Швырнув меню на столик, он стремительно исчез, не желая проводить ни одной лишней секунды в обществе обычных людей. Фу!

Мы уселись, и Дэниел снова засмеялся.

— Это было здорово, Люси, — сказал он.

— Мне жаль, что так получилось. — Я же чуть не плакала. — Я хотела, чтобы тебе было хорошо, чтобы в свой день рождения ты радовался. Ты мне так помог, и я тебе благодарна за все, за все, а что ты делал вчера вечером?

— Что? — не сразу сообразил Дэниел. — Что я делал вечером?

— Э-э… да, — брякнула я. Этот вопрос вырвался у меня сам собой, я и сама не ожидала.

— Мы с Крисом сходили в одном место выпить по паре пинт.

— Кто еще был?

— Никто.

— Очень хорошо.

Уф! Секунд тридцать я парила на седьмом небе. Ровно столько мне понадобилось, чтобы понять, что впереди тысячи и тысячи таких суббот. И каждая из них могла быть субботой, когда Дэниел встретит новую женщину.

Эта перспектива так удручила меня, что я почти не слышала, что говорил мне Дэниел, а он говорил о том, что сегодня вечером мы с ним идем на концерт одного юмориста.

— Подожди, Дэниел, — перебила его я. — Сегодня я не могу.

— Не можешь?

Был ли он разочарован? Я горячо надеялась, что был.

— У меня свидание, — сообщила я.

— Правда? Так это же здорово, Люси!

Разве обязательно так радоваться?

— Да, здорово. — Я впала в раздражение. — Он не пьяница, при деньгах и работает. У него даже есть машина, и Карен присматривала его для себя.

— Здорово! — повторил он — снова!

Я молча кивнула.

— Молодец! — воскликнул он.

«Молодец? — сердито думала я. — Неужели до сих пор я была так безнадежна?»

Внезапно день затянули мрачные тучи. Я молчала. День рождения у него или нет, я слишком злилась, чтобы быть приятной компанией.

— Так что теперь мы будем видеться гораздо реже, — буркнула я наконец.

— Я понимаю, Люси, — сказал Дэниел.

Мне хотелось плакать. Я сидела и уныло пялилась на скатерть. Дэниел, должно быть, почувствовал, что я не в настроении, и тоже притих.

Несмотря на хамство персонала, обед не удался. Ну да, еда была вкусной, но аппетита у меня не было. Я сердилась на Дэниела за то, что он так радовался за меня. Как он смел? Будто я убогая какая-то.

К счастью, поведение официантов предоставило нам с Дэниелом тему для застольной беседы. Они были настолько снисходительны, высокомерны и просто откровенно грубы, что к концу обеда мы с Дэниелом воспаряли духом и понемногу вернулись к нашей обычной шутливой манере общения.

— Мерзавец, — подмигнул мне Дэниел, когда наш официант целенаправленно не замечал нашего желания заказать кофе.

— Тупой урод, — согласно улыбнулась я.

Когда нам подали счет, мы поспорили немного, кому платить.

— Нет, Дэниел, — настаивала я. — Плачу я, потому что это мой подарок тебе.

— Ты уверена?

— Уверена. — Я гордо улыбалась. Но недолго — только до того момента, когда я увидела сумму, обозначенную в счете.

— Позволь мне заплатить хотя бы половину, — деликатно предложил Дэниел, увидев, как изменилось мое лицо.

— Ни за что.

И мы поспорили еще немного. Дэниел попытался выхватить у меня счет, я потянула листок к себе и так далее и тому подобное. В конце концов он благородно разрешил мне заплатить.

— Спасибо за чудесный обед, Люси, — сказал он.

— Обед был далеко не чудесный, — печально произнесла я.

— Самый что ни на есть чудесный, — решительно возразил Дэниел. — Я хотел побывать здесь, чтобы самому увидеть, о чем шумят все журналы.

— Пообещай мне одну вещь, Дэниел, — горячо потребовала я.

— Все что угодно.

— Пообещай, что ты больше никогда не придешь сюда по собственной воле!

— Обещаю, Люси.

Я проводила его до метро, а потом пошла на автобусную остановку. У меня было отвратительное настроение.

Том оказался истинным джентльменом.

Он подъехал к нашему подъезду ровно в семь, как договаривались. И, как договаривались, он не стал подниматься в квартиру. Пусть ему не хватало грациозности, элегантности, утонченности во внешности, зато у него был отлично развит инстинкт самосохранения. Том не был дураком и догадывался, что Карен лучше не злить.

Я сбежала по лестнице к его машине. Увидев его за рулем, я встала как вкопанная. Это было почти противоестественно. Куда лучше он смотрелся бы, свисая с крюка в мясной лавке. Красную рубашку он надел зря. Оставалось только надеяться, что он не станет прокалывать себе нос и вставлять кольцо.