовала себя, как голодный человек, перед носом которого помахали пакетиком чипсов, но в руки не дали.

— Проходи, — обратилась я к воротнику его рубашки.

Со мной вдруг случился приступ неуклюжести. Ведя Дэниела через прихожую, я стукнулась бедром о телефонную тумбочку и притворилась, что мне не больно, боясь, что он предложит утишить боль поцелуем. Потому что я не смогла бы отказаться.

— Снимай пальто, — предложила я его нагрудному карману.

Меня раздражало, что от присутствия Дэниела я так расклеилась. Я была совершенно выбита из колеи — разумеется, только временно. И только потому, что мои родители разошлись. Но все равно мне нужно было защищаться.

Я решила, что не останусь с ним наедине, а потом он уйдет и я больше его не увижу. Хотя бы некоторое время. Пока не приду в норму.

Воплощая свой план в жизнь, я заставила Дэниела пройти в кухню, где сидел папа.

— Добрый вечер, мистер Салливан, — робко поздоровался Дэниел.

— Нет, каков наглец! — прорычал в ответ папа. — Он посмел появиться мне на глаза после того, как обошелся с моей дочерью как… как… с уличной…

— Что ты, папа, — пришла я в ужас. — И вообще этого больше не повторится.

— Совсем нету совести, — продолжал кипятиться папа еще некоторое время. Но потом все-таки замолчал.

— Не хочешь чаю? — спросила я плечо Дэниела.

— Ты собираешься печь оладьи? — грубо перебил меня папа.

— Какие оладьи?

— По средам у нас всегда оладьи.

— Но сегодня же четверг.

— Четверг? Тогда где рагу?

— А по четвергам должно быть рагу?

Он с укором посмотрел на меня.

— Прости, папа, со следующей недели я буду делать все, как ты привык. А сегодня, может быть, тебя устроит пицца?

— Пицца, которую приносят на дом? — заинтересовался он.

— Ну да, — ответила я, не понимая, какая еще бывает пицца.

— Не из холодильника? — уточнил папа, и надежда, засиявшая на его лице, согрела мне сердце.