– Ну что, щелкопёр? Газету ещё не развалила? – отец. Как чувствует, когда позвонить… И главное, что сказать!

– Впрочем, это будет небольшая потеря для общества…

Ладно, дорогой папа. Когда-нибудь ты поймёшь. Вот пошлю текст на конкурс, там увидим: нужно это обществу или нет.

Просидела я часов пять с половиной – типографию уговорили подождать. Фомина согласовала материал, не моргнув глазом. Возможно потому, что мы опять встретились в кафе, где всё ещё был на смене умный Петенька? На дне его взгляда горела красная искра… Да что ж это такое сегодня с людьми!

Уже дома до меня дошло: это я у них в зрачках отражалась. В красном платье.

***

Позвонила Игорю: рассказать. Не взял трубку.

Жаль: думала, посмеётся…

Мы познакомились с ним в гостях у Кнуровой. Сроду не бывало у неё никаких гостей: ну, не из тех она людей, кто будет ждать тебя у стола с калачами и пирогами… Но вот как-то вечером оказались тут оба: он и я. Пили чай и много смеялись. Я вспоминала разные нелепости из жизни редакции, Кнурова выступала с людоедскими рассказами из своей практики. «Весело с вами, девушки!» – говорил Игорь. И улыбался. Лицо у него… Оно суровое, скорее. Такое, как говорят, непроницаемое. Да некрасивое! – прямо скажем. А улыбнётся – и всё. Хочется с ним на край света пойти.

Очень скоро мне стало ясно: подавить желание ляпнуть Игорю, что я хочу с ним на край света, не удастся – оно само как-нибудь ляпнется. И поэтому, вскочив, я заявила, что мне пора, и унеслась в прихожую.

Унеслась в прихожую, начала одеваться. Они вышли проводить. Я влезла в пальто, сунула руку в карман за перчатками, но перчаток там не оказалось, а оказалось там что-то гладкое и прохладное – как будто южный камешек, обточенный морем… Я не удивилась внезапному этому камешку: просто не было сил, все силы уходили на то, чтобы выдержать взгляд Игоря – он на меня смотрел, я чувствовала. Прямо разглядывал! И Кнурова смотрела. И тишина от них распространялась – непонятная.

Конец ознакомительного фрагмента.