Столица Византии буквально озолотилась на торговле, что очень не нравилось венецианцам, которые были конкурентами византийцев на торговом поприще. Они считали Великое море – Средиземное – своей вотчиной. А византийцы упрямо именовали его Римским или Византийским морем, чем изрядно досаждали венецианцам.

Именно по этой причине престарелый дож Венеции Енрико Дандоло предоставил крестоносцам корабли для похода в Святую землю. А затем хитрым маневром венецианцы направили всю силу воинства пилигримов на Константинополь, чтобы избавиться от главного соперника в торговле. Ведь Венецию совсем не устраивала война с Египтом, с которым были хорошо налаженные коммерческие связи.

Сребролюбивые венецианские купцы, изрядно наживавшиеся на перевозке паломников в Сирию и Палестину, на доставке восточным франкам подкреплений и хлеба с Запада, в то же время с выгодой сбывали оружие египетскому султану. Они ежегодно зарабатывали миллионы, продавая Египту лес и железо, а там покупая рабов. Поговаривали даже, что египетский султан отсыпал венецианцам немало денег за то, чтобы они направили крестоносцев в Константинополь.

По договору Венеция обязалась предоставить суда для перевозки четырех с половиной тысяч рыцарей и стольких же коней, девяти тысяч оруженосцев, двадцати тысяч пехотинцев и обеспечить их едой и кормом в течение девяти месяцев. Сверх того, «из любви к Богу», Венеция принимала обязательство за свой счет снарядить еще пятьдесят вооруженных галер.

Крестоносцы же, со своей стороны, брались уплатить республике Святого Марка за услуги восемьдесят пять тысяч марок серебром. Кроме того, Венеция выговорила для себя также половинную долю всего, что будет завоевано крестоносцами с помощью ее флота и военных сил – на суше или на море. Все это стало известно императору и стратегам Византии от плененных рыцарей.

Взгляд Василько был мрачен, а настроение скверное. Золотой Рог полнился боевыми галерами, нефами и грузовыми юиссье [17] крестоносцев с провиантом, конями, стенобитными орудиями, катапультами и баллистами для метания тяжелых стрел, камней и бревен, окованных железом, а также бочек с горючей жидкостью.

Хищные узкие галеры обладали быстрым ходом и маневренностью в сражениях. Они могли ходить и на веслах, и под парусом. Кроме экипажей – матросов и гребцов, которых венецианцы обычно нанимали служить за плату с марта по ноябрь, на галерах размещались команды арбалетчиков и пращников.

Весьма впечатляли огромные нефы – крупные, вместительные суда с изогнутыми к килю бортами, с несколькими мачтами и широкими парусами. На носу и корме нефа высились деревянные башни для стрелков – шато. В отличие от галер, нефы имели медленный ход и были очень неповоротливы, что при осаде не имело никакого значения.

Юиссье были транспортными парусниками. В их глубоких трюмах помещалось до сотни лошадей, которых выводили на пологий берег через широкую дверь-пандус в корме.

Василько еще помнил те времена, когда военный флот Византии представлял собой грозную силу; ведь он поступил в Варангу, когда ему едва исполнилось шестнадцать лет, и служил уже двенадцатый год. Тяжелые боевые дромоны, мощные фортиды – военные грузовые корабли, хеландии – быстроходные весельные галеры, похожие на дромоны, но меньших размеров, транспортные памфилы, легкие военные усиаки и вместительные усиеры с двумя палубами, предназначенные для перевозки лошадей, заставляли трепетать все страны, населявшие берега Византийского моря и Понта Эвксинского.

В качестве цаконов (матросов), просалентов (гребцов), букинаторов-трубачей и сифонаторов, в задачу которых входило обслуживание установок для «греческого огня», на кораблях служили только византийцы и газмулы, выходцы из смешанных греко-латинских семей. Команды кораблей из местных жителей давали полную гарантию от предательства и от того, что они сдадутся на милость победителя.

Но засилье венецианских и генуэзских купцов привело к упадку византийской торговли, являвшейся важным источником пополнения императорской казны. Высшие сановники без стеснения опустошали и без того оскудевшую сокровищницу басилевса. Все это неизбежно повлекло за собой ослабление армии и флота, который практически перестал существовать. Византийцы привыкли прибегать к услугам хитроумных венецианцев.

А великий друнгарий (командующий флотом) Михаил Стрифна, родственник императора Алексея III, имел обыкновение превращать в золото для пополнения своей сокровищницы не только рули и якоря, но даже паруса и весла. Он полностью лишил византийский флот больших кораблей, посчитав это «удовольствие» слишком дорогим для империи. Еще недавно грозные дромоны и фортиды гнили в отдаленных бухтах, чтобы не смущать народ, своими черными остовами напоминая флаги, которые вывешивали в местностях, зараженных чумой.

Кто жалеет денег на собственную армию, вынужден кормить чужую…

Василько тяжело вздохнул и перевел взгляд на стены, где шла подготовка к отражению штурма. За зиму, пока крестоносцы-пилигримы торчали лагерем в окрестностях Константинополя, дожидаясь обещанных выплат, жители города хорошо укрепили стены города, надстроили сверху каменных башен деревянные и прочно укрепили их снаружи, обшив досками и прикрыв сверху бычьими шкурами. Во время приступа шкуры поливали водой, и башни нельзя было поджечь.